— Это же только через два месяца… Почему же она приглашает заранее?
— Ну, ты же сейчас на слуху у столичной знати. Было бы очень приятно, если бы ты смогла выделить и на нашей семье один день…
— Ой, брось! — я закатила глаза. — Это все надо «благодарить» этого Десая. Из-за него я теперь страдаю от повышенного внимания к своей персоне.
Камиши Десай, как ни странно, не распространил ни единого плохого слуха обо мне или Каталине. Но не упустил возможности усложнить мне жизнь иным способом — он расхвалил меня, да так, что теперь вся столичная интеллигенция жаждала моего общества.
— Разве?.. — Бьянка немного смутилась от того, как открыто я выказывала негатив в сторону Камиши. — Ты ведь из Дома Кустодес, одного из древнейших родов… По мне так это ожидаемо — у нашего региона как-то исторически не очень сложились близкие отношения с Империей… Ну, а земли Кустодес так вообще так далеко от Столицы, что мало кто решается до Мар-де-Сеаля добраться.
— Ну, тут с тобой не поспорить. У нас и вправду редко бывают столичные гости. Все же, кроме как на песчаные скалы, у нас особо не на что смотреть. А уж столичным жителям, которые, по-моему, только всевозможными развлечениями интересуются, наш край может показаться слишком унылым, чтобы тратить на путешествие свое время.
— Столица и вправду может показаться необычной. Хотя мне тут очень нравится. Я каждые выходные провожу в театрах и музеях в Креациуме. Мне кажется, тут надо прожить не один год, чтобы посетить все выставки и мероприятия.
— Смотрю, тебе очень нравится все, что связано с искусством… — заметила я.
— Д-да… Я бы очень хотела стать художником… Но, скорее всего, это так и останется моим увлечением.
— Отчего же? У тебя, на мой взгляд, отлично получается. Хотя я совсем ничего в этом не понимаю. Для меня это какое-то чудо, когда кто-то может смешать пару красок на холсте и получить картину. Или сочинить музыку. Или стих.
— Спасибо. Но я все же наследница Дома, который занимается изготовлением кораблей и торговлей, так что… мне нужно будет следить за своим приданным. А потому гранд-ма очень следит за моей успеваемостью.
— Тебе разве не хочется заниматься тем, к чему у тебя лежит душа?
— Ну, я ведь и так смогу заниматься этим. Для себя, — улыбнулась Бьянка. — Никто же не сможет отнять у меня мольберт, а для меня это главное.
Бьянка вызывала у меня двоякие чувства — такая хрупкая на вид, внутри ее был твердый стержень ее собственных убеждений. И даже она уже знала, чего хочет от жизни, какое бы будущее для нее не определили. Не то, что я…
— А я даже не задумывалась ни о чем таком, когда ехала сюда, — честно призналась я. — Мне всегда нравилось читать книжки, да и только. Возможно, было бы интересно заняться исследованием магии, но не уверена, что получится.
— Вы на этой почве сошлись с Адой Набелит и Ари Хусом? — поинтересовалась Бьянка.
— Что? — вырвалось у меня, и к Бьянке снова вернулась ее нерешительность.
— Н-ну… — пришлось подождать, пока девушка поборет вновь возникшее у нее стеснение. — Я слышала, что вы втроем были в одной группе, когда был практикум по естествознанию. Кажется, с Адой вы не очень ладили все это время, а тут вроде и даже общаться стали…
Так вот как мы со стороны выглядим.
— Я бы не сказала, что мы с ней ладим, — я пожала плечами. — Уж слишком она заносчивая. А с Ари мы знакомы еще очень давно. Еще когда они приезжали к нам.
— А-а-а, — многозначительно протянула Бьянка. Ее взгляд скользнул мне на шею.
— Нет, это не то, о чем ты подумала, — сердито добавила я. — Мы с ним не помолвлены. А кулон мне подарил ярл. Они с отцом были когда-то хорошими друзьями.
Бьянка залилась краской и тут же начала извиняться, но я осадила ее, убедив, что все в порядке. Как же все-таки меня утомили эти слухи…
— Он правда магический, как говорили на лекции? — чуть ли не со страхом поинтересовалась девушка.
Я кивнула и продемонстрировала горящий под ледяной оболочкой огонек.
— Но это еще что… Вот на практикуме такие маналиты есть, аж дух захватывает… Ты пока еще не была на этом занятии?
— Нет, наш практикум будет только через несколько дней, его перенесли из-за того, что там проводили какие-то исследования… — девушку передернуло. — Я так боюсь. Магия же может на нас плохо влиять. Вдруг что-то случится?
— Брось. Там нет ничего опасного, — я махнула рукой и случайно мазнула зеленой краской на кончике кисточки по полотну. — Студентов бы не допустили ни к чему такому, и за безопасностью там следят. Мы были в специальной одежде, чтобы никак не соприкасаться с образцами. Но поверь, зрелище тебя ждет незабываемое…
— Хорошо, что у нас будет так мало практики в лабораториях до выбора специализации. Была бы возможность, я бы и вовсе отказалась от практики в лабораториях.
— Разве тебе не хочется узнать больше о том, что таит наш мир?
— Но ведь это никак не поможет мне в будущем. Зачем мне думать о чем-то, что уже не вернуть? Это все равно как археологи копаются в останках вымерших животных, но ведь современным животным это никак не поможет. Мне кажется, надо отпускать прошлое и думать только о нашем будущем.
— То есть, и история тебе не интересна? Это же так интересно узнавать, как жили наши предки. Те же картины и скульптуры… Чем они отличаются от маналитов или останков животных?
— Картинами можно любоваться и восхищаться тем, каким мастерством обладали мастера. А сгнившими многовековыми костями — нет.
Наверное, Бьянка была так же далека от истории и магии, как я от искусства, чем-то напоминая в этом плане Каталину. Я понимала, что мы никогда не сможем друг другу объяснить, в чем для нас заключается важность наших увлечений, а потому и понять друг друга до конца не получится.
В этот момент ко мне пришло странное осознание, что единственные, кто мог бы действительно понять мое увлечение — это Ари и Ада. Я бы ни за что в жизни не поверила, что набелитка стала бы заучивать чуть ли не наизусть справочник по маналитам, не будучи увлеченной этой темой. Может, у нас с ней общего больше, чем нам обеим кажется?
— Ах, а я бы отдала все, чтобы вновь оказаться в лаборатории и еще раз посмотреть, как в хрустале возникают магические вспышки, — вздохнула я, делая очередной мазок.
— Насколько я знаю, всегда можно попросить старшекурсников помочь, — сказала Бьянка, с легким недоумением глядя на меня.
— Что, правда?..
— Ну да… Я просила мастера Кефалиса и еще нескольких студентов со старших курсов провести мне экскурсию по мастерским, потому что в плавильные цеха вообще пускают посторонних… Может, и в лаборатории тебя смогут провести таким образом?
— Возможно… — отозвалась я, но мысли уже лихорадочно метались.
В словах Арелан был здравый смысл — действительно, студентам же так или иначе нужно знакомить с различными направлениями факультетов. А что может быть лучше, чем небольшая экскурсия в сопровождении аспиранта или старшекурсника?..
Так мы и беседовали с Бьянкой до конца занятия. Она рассказывала о своих любимых художниках, о спектаклях на которых ей удалось побывать, о своей жизни в Белламаре, столице графства Арелос. И чем больше мы беседовали, тем раскрепощенной и оживленной становилась девушка. Чувствовалось, что ей очень не хватает хорошего собеседника, с которым она могла бы просто быть… собой.
Я почти ничего не говорила, поддакивая и задавая наводящие вопросы, давая Бьянке говорить вдоволь обо всем, что ей хотелось. Когда мастер Кефалис объявил, что время, отведенное на выполнение задания закончилось, белокурая веасийка выглядела явно очень расстроенной.
— Что ж, рада была с тобой поболтать, — сказала я, причем абсолютно искренне.
— Взаимно, — озорная улыбка на лице Бьянки говорила гораздо больше, чем слова.
Вместе мы собрали вещи и положили материалы в специальные ящики, а полотна оставили на выставленных полукругом мольбертах, и нашему преподавателю к следующему занятию предстояло выдать каждому оценку и комментарии по работе. Не сомневалась, что я окажусь в числе худших, но сейчас меня это не волновало. Больше всего мне не терпелось поделиться родившимся планом с Ари… и Адой.
