Огден уже отчаялся понять, что происходит, но на всякий случай молчал. Если Роланда всё устраивает — ладно, он потерпит. В любом случае у него пока не было повода усомниться в адекватности канцлера, значит, стоит поверить и в этот раз.

— А было влияние, — выдохнул в конце концов Морган и покачал головой. — Но незначительное, слабое. Я бы сказал, что оно в целом не играет особенной роли.

— А какова была цель? — быстро поинтересовался Роланд, пока Огден удивлённо молчал. — Зачем на его величество влияли?

— Не могу сказать, потому что цель какая-то иррациональная, — пожал плечами Рид. — Единственное, что можно определить, — это влияние было направлено на закрепление какого-то результата. И оно не было отрицательным.

— Ничего не понятно, но очень интересно, — пробурчал Огден, закатывая глаза. И поинтересовался у канцлера: — И что теперь делать?

— Наблюдать, — спокойно ответил Роланд. — А ещё… Пожалуй, нам следует позвать Моргана сюда сразу после того, как ты пообщаешься с Каролиной.

— Я с ней каждый день общаюсь.

— Не так пообщаешься, Огден.

— Не общаться подобным образом я обещал Анастасии.

— Значит, один раз нарушишь слово. Если что, я с ней поговорю, она поймёт.

Огдену очень хотелось вспылить и сказать, что всё ерунда и он не станет проверять Каролину вот так — подло и цинично.

Но он отчего-то промолчал.

Анастасия

На следующий день, узнав, что с утра планируется заседание комиссии министерства образования, принцесса решила пожертвовать возможностью работать в саду и, быстро позавтракав, поспешила на совещание.

Министерств в Альтаке было семь: дипломатических дел, внутренних дел, безопасности, юстиции, финансов, здравоохранения, образования и науки. Как однажды пошутил Роланд: «Министерств у нас столько же, сколько дней в неделе, — по одному на каждый», но в этой шутке была изрядная доля правды, поскольку именно по дням распределялась работа над проблемами, касающимися каждого министерства. И сегодня как раз был день министерства образования.

Анастасия следовала по направлению к кабинету для совещаний вслед за охранником, который показывал ей дорогу, и немного нервничала. Да, Огден разрешил, и Роланд в итоге согласился, но она всё же не сообщила им, что явится на заседание именно этим утром. С другой стороны, почему она должна согласовывать даты своего прихода? Анастасия — свободный человек, более того, она — принцесса и отчитываться не обязана. Спросила разрешения, получила его — и достаточно. Остальное — уже перебор.

Подумав так, Анастасия расправила плечи и, подняв голову выше, шагнула в кабинет для совещаний, оставив в коридоре за собой всю многочисленную свиту. Хотя со вчерашнего дня та изрядно поредела — Огден сдержал слово, и компаньонок осталось всего четыре, а Риан этим утром не явился. Анастасия подозревала, что брат закопался в тайну происхождения дворца и лабиринта, пытаясь определить, кто из альганнских аристократов создал и то и другое и каким образом это было сделано. Риан ничего не говорил — только обмолвился один раз, что ему любопытно, — но Анастасии этого было достаточно. Раз любопытно, значит, теперь брат не успокоится, пока не поймёт, что к чему. Он даже за Каролиной почти перестал ухлёстывать, тем более что девушка действительно не реагировала, а последние пару дней даже начала напрягаться, опасаясь чрезмерной настойчивости, и попросила Анастасию приструнить «её артефактора». Принцесса так и сделала — ни к чему давить на Каролину, да и в целом Анастасия не сомневалась, что девушка на самом деле любит Огдена. Может, есть в ней какой-то корыстный интерес — как говорится: «Кто не хочет замуж за принца?» — но искренних чувств он совсем не отменял.

Когда Анастасия вошла в кабинет, на неё невольно обратились взоры всех присутствующих мужчин. Хотя, нет, не только мужчин — приглядевшись, принцесса заметила среди советников и одну женщину, красивую и молодую, с яркой красотой — полностью противоположной самой Анастасии. Темнокожая брюнетка с карими глазами и алым ртом, с сочной фигурой, большой грудью и с крупными серьгами в ушах меньше всего ассоциировалась у принцессы с наукой или образованием. Нет, на работницу борделя она тоже не была похожа — слишком уж холёная, с холодным умным взглядом. Скорее, эта женщина напоминала актрису, но культура и всё, что к ней относилось, было в ведении министерства внутренних дел.

— Доброе утро, ваше высочество, — поздоровался с Анастасией Огден, кивая. Остальные встали и поклонились. — Рад вас видеть. Я предполагал, что вы придёте, поэтому заранее попросил подготовить кресло. Будете что-нибудь?

— Спасибо, я завтракала, — вежливо отказалась принцесса, пытаясь понять, о каком кресле идёт речь. А, вот же оно! Рядом с Огденом, но далеко от канцлера — тот, получается, сидел напротив.

Кабинет для совещаний совсем не напоминал тот, в котором принимал посетителей император Арен. Хотя у дяди Анастасии кабинетов было несколько, но в любом случае — ни на один из них это помещение похоже не было. Круглой формы, уставленное книжными шкафами вдоль стен, оно никак не выделяло хозяина зала — кресла участников заседания тоже стояли по кругу, и перед каждым находился столик, на который можно было положить документы или поставить чашку с напитком. Всего кресел сейчас было восемь — для короля и канцлера, для пяти членов королевской комиссии и для Анастасии. Круг получался сравнительно небольшой, и слышно всё было отлично. Кроме того, принцесса чувствовала, что в этом зале при помощи специального заклинания усилена акустика.

— Позвольте представить членов комиссии, ваше высочество, — сказал Роланд, бесстрастно глядя на Анастасию.

Она даже слегка смутилась — вообще не помнила ни одного дня, чтобы канцлер на неё настолько равнодушно смотрел. Конечно, это правильно — ни к чему демонстрировать окружающим их отношения. Но и необычно.

— Председатель комиссии — заместитель министра образования Актон Вестериус.

Анастасия с удивлением посмотрела на мужчину, который вновь поднялся и поклонился ей, как положено кланяться принцессе Альго. Альганнский аристократ… Ещё один, уже второй встреченный ею аристократ, после Верховного судьи. Как же она сразу не почувствовала биение его родовой силы? Увлеклась рассматриванием единственной женщины — и не обратила внимания.

А ведь родовая сила Вестериусов — огненная, как у неё самой. Слабее, разумеется. Но Вестериусы тоже умеют создавать огненные плети, клетки и шары, используя собственную кровь, а не энергетический контур.

— Здравствуйте, ваше высочество, — уважительно произнёс мужчина, прижимая руку к груди. Выглядел он молодо, лет на двадцать пять-тридцать, но, поскольку магом был сильным, Анастасия затруднялась сказать, сколько ему лет на самом деле. Актон Вестериус был красивым мужчиной — высоким и стройным, с тёмными волосами, светлой кожей и приятными чертами лица. Особую очаровательность его лицу придавали тёмно-карие глаза, похожие на растопленный шоколад, умные и глубокие. — Рад видеть вас. Надеюсь, что ваше присутствие на наших заседаниях станет доброй традицией и поможет вам быстрее привыкнуть и проникнуться Альтакой. Это чудесная страна.

— Спасибо, айл Вестериус, — ответила Анастасия, и канцлер представил ей второго члена комиссии — Конана Нейда, советника по делам несовершеннолетних. Седой пожилой мужчина не был магом и выглядел очень древним, но глаза смотрели ясно и мудро — по одному его взгляду становилось понятно, что по разумности и адекватности этот старик даст сто очков вперёд многим молодым людям.

Следующей канцлер представил женщину. Её звали Барбара Ризонд, и, несмотря на традиционное для аристократов Альганны имя на букву «Б», аристократкой она не являлась, хотя магом была неплохим. Хуже Вестериуса, но чуть лучше канцлера. Барбара была советником по научной деятельности.

Советника по делам совершеннолетних звали Тэйн Холден, он тоже не был магом, но, в отличие от Нейда, этот мужчина был гораздо моложе, и даже посмотрел на Анастасию заинтересованно-оценивающе, хоть и не оскорбительно. Последний советник — по финансированию — по возрасту был ближе к Нейду, и магом был слабым. Его представили как Чейза Эйдена, и он, кланяясь Анастасии, уточнил: