Анастасия боялась надеяться, не желая в дальнейшем разочаровываться. Кроме того, её настораживал тот факт, что приехать за ней должен был лишь канцлер. Разве так поступают с желанными невестами? Вряд ли.

За несколько дней до официального приёма в честь визита канцлера Анастасия начала собирать вещи, делая это вдвоём с Мэл. Других служанок принцесса к процессу не подпускала. Она разбирала платья, складывала книги и украшения и украдкой вздыхала, что не получится взять с собой комнатные растения. У Анастасии была во дворце не комната, а почти оранжерея… И она точно знала, что в Альтаке долго не выдержит без цветов в помещении, где ей предстоит жить.

И вот — наконец настал день, когда должен был прибыть Остин Фокс. Точнее, Остин Роланд Фокс, но Анастасии до сих пор было странно слышать двойное имя — в Альганне такие вещи совсем не практиковались. А ещё ей было любопытно, как канцлер предпочитает, чтобы его называли — Остин или Роланд?

Анастасия отчего-то ожидала увидеть мужчину в глубоком возрасте, возможно, даже седого. И каково же было её удивление, когда император позвал племянницу в кабинет и представил ей Фокса, оказавшегося вполне себе молодым. Да, старше и её, и Огдена, но далеко не старым. По меркам обычных людей — маги всё-таки иначе стареют, — выглядел он лет на тридцать пять-сорок, не больше. И был… весьма своеобразным.

Волосы у канцлера оказались тёмно-русыми, с рыжеватым оттенком. Такие же рыжеватые волоски пробивались и на его щеках, и на подбородке — Фокс был небрит, но это ему даже шло. Его лицо Анастасия сочла красивым, но в отличие от лица Огдена оно не было лишено недостатков — нос длинноват и кривоват, изгибаясь влево чуть сильнее, чем нужно, широкие надбровные дуги низко нависали над глазами, придавая лицу излишнюю суровость, а верхняя губа казалась тонковатой. Да и в целом выглядел этот человек так, словно не слишком часто улыбался.

Но сильнее всего поразили Анастасию глаза Фокса. Они были ярко-зелёными — как майская листва. Очень необычный оттенок, насыщенный и завораживающий, — принцесса даже на мгновение потеряла дар речи, когда канцлер посмотрел на неё в первый раз, а затем, вежливо улыбнувшись уголками губ, почтительно поклонился.

— Добрый вечер, ваше высочество, — произнёс мужчина глубоким и настолько красивым голосом, что у Анастасии мурашки по позвоночнику побежали. Какой баритон! Словно перед ней певец Императорского театра, а вовсе не канцлер Альтаки. — Очень рад вас видеть. В жизни вы ещё красивее, чем на любом магпортрете.

Стало интересно, насколько Фокс правдив, но Анастасия не решилась снимать эмпатический щит, ведь в кабинете императора находились ещё двое мужчин, по-видимому сопровождающие канцлера.

Принцесса улыбнулась в ответ и произнесла:

— Спасибо, айл Фокс. Мне тоже приятно с вами познакомиться.

— Вы можете звать меня Роландом, ваше высочество, — тут же откликнулся мужчина, выпрямляясь. Взгляд его зелёных глаз был спокойным и доброжелательным, и Анастасии даже захотелось вздохнуть с облегчением. В последнее время подобным образом на неё смотрели лишь несколько человек из числа родственников или ближайших слуг. Остальные либо отводили глаза, либо были подчёркнуто холодны. — Если вам будет угодно, разумеется.

Что ж, а вот и ответ на вопрос, что терзал Анастасию — какое имя предпочитает Фокс. Видимо, второе.

И принцесса не удержалась, поинтересовавшись:

— А почему Роланд? Ведь ваше первое имя — Остин. Вам не нравится, как оно звучит?

Фокс успел только рот открыть, когда вместо него ответил император:

— Анастасия, это не слишком вежливый вопрос.

Голос дяди Арена звучал подчёркнуто прохладно, и принцесса, внезапно опомнившись, поспешно извинилась перед канцлером. Невольно скосила глаза, посмотрев на двоих мужчин, что его сопровождали, — и едва не улыбнулась, заметив, с каким любопытством они её рассматривают. А через мгновение — и с восхищением.

Стало приятно. Да, ради этой встречи Анастасия ушла из оранжереи пораньше, чтобы успеть сменить рабочий костюм на красивое платье — светло-голубое, с вышивкой на ткани, длинными рукавами и жемчужной отделкой в области декольте. Мэл и причёску ей сделала, заколов волосы на затылке так, что оставалась видна длинная белая шея. «Вы как лебедь!» — восхищалась служанка, пока прикрепляла к волосам Анастасии живые цветы — нежно-розовые водяные лилии.

— Я могу ответить, если её высочеству интересно, — произнёс канцлер, когда Анастасия перестала извиняться и немного сконфуженно замолчала. — По традиции незаконнорождённым в Альтаке дают двойное имя: первое придумывает отец, второе — мать. Подобное призвано показывать, что родители ребёнка не являются супругами и не могут договориться. Я намного сильнее любил свою мать, поэтому предпочитаю имя Роланд. Но если вам больше нравится другой вариант, то я не против, принцесса. Вы вольны называть меня как угодно, — заключил Фокс и, вновь едва уловимо улыбнувшись, второй раз почтительно поклонился.

Анастасия почувствовала, что непроизвольно заливается краской, причём сама не понимала почему. А император между тем рассмеялся:

— И всё же вас не зря называют Лисом, Фокс.

— Согласен, ваше величество, — с иронией откликнулся канцлер Альтаки. — При дворе умеют выбирать прозвища.

Роланд

Принцесса была красивой — аж глаза слепило. Куда до неё Каролине Эркур, бывшей невесте Огдена. Хотя Каролина тоже была очаровательной девушкой, очень приятной и нежной, ещё и непосредственной, что особенно нравилось Фоксу — он любил искренних людей. Но Анастасия…

Синие глаза, светлые волосы — почти снежно-белые, какие-то неземные, — изящная шея, манящие розовые губы… Величественная птица — белый лебедь, не иначе. Неужели Огден не сможет полюбить такую девушку? Да ерунда.

Даже у Роланда в сердце что-то дрогнуло, когда он посмотрел на прекрасную Анастасию. Совершенная красота. Зимняя, но отчего-то тёплая. Как яркое солнце и голубое небо в морозный день — и холодно, и жарко одновременно.

Первая встреча в присутствии императора и двоих безопасников, которых Роланд взял с собой в Альганну, была нужна всего лишь для знакомства с принцессой — официальное мероприятие с танцами и представлением друг другу намечалось на завтрашний вечер. Но император хотел, чтобы вначале Анастасия и канцлер познакомились в неформальной обстановке.

— Моя племянница — довольно-таки простая девочка, — объяснял он своё решение. — Совсем не избалованная. Для неё знакомство с вами непосредственно на приёме в честь вашего приезда и официальной помолвки с Огденом станет стрессом. А она и так в нём находится со дня смерти моего брата. Поэтому сначала я всё же вас представлю.

Фокс не возражал. Он вообще собирался сделать по максимуму для комфорта принцессы. Тем более что Огден желал совершить обратное. Кто-то же должен уравновешивать?

В присутствии Арена — единственного человека в мире, который способен был вызвать у Роланда замешательство, если не сказать страх, — беседовать с принцессой было не слишком удобно, но кто он такой, чтобы высказывать недовольство? И Фокс, сидя на диване в кабинете его величества, старался не обращать внимания на испытующий взгляд императора — иначе терял нить повествования. А Анастасия задавала вопросы. О королевском замке, в котором ей предстоит жить, о том, будет ли ей позволено работать в саду или это считается неприличным, о столице Альтаки — Мальтеране, — красивейшем городе на свете, как считал Роланд. В глазах канцлера даже Граага не могла затмить его.

Роланду нравилось, с каким искренним интересом слушала эти рассказы Анастасия. Она действительно производила впечатление неизбалованной девушки, хотя Фоксу это было странно. Он слишком хорошо помнил сыновей Фредерика, да и не только — при дворе несколько лет назад жила сестра короля и две её дочери. И своей капризностью вкупе со взрывным темпераментом они сводили канцлера с ума. Особенно девушки, которые, кажется, решили устроить соревнование в стиле «кто быстрее доведёт Роланда до трясучки». Хорошо, что обе сестрички вышли замуж и уехали, а их мать умерла незадолго до кончины Фредерика.