Защитница, и почему она вообще об этом думает?..

Смущённая собственными мыслями, Анастасия после обеда старалась даже лишний раз не смотреть на Роланда. Хотя это было проблематично — они вновь сели за настольные игры, и канцлер пару раз попадал в пару с принцессой, а ещё пару раз — наоборот, играл против неё. И он не поддавался. Анастасия поняла это, потому что канцлер, к сожалению, вновь начал всё время выигрывать, из-за чего настольные игры быстро всем наскучили.

Тогда Нинель предложила сыграть в пантомиму — ведущий пишет какие-нибудь слова на клочках бумаги, их складывают в шляпу и вытаскивают по очереди. Что вытащил — то и пытаешься изобразить жестами. Тот, кто угадает, загадывает тому, кто показывал, какой-либо фант. Играют все, кроме ведущего, но после очередного раунда он меняется.

Вот тут Роланд и попался! Что пытались изобразить остальные игроки, он угадывал из рук вон плохо, ни разу не получилось. Зато слово, которое изображал канцлер, быстренько угадала Элиза, и в качестве фанта потребовала:

— Хочу увидеть вашу комнату, Роланд!

Анастасия почувствовала, что невольно начинает краснеть от злости, и, чтобы успокоиться, схватила со столика стакан с водой. Сделала глоток, про себя считая до десяти, и едва расслышала спокойный ответ Фокса:

— Как хотите. Пойдёмте, я покажу.

А как только Элиза и Роланд вышли из гостиной, Нинель возмущённо воскликнула:

— Вот хитрюга! Не мытьём, так катаньем — но выиграла ведь!

— Ты о чём? — удивлённо спросил у девушки Риан. Он перешёл со всеми компаньонками Анастасии на «ты» ещё в первый день, называя на «вы» только камеристку и канцлера.

— Да мы поспорили, — поморщилась Флоранс, пока Нинель возмущённо пыхтела. — Кто из нас первой окажется в комнате Роланда. Поэтому и кокетничали с ним. Ну, мы с Нинель поэтому, а у Элизы, кажется, и правда что-то ещё есть. И вот ведь какая! Использовала фант, чтобы выиграть спор!

Риан засмеялся, улыбнулись Кларисса и Морган, а вот Анастасии отчего-то было не смешно. Да и канцлер никак не возвращался…

— Девочки, — она строго посмотрела на Нинель и Флоранс, — пожалуйста, не надо так делать. Я понимаю, вам скучно. Но не нужно спорить на живых людей, это недостойное поведение.

— Так они не на живого человека, а на комнату! — весело возразил Риан, но, заметив сердитый взгляд Анастасии, сделал знак, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

Элиза и Роланд пришли ещё через минуту. Лицо у канцлера было бесстрастное, а вот у Элизы — недовольное.

Что, разумеется, очень обрадовало Анастасию.

Роланд

Зачем Элизе его комната, канцлер прекрасно понимал — спор или интимный интерес, а может и то и другое. Хотя интерес точно был, судя по тому, какие намёки сразу стала делать девушка, оказавшись за порогом. Роланд их привычно проигнорировал, не спеша закрывать дверь, а потом и вовсе вышел, заявив, что нужно поскорее вернуться. Элиза, естественно, осталась недовольна, но Роланда это совсем не волновало.

Он зашёл к принцессе, как и накануне, после ужина, перед сном. И удивлённо улыбнулся, заметив её влажные волосы.

— Не ждали меня, ваше высочество? — мягко поинтересовался Фокс, невольно скользнув взглядом по фигуре принцессы. Да, девушка недавно вышла из душа — не только волосы, но и кожа казалась немного влажной. А ещё Анастасия была не в платье, а в халате. Он, разумеется, был закрытым — даже более закрытым, чем некоторые бальные платья, — но всё равно у Роланда возникло ощущение какой-то интимности. Словно он не к принцессе и своей будущей королеве пришёл, а к близкому и родному человеку.

— Не ждала, — буркнула Анастасия, старательно отводя взгляд, как делала это практически весь день. — Я вообще думала, что вы заняты.

— Чем я могу быть занят в поезде? Здесь даже лучшие браслеты связи работают из рук вон плохо.

— Ну мало ли — книжку читаете, с Элизой… гуляете.

— Вам не стоит беспокоиться, — ответил Роланд честно. — Я не заинтересован в этой девушке. Могу я присесть, принцесса?

— Садитесь, — она кивнула и сама села в одно из кресел. Канцлер опустился напротив и спросил, глядя на распущенные волосы Анастасии, которые из-за влажности начали виться:

— А почему вы не высушите их магией до конца? Зачем держите мокрыми?

— Полностью сушить волосы вредно, это каждая девушка знает.

— Ах, вот оно что, — рассмеялся Роланд. — Да, я действительно не в курсе, но я и не девушка.

Анастасия после этой фразы стала менее суровой, даже улыбнулась.

— Думаю, если бы вы были девушкой, ваша жизнь была бы гораздо проще. Вряд ли в таком случае король Фредерик стал бы делать из вас…

Она запнулась, подбирая слова, и канцлер помог ей:

— Раба. Он сделал из меня раба королевской семьи. Тут вы правы — скорее всего, если бы я родился девочкой, Фредерик позволил бы мне жить как хочу. Ну, в разумных пределах — у незаконнорождённых девочек в Альтаке нет никаких послаблений, они точно так же не могут выходить замуж и рожать детей. Зато они способны уехать, например, в Альганну и жить там по законам вашей страны. Что и делает большинство, кстати, и не только девочек.

— А вы бы уехали? — спросила Анастасия с искренним интересом. — Если бы не клятва? Уехали бы?

— Это сложный вопрос, ваше высочество, — Роланд пожал плечами. — С одной стороны, мне хотелось бы получить свободу, но с другой — в Альтаке вся моя жизнь, я привык к своей работе, и мне она нравится. Думаю, если бы не это, я бы уже не выдержал. Но, видите ли, мне действительно доставляет удовольствие быть канцлером. Для вас это, наверное, странно звучит?

— Совсем нет. Хотя дядя Арен никогда не стремился быть императором… А вот мой отец — да, и очень, — тяжело вздохнула Анастасия, вспомнив родителей. — Вы в курсе, разумеется. Теперь весь мир в курсе, как сильно можно хотеть власти, чтобы даже пойти против брата.

— Так не только в Альганне. Просто в вашей стране из-за особенностей родовой магии перевороты проблематичны. Артефакт, который вы называете Венцом, сам выбирает, кто наследует трон, и это большое благо — подобное избавляет от многих конфликтов. Поверьте мне, как человеку, который полжизни видел, как ругаются из-за собственных амбиций двое сыновей короля Фредерика.

— Сильно ругались? — удивлённо покачала головой Анастасия. — Мне это сложно понять. Я всегда думала, что быть королём или императором — слишком тяжёлая повинность, странно её желать. Ещё и пример дяди Арена был перед глазами. А получается…

— Да, власть порой пьянит, — кивнул Роланд, усмехнувшись. — Даже на меня действует моя весьма ограниченная власть. И на Огдена. До того, как стать королём, он был гораздо более милым парнем.

— Неужели настолько изменился? — сразу напряглась принцесса, и Роланд вздохнул. Разговор предстоял из пренеприятных, но… пора.

— Не сильно, — осторожно произнёс Фокс, внимательно глядя на Анастасию. Он безумно сочувствовал ей в эти минуты. — Но изменился. И, ваше высочество… я должен кое-что сказать вам насчёт Огдена. Это не самые хорошие новости, они вам не понравятся, я понимаю. Однако я заранее прошу вас не горячиться и подумать. Приехать в Мальтеран, посмотреть на всё, пообщаться с принц… то есть с королём. И только после этого принимать решение.

Анастасия мгновенно, как только услышала фразу «не самые хорошие новости», стала похожа на натянутую тетиву лука. И Роланд опасался, что выпущенная принцессой стрела обязательно попадёт ему прямиком в сердце.

— Я слушаю вас, канцлер.

Говорить было сложно, безумно сложно. Он даже не мог вспомнить, когда ему в последний раз было настолько тяжело выражать свои мысли. Роланд знал, что обязательно ранит Анастасию всем сказанным — несмотря на то, что она ещё не знакома с Огденом. Услышать такое болезненно для любой девушки, тем более для принцессы.

И особенно — для такой нежной принцессы, как Анастасия.

— У Огдена была невеста. До того, как он согласился во всём этом участвовать, он собирался жениться. Но император Арен поставил условие — помощь взамен на ваш возможный брак, причём отказаться вольны лишь вы — не Огден.