— Что же, рад, что у моего внука хватает мозгов не светится на подобных… приемах. Не хватало еще, чтобы о моей семье пускали нелепые слухи, — промелькнувшую тень улыбки на лице Игнация можно было бы расценить как гордость. — Я боялся, что воспитанный в Нортланде, среди дикарей-северян, из мальчика сделают копию его отца, но моя дочь приложила все силы к тому, чтобы заложить в мальчика Имперские Истины. В молодости, в его годы, Айварс был грозой пьяных разборок и королем красных улиц.

Я заметила, как Ари стиснул кулаки, но даже не подумал прерывать Игнация.

— О, да… Нортлинги с крайней неохотой принимают просвещение, что мы им несем, — поддакнул сенатор, радуясь, что можно увести тему в другое русло. — Крайне суеверный и необразованный народ. Про это я и говорил до того, как вы присоединились к нашей беседе. Ересь и суеверия, что укоренилась в северянах за долгие столетия, нужно искоренять знаниями и поднятием уровня образования.

— Суеверия можно искоренить страхом, либо заменить более приемлемыми суевериями. Сколь бы ни был образован народ, пока им с пеленок твердят, что в горах живут тролли а в лесах — духи, эту веру не уничтожить, зачитав им пару трудов по физике и биологии.

— Так как же, по-вашему, нужно бороться с безграмотностью? — поинтересовалась я.

— Никак. Люди должны знать ровно столько, чтобы они могли платить налоги да продолжать семейное дело.

— Как же! Это ведь противоречит Имперским Истинам! Свет знаний всегда должен озарять путь невеждам, — сенатор чуть было не задохнулся от возмущения.

— Но им не обязательно понимать этот свет, если можно просто идти про проторенному пути вслед за теми, кто идет впереди них?

— Вы говорите о раболепном подчинении, но как же тогда наше общество будет развиваться? Без знаний мы вновь впадем в темные века…

— Темные века были как раз-таки потому, что знаний было много и не все они были правдивы. Каждый был уверен, что знает, как устроен мир, как распоряжаться древними опасными силами, что несли своим последователям. И к чему это привело? К бездумному использованию магии и бесконечным воинам за «истину», которое почти уничтожило нашу цивилизацию. Вот что ждет тех, кто дает доступ к знаниям. Никогда не знаешь, какой безумец ими воспользуется.

— Вы говорите, как и все остальные, — махнул рукой сенатор, не скрывая своего раздражения. — Нужно смотреть на мир прогрессивно. Магии давно нет, а опасные разработки под контролем наших ученых. Что плохого в том, чтобы рассказать крестьянам о правовой системе?

— Потому что каждый оборванец захочет себе права? — пожал плечами Игнаций. — А так и до восстаний не далеко. Такое ощущение, что вы не знакомы ни с одним античным трудом. Ну или хотя бы с книгами средних веков.

— Да что вы! Это ведь опасные книги, они запрещены Орденом.

— Книги не могут нести опасности сами по себе. Опасны лишь идеи, которые они могут закладывать в головы читателей. Вы знаете, что утверждали средневековые ученые? Какие идеи они несли людям? Почитать, так и не поверишь, что такое могли воспринимать всерьез. Но ведь воспринимали. И в богов верили, будто они живые, и в мистику, и маналитами бездумно пользовались, не понимая к чему это может привести.

— Откуда же у вас подобная литература, полковник? — прищурилась я.

— Я любитель собирать разные древние труды. Увлекательное чтиво, знаете ли. О многом заставляет задуматься.

— А я вот считаю, что нужно расширять знания в определенных сферах деятельности, чтобы поднимать общий уровень профессионализма, — возразила я. — Например, в Веасе мы можем делиться опытом в разных областях, чтобы улучшить навыки работников в разных графствах. Будь то военная подготовка, кораблестроение или рыболовный промысел. И будь среди крестьян хотя бы базовое образование, мы могли бы получить больше квалифицированных ремесленников в будущем, что приведет к росту промышленности.

— Но ведь это не логично, — возразил Игнаций. — Какой прок делиться знаниями, если их могут использовать против тебя?

— Точно так же, как Имперская Гвардия не допускает военную подготовку регулярных войск Великих Домов?

Я вновь не заметила, как сказала лишнего, и тут же весь мой запал улетучился. Однако Игнаций был скорее удивлен, нежели зол. Все остальные смотрели на меня если не с ужасом, то с замешательством.

— Госпожа Арелан, как хорошо, что вы оказались недалеко! — вдруг вскрикнул Фелатива в точно такой же добродушной улыбкой, что и в беседе со мной не так давно, и поманил рукой стоящую неподалеку Бьянку.

Девушка держалась на почтительном расстоянии и вряд ли могла услышать нашу напряженную беседу, однако то и дело я ловила ее любопытные взгляды. Не повезло ей попасться на глаза Фелативе именно сейчас, когда сенатор искал любой повод, чтобы хоть как-то закончить острую беседу.

Бьянка робко приблизилась к нам, ее интерес мигом сменился тревогой.

— Такая гостья, как вы — отрада для глаз и честь, — улыбнулся сенатор.

— Д-да, для меня тоже большая честь присутствовать здесь, — пробормотал она и ее тихий голос походил на шепот.

— Напомните, Дом Арелан, кажется, находится в особом статусе в Веасе? Вы занимаете место и в военном флоте, и в торговом?

— Все верно, г-господин Фелатива. М-мой дядя, точнее один из них, адмирал Западного флота, а двоюродный дядя в-возглавляет картель в Торговом флоте под командованием сеньора Фальконе…

— Ах, как удобно, вы и ваши познания могут помочь разрешить нашу дилемму. Видите ли, у нас зашла беседа о важности обмена бесценным опытом между дружественными сторонами. Господа Камилла утверждает, что в Веасе принято обмениваться знаниями касательно смежных областей деятельности Домов. Это и верно так?

— По большей части… П-почти вся промышленности зависит от каждого из Домов, а потому у нас часто отправляют на обучение и обмену знаниями…

Игнацию беседа уже явно наскучила, и тот молча отошел к праздничному столу, где прислуга тут же предложила ему и следующему за ним, словно тень, внуку закуски и напитки.

Я тоже нашла повод улизнуть, тем более что Сенатор переключился на более податливую жертву, и я оставила бедную Бьянку на растерзание его дотошному любопытству. Наверняка он попытается выведать из бедной девушки какие-то полезные сведения, которая поможет Морской Гильдии ввести нужные указы, которые потом можно будет использовать против несговорчивого веасийского Торгового флота.

Бьянка же продолжала выискивать меня взглядом весь вечер. Я ушла рано, так и не дав ей повода завести беседу. Прямо как сейчас. Похоже, мне оставалось только сделать шаг первой.

Как только следующая лекция подошла к концу, группа разделилась. У одной части были практические занятия по искусствоведению в корпусе Изобразительных искусств, другая же часть должна была посетить практикум по литературе и языкам. После обеда группы менялись местами. Мне не повезло попасть в первую группу, но зато мы будем на практикуме вместе с Бьянкой.

Я с содроганием представила, что сейчас придется идти по слякоти, которая за ночь наверняка успела растаять, через двор в большое здание напротив третьего корпуса лектория, в котором мы сейчас находились.

Корпус изобразительных искусств всегда был живым, наполненный негромким переговорами и спорами вперемешку со звуками плавильных печей, металлическим перезвоном и стучащих о камень зубил. Тут студенты, выбравшие для себя стезю живописцев, скульпторов и ювелиров не только проводили занятия, но и изучали процессы производства. На втором этаже, над мастерскими, где плавили металлы и обжигали стекло и керамику, располагались мастерские художников. Небольшие светлые помещения всегда были несколько неопрятными, с расставленными на стеллажах гипсовыми фигурами и слепками со статуй, мольбертами в углу и большой доской, на которой наш преподаватель уже развесил материалы практикума.

На заранее подготовленных карточках мастер Антоний Кефалис, который, на вид, был чуть старше выпускников Академии, объяснял, как правильно смешивать цвета друг с другом чтобы добиваться нужных оттенков. Я слушала его вполуха, наблюдая за Бьянкой, которая была всецело поглощена голосом мастера. Я ухмыльнулась — слушала бы она с таким интересом другие по-настоящему важные лекции, вроде правоведения или истории вместо того, чтобы впитывать в себя всю эту бесполезную чепуху про цвет и композицию.