Однозначно хорошая новость. Не зря я согласился встретиться.

Когда в последнем раунде Монах неожиданно отправляет Буйвола в ноукаут, тем самым зарабатывая титул чемпиона, бар взрывается радостными и возмущенными криками. Пора бы мне уже запомнить, что я всегда прав.

Немного раздосадованный упущенной выгодой, я оставляю на стойке пару купюр и молча ухожу.

— Я все еще жду тебя в "Альфе", — бросает вслед Тони.

***

Когда подозрительный тип, якобы старый друг Старшего, наконец-то уходит, один из членов отряда за столом подходит к барной стойке.

Парень делает заказ бармену и обращается к Тони:

— Проследить за ним?

Допив свой джин, Старший бросает:

— Просто узнайте, где он живет. Мне так будет спокойнее.

Кивнув, парень жестом показывает паре ребят из отряда выдвигаться наружу.

***

Добравшись до своего дома, я машу на прощание людям Тони, трущимся под аркой переулка. Они продолжают делать вид, будто не следили за мной все эти кварталы от бара и остановились здесь чисто перекурить.

На что-то такое я и рассчитывал от старого знакомого. Он жуткий перестраховщик и команда проследить за мной до дома вполне вписывается в его предупреждение о возможных опасностях. Вряд ли Тони реально меня в чем-то подозревает.

Поднявшись до своей квартиры, я вхожу внутрь и застываю на пороге от увиденной наглости.

В моей квартире, на моем разложенном диване, в моих футболках, без моего на все это безобразие разрешения спят мои верующие.

Если Алисе, маленькой девочке, это еще простительно, то Алексе… скорее всего, мини-апостол ее и подбила на это.

Я уже видел подобное в приюте, когда к нам подселяли новичков, которых бросили или у которых погибли родители. Первую ночь никто никогда не мог уснуть.

Учитывая привязанность Алисы к матери, это вполне нормально. Но диван все-таки мой.

Раздевшись, я расталкиваю девчонок в стороны и заваливаюсь по центру. Что-то недовольно бурча сквозь сон, верующие начинают делить территорию, забрасывают на меня руки и ноги.

Как же не хватает кондиционера! Найду для Цензори управляющего и съеду из этой конуры в нормальные аппартаменты. У Юноны разъездная работа, думаю, она сможет подобрать хорошие…

— Тум-тум-тум!

Разлепив глаза, я переворачиваюсь набок и тянусь к столу за своим телефоном. Цензори сквозь сон принимает это на свой счет и начинает ластиться ко мне.

— Тум-тум-тум!

На часах шесть утра. Кого могло занести ко мне в такую рань?

Нет, скорее, кто осмелился будить меня в такую рань?

Алекса продолжает полусонные поползновения в мою сторону. Я спихиваю аристократку на пол и наказываю:

— Кто бы там ни был — гони к черту.

Лохматая, обиженно насупившаяся девушка, встает, потирая копчик. Заметив, что я наблюдаю за ней, аристократка тут же поправляет осанку и потягивается сонной кошкой. Украденная у меня футболка задирается, оголяя аппетитные ягодицы.

Мои трусы тут же поднимаются в палатку. Довольная произведенным эффектом, Цензори, покачивая бедрами, направляется к входной двери.

Я переворачиваюсь на бок и пытаюсь уснуть. Сквозь дрему слышу, как щелкает замок и, прерывая назойливый стук, открывается дверь.

Раздается звонкий девичий голос:

— Обезьянья задница, ты что еще… ой, здравствуйте. Я не ошиблась, это здесь живет Константин Домин?

Я приподнимаюсь на локтях и ловлю изумленный взгляд розоволосой девушки, выглядывающей из-за плеча Алексы. Давно я не видел эту стерву и с удовольствием не видел бы еще столько же.

Мое настроение не скрывается от аристократки, и она встает на пороге надменным цербером, охраняющим хозяина.

— А ты, собственно, кто такая и что тебе нужно?

— Я уйду отсюда только вместе с тобой, Домин! — заявляет Дора Делфи и делает глоток зеленого чая.

Поморщившись, розоволосая девушка отставляет чашку. Несмотря на то, что деньгами я теперь не обделен, все равно сложно найти что-то качественное в задрипанном магазине на углу.

Нежданной гостьей оказывается никто иная, как староста моей студгруппы. Двадцать лет, средний рост, точеную спортивную фигурку подчеркивают подогнанный форменный пиджак черного цвета, не по уставу короткая юбка, белые чулочки и слишком дорогие для студентки-простолюдинки туфельки.

Лицо Доры украшают большие черные глаза, чуть вздернутый носик и редкие веснушки. Когда она улыбается, то из-за характерных передних зубов напоминает розоволосую белку.

В общем, внешностью девушка ничем не уступает аристократкам, одна из которых сидит буквально сбоку от нее. И это самое странное в Делфи.

Дизайнерский маникюр, нарощенные ресницы, прическа, платиновые серьги. Не самые броские элементы, но однозначно очень дорогие. Вишенка же на этом финансовом торте: обучение на платном месте.

По словам самой Доры, она оплачивает учебу сама да еще и родителям деньгами помогает. Закономерный вопрос: откуда у студентки-простолюдинки столько средств для, мягко говоря, безбедного существования?

Сама Дора уверяет одногруппников, что проходит стажировку в каком-то крупном рекламном агенстве, принадлежащем богатому аристократическому роду.

Я нутром чую, что она лжет.

— Ты меня приглашаешь? — делаю глоток чая и тоже едва не морщусь.

Мне больше нравится кофе, но кофемашину в этой холупе ставить некуда. Одна радость, что после переезда в нормальную квартиру этот вопрос решится.

Делфи в ответ насмешливо задирает брови.

— Шутишь? Посмотри на себя, Домин! С тобой в магазин стыдно сходить, не то, что на свидание!

Потертые шорты и футболка. Домашний гардероб у меня и вправду пока хромает.

Смущенная Алекса никак не реагирует на шпильку в мой адрес, а вот мини-апостол, сидящий между мной и гостьей, начинает сверлить последнюю недобрым взглядом.

Восприняв это по-своему, Делфи смущенно улыбается девочке и берет обратно свой чай.

— Я хотела сказать, — продолжает розоволосая, отпивая с чашки, — что ты должен сегодня же вернуться в академию! Профессора уже замучили меня вопросами, куда же пропал лучший за последние десять лет студент факультета управления!

На Алису озвученная регалия не производит никакого впечатления, но Цензори распахивает глаза так, будто впервые меня видит.

Окинув взглядом мою квартиру, Дора морщит носик.

— Хотя если бы не просьба декана, я бы никогда к тебе не пришла, Домин! Как ты только можешь жить в этой… конуре?

Алекса хмурится. Неприятно, когда твой доходный дом называют конурой. Прежде, чем аристократка успевает что-то вставить, я говорю:

— Причем здесь ты, Делфи? И зачем я нужен деканше?

— Если ты забыл, — гордо выпячивает грудь розоволосая зазнайка, — то я, между прочим, староста твоей группы! Твой пример наглого и безответственного нарушения распорядка Императорской академии плохо влияет на общую учебную атмосферу в группе. А следить и поддерживать ее на должном уровне — моя прямая обязанность!

Я усмехаюсь в чашку. Обязанности у Делфи, конечно, есть. Но соблюдает она их разве что только, когда какой-нибудь декан и заставит. Пост старосты розоволосая простолюдинка занимает исключительно ради места в студсовете Императорской академии, большинство членов которого — отпрыски самых крупных и влиятельных аристократических Домов Аркадии.

— Что смешного? — прищуривается Делфи.

— Допустим, с тобой все понятно, — киваю и делаю глоток чая. — Что насчет деканши?

— Так ведь ты один поднимал общую успеваемость всего факультета почти на шесть процентов, а от этого показателя напрямую зависит зарплата Мегеровой, — пожимает плечами староста и замолкает.

Я устало вздыхаю. Профессора в силу моих знаний закрывали глаза на мое отсутствие. Но деканша боится, как бы я после такого "отпуска" не провалил зачеты и сессию. Зная ее характер, она теперь ни за что от меня не отцепится и, вполне вероятно, может сама заявиться ко мне домой.