Валя округляет глаза.

— Нет! — мотает руками перед собой. — Он ничего не знал. Я просто попросила его помочь мне с видео. Мы сошлись с ним на почве болезни наших бабушек. Пришлось рассказать ему истории про то, что я не хочу, чтобы все увидели… — отводит взгляд, — с боссом. Вот он и помог мне. Изъял видео.

Я просто хлопаю глазами, больше ничего не могу. Такое чувство, что мы в плохом шпионском романе, а передо мной Мата Хари.

— А от видео в моем кабинете, когда ты забралась в мой компьютер, он тоже помог тебе избавиться? — спрашиваю и понимаю, насколько бредово это звучит.

— Нет, — щеки Вали краснеет. — Я в тот день оделась так, что меня никто бы не смог узнать.

Скорее всего, мои глаза сейчас напоминают блюдца. В голове настоящий бардак. Такое чувство, что на меня вылили вагон информации, которая никак не хочет раскладываться по полочкам.

Зато червячок, который грыз меня изначально, выползает на первый план.

Секунда, и понимаю причину его появления — я не закрыла дверь в кабинет. Опять! Твою мать!

Сердце за секунду разгоняется. Вскакиваю с места, со скрипом отодвигая стул и моментально забывая о Вале. Несусь к выходу, на ходу набирая номер на телефоне, который помню наизусть. Слушаю гудки.

Не успеваю дойти до выхода, как слышу мужское “да”.

— Марк, иди в мой кабинет. Скорее, — выпаливаю и вылетаю на улицу.

Провожу руками по черному атласному платью. Оно гладкое, приятно холодит кожу. Но не помогает справиться с дрожью, которая проносится по телу.

Судорожно вздыхаю, поднимаю голову, встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале на дверце шкафа. Вздрагиваю, когда вижу печаль, которая поселилась в моих глазах. Но откуда она? Вроде бы ничего страшного меня не ждет. Обычный прием, где должна быть заключена сделка, после которой я стану свободной. Я же должна радоваться, но…

Странно, как все перевернулось. Марк хотел сам устроить торжественный прием, говорил, что я стану на нем “хозяйкой”, после чего получу развод. Но получается, мы оба будем гостями, и еще непонятно, как все пройдет.

Хорошо, что мой косяк с открытым кабинетом не принес непоправимых последствий.

Когда я прибежала в офис, Марк уже ждал меня, прислонившись бедрами к столу и сложив руки на груди.

Единственный вопрос, который он задал: “Что это было?”.

Чувствуя, как облегчение заливает меня с ног до головы, я выложила Марку все, что знаю: начиная с «посылки» с трусиками, заканчивая встречей в кафе с Валей.

Муж молча меня выслушал, после чего заявил, чтобы я ни о чем не переживала, он сам со всем разберется. После чего оттолкнулся от стола и пошел к выходу, но в дверном проеме задержался. Какое-то время просто молча стоял, но напоследок все-таки сказал: “Нужно было сразу принести мне “посылку”, мы бы могли избежать многих проблем”.

Эти слова до сих пор крутятся у меня в голове. Последние два дня я не могла выбросить их из головы. Тем более, после того как Марк отправил коммерческое предложение Александру, количество работы резко убавилось. Поэтому мне особо нечем было заполнить голову. Лишь дочка меня отвлекала от грустных мыслей.

Вот только чувство, что я где-то ошиблась, все равно меня не оставляло ни на секунду.

Неужели все-таки на видео был не Марк?

Валя же сказала, что спала с боссом, но… ведь ее прямой босс не Марк. И в свете последних событий с Аленой, которая рассказала мне об изменах своего мужа, вполне может быть, что на видео был Герман.

Но почему в кабинете Марка?

И зачем прислали видео мне, а не Алене?

Кому это вообще нужно?

Хотя в отличие от первых двух вопросов, на третий — у меня есть ответ. Все это дело рук Артемьева.

Толком не знаю, что произошло между ним и Марком, но, видимо, без бывшей девушки моего мужа тут не обошлось.

Скорее всего, Марку досталась девушка, которую хотел Артемьев. Поэтому у них и появились разногласия. Возможно, даже эта мадам сама приложила руку к разладу мужчин. Я уже заметила, что она еще та манипуляторша. И Артемьев с легкостью на все ведется.

Заправляю завитые в крупные локоны волосы на ухо, грустно улыбаюсь своему отражению. Мне все больше и больше кажется, что для нас с Марком расставили хитроумную ловушку. Но, видимо, наши отношения и так трещали по швам, раз мы так легко в нее попали.

Сердце болезненно сжимается.

Кажется, мы сами разрушали нашу семью. И теперь ходим по руинам.

Трель телефона вырывает меня из размышлений.

На мгновение прикрываю глаза, разворачиваюсь и, стуча каблуками, подхожу к кровати, накрытой коричневым покрывалом с витиеватыми золотыми узорами. Поднимаю гаджет, разблокирую экран, собираюсь нажать на уведомление, но застываю с зависшим пальцем над экраном.

“Выходи”, — всего одно слово, которое я получила от Марка.

Внутри все сжимается, слезы подкатывают к глазам.

Теперь мы так будем общаться? Односложно? Без эмоций?

Руки начинают подрагивать.

Сильнее стискиваю телефон. Медленно выдыхаю, подхватываю черный клатч. Расправляю плечи и направляюсь к выходу из нашей с мужем спальни. Почему-то у меня появляется ощущение, что я больше сюда не вернусь. Возможно, из-за нашего вчерашнего разговора с Марком, где он мельком упомянул, что дом полностью готов?

Глаза снова начинают слезиться, но я часто моргаю. Подумаю обо всем потом. Сейчас важнее пережить прием. После него можно решать все проблемы.

Выхожу из квартиры, на прощание поцеловав Маришку, которая остается с няней, и спускаюсь на первый этаж.

Марк в иссиня-черном костюме стоит у подъезда, оперевшись на, до блеска натертый, белый автомобиль. Его руки сложены на груди, а взгляд направлен прямо на меня.

На секунду застываю на пороге. Дыхание застревает в груди.

Смотрю на мужа, и мое сердце начинает ныть сильнее. Оно обливается кровью. Кровоточит так сильно, будто в нем проделали огромную дыру и забрали кое-что важно. Мне становится ужасно грустно. Такое чувство, что все счастье вытянули из моего тела. А на его месте осталось лишь сожаление.

У нас же была прекрасная семья. Я, Марк и Маришка.

Мы с мужем любили другу друга. Правда, любили. Куда все делось? Разве такие сильные чувства проходят просто по щелчку пальца?

Кусаю нижнюю, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания. Кое-как собираюсь с силами и иду к Марку.

Он не сводит пристального взгляда с меня. В какой-то момент, кажется, что вот-вот прожжет во мне дырку. Мурашки, как сумасшедшие, бегут по коже. Меня начинает трясти. А когда я останавливаюсь напротив мужа, встречаюсь с его стальными глазами, понимаю, что больше не могу молчать.

— Ты мне изменил? — вопрос сам вырывается из меня, но я не жалею. Его уже давно нужно было задать. Нужно было задать сразу!

Задерживаю дыхание.

Жду ответ.

Стук сердца отдается в ушах. Кончики пальцев похолодели. По позвоночнику скатываются капельки пота.

С каждой секундой желудок сжимается все сильнее.

Марк не отводит от меня своих стальных глаз. Кажется, смотрит мне прямо в душу, которая заледенела в ожидании.

— Садись в машину, — твердо произносит муж.

Боль пронзает каждую клеточку моего тела. Судорожно втягиваю воздух в попытке заглушить пожар, который разгорелся в груди.

Открываю рот. Собираюсь сказать, что никуда не поеду, как Марк меня прерывает.

— Садись, — открывает переднюю пассажирскую дверцу. — По дороге поговорим, — снова заглядывает мне в глаза. — Нам недалеко, но мы успеем, — вздыхает.

Щурюсь. Всматриваюсь в лицо мужа. Вроде бы признаков лжи не вижу, поэтому набираю в легкие побольше воздуха и забираюсь в салон. Марк захлопывает за мной дверцу и, пока я пристегиваюсь, огибает автомобиль.

Муж занимает место водителя. После чего начинает действовать четко, выверено. Одним движениям Марк защелкивает ремень безопасности. Другим — заводит двигатель. Уверенно выруливает с парковки, выезжает из лабиринта дворов на проезжую часть.