Рглор деловито обтачивал доску, роняя в траву длинные стружки. Он, конечно, ни разу не плотник, но какой мужчина не умеет обращаться с простым инструментом? Рглор умел. И хотя постройка отдельного сарая для мытья казалась нелепостью, мужчина с охотой окунулся в непривычную для себя работу.

Солнце припекало спину. Мокрая от пота рубашка липла к телу со всех сторон. Так и тянуло скинуть ее, чтобы ветер обдувал разгоряченную кожу. Но… Рглор покосился в сторону окон, за которыми, как он знал, была кухня. И ограничился тем, что повыше закатал рукава и расстегнул несколько верхних пуговиц.

Манеры, чтоб их. Как-то не хотелось выставлять себя совсем уж неотесанным мужиком. Без малейшего усилия он перекинул в сторону доску. Взял следующую. Стряхнул с лица пот. И вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит.

Рглор невольно расправил плечи, но почти сразу понял, что можно было этого и не делать. Заинтересованный взгляд исходил вовсе не из кухонных окон. Мужчина чуть повернул голову и не удержался от короткого смешка.

— Кого выслеживаешь, малец?

Шагах в двадцати от него, уцепившись за ветки раскидистого куста, стоял Глен. Лицо у мальчишки было на редкость сосредоточенным. Он еще ни разу не пробирался так далеко от крыльца, без посторонней помощи. Правда часть пути пришлось преодолеть ползком, однако ребенок всей душой надеялся, что этого никто не видел.

— А я как раз замаялся без помощников, — прогудел Рглор. — Думаю, пришел бы кто, подсобил. Так что ты вовремя. Давай-ка, иди сюда. — он протянул мальчишке широкую ладонь.

Но Глен никак не мог отпустить спасительную ветку. Он никогда не полагался на свои ноги, зная, что те могут подвести его в любой момент. А ползти на глазах у постороннего человека было стыдно.

— Я лучше тут… — тихо произнес мальчишка, чувствуя, что начинает уставать.

Рглор кашлянул. А потом без долгих размышлений перетащил инструменты и часть досок к кусту.

— Действительно, чего поджариваться на солнце, когда можно работать в тени? Знаком с рубанком?

Глен, опустившись на корточки, помотал головой.

— Э-ка. — не слишком огорчился мужчина. — Я тоже когда-то не умел. А когда прижало, пришлось учиться.

— Чем прижало? — заинтересовался мальчик.

— Знамо чем, жизнью. В семье одни девки, не давать же им инструмент? Вот и научился понемногу, тут перехвачу, там. А сейчас, малец, держи рубанок, будем с тобой доски ровнять.

Ровнять доски у Глена получалось плохо. А если говорить совсем честно — не получалось вообще. Грубый рубанок был слишком тяжелым для тонких рук. Поэтому, после ряда неудачных попыток, мальчишка стал собирать древесную стружку и складывать в отдельную кучку.

Одобрив его новое занятие, Рглор продолжил обтесывать доски, то и дело отпуская замечания, которые смешили Глена до слез. Стопка досок постепенно росла, а тень становилась все меньше, незаметно переползая на другую сторону.

— Ты как, не притомился еще? — поинтересовался мужчина, отряхиваясь от мелких щепок.

Глен мотнул головой. За время проведенное здесь он успел перепачкаться в смоле и посадить несколько заноз, однако такие мелочи едва ли заслуживали внимания. Мальчишке было интересно. А еще так весело, как никогда прежде. Потому что для каждой щепки, которая хоть немного отличалась от других, тут же придумывалась забавная история.

— Эта похожа на солому. — замечал он, поднимая особо тонкую стружку.

— Не, — басил Рглор. — Солома такой тонкой не бывает. Это же натуральные волосы. Волосы… из носа медведя!

Весело переглянувшись, оба хрюкнули от смеха.

— А что, у медведя в носу бывают волосы?

— Чего же им не быть? Вон мне как-то сказали, что я натуральный медведь. А знаешь, сколько у меня тех волос в носу?

— И сколько? — любознательно поинтересовался Глен.

— Да столько, что… — бодро начал Рглор, но подняв голову осекся на полуслове.

В нескольких шагах от них стояла Ирена. Лицо ее, как всегда, было непроницаемым, однако мужчина почувствовал, что его скудные попытки продемонстрировать манеры, пошли прахом.

— Эм… Э-э-э…

— Мама! — обрадовался мальчишка и тут же завозился, пытаясь подняться. Женщина без лишних слов подхватила его на руки.

— Мы тут это… Доски ровняли. — зачем-то пояснил Рглор, утрачивая обычное красноречие.

— Я вижу. — Ирена была само спокойствие. — И спасибо, что присмотрел за Гленом. Надеюсь, он тебе не слишком докучал?

— Совсем нет! Мы неплохо поладили. — мужчина пригладил рыжую бороду и поморщился, почувствовав, что руки все еще в каплях смолы. — Да и вообще, не будет же парнишка все время за материнскую юбку держаться? Ему мужская рука нужна.

Женщина подняла брови, но от замечаний воздержалась. Вместо этого она лишь неопределенно качнула головой и направилась в сторону кухни, унося с собой сына.

Рглор проводил ее прямую спину мечтательным взглядом. Сдержанная строгость Ирены вызывала у него лишь восхищение. Какая все-таки женщина! Без капли жеманства и легкомысленных глупостей. Спокойная, твердая… и неприступная как оборонительная стена.

Поговорив с братом, Алесия прошлась по двору. Посмотрела, как строится баня. Напомнила крестьянам про сток, для грязной воды. Бросила взгляд на Рглора, который обтесывал доски, одновременно что-то рассказывая пристроившемуся рядом Глену.

Со стороны могло показаться, будто отец проводит время со своим сыном. Причем оба выглядят очень довольными. Видела бы их сейчас Ирена. Может это растопило бы ее сердце?

Лезть в чужие отношения девушка не собиралась, однако в глубине души ей очень хотелось, чтобы Рглор и Ирена когда-нибудь поженились. Оба хозяйственные, трудолюбивые, из них получилась бы неплохая пара. Да и взгляды, которые рыжебородый бросал на женщину, были весьма красноречивыми. Хотя, это, конечно, только их дело.

Немного подумав, Алес направилась в сторону школы. Уже не для контроля, а в надежде почерпнуть новые знания. Для начала — самые базовые. Но чтобы не вызывать подозрений — она идет не учиться, а лишь проверить, слушаются ли новую учительницу ученики.

Ученики не только слушались, но еще слушали и записывали. Посидев примерно с полчаса в дальнем углу класса, девушка к немалому своему удивлению обнаружила, что местные буквы она все-таки знает. По крайней мере то, что начертила на доске Кэрин, Алесия спокойно могла прочитать.

Было такое чувство, будто она после долгого перерыва вернулась к изучению иностранного языка. Знания хоть и расплылись, но все же сидели в глубинах памяти, дожидаясь своего часа. Это воодушевляло и делало почву под ногами более устойчивой.

Когда дети были отпущены на небольшой перерыв, она подошла к Кэрин, протиравшей ученические дощечки. Алесия подозревала, что подругами им не стать, слишком уж разные характеры и положение. Однако ей все же хотелось узнать эту девушку получше.

— Вы так легко объясняете, эйса Кэрин. — она тоже взяла аспидную доску, и за неимением свободной тряпки, принялась протирать ее рукавом. — Даже мне захотелось снова вернуться в юные годы, где самая большая забота — вовремя выученный урок. Надеюсь, вы не против, если я иногда буду посещать ваши занятия? Это приятно разнообразит скучные дни в этой глуши.

Конечно, немного странно «выкать» ровеснице, но было в монастырской учительнице что-то такое, что удерживало от желания сказать — «ты». А может, все дело в воспитании? В родном мире Ира тоже не имела привычки тыкать всем подряд. Хотя новая реальность постепенно перестраивала ее под себя.

— Благодарю за похвалу, Алесия. — церемонно отозвалась Кэрин. — Разумеется, вы можете посещать занятия и контролировать, чему я обучаю учеников. — она мягко вытянула из ее рук доску, протерла от остатков мела и вернула ту на стол.

Вежливость учительницы была просто стерильной, а лицо непроницаемым. Алесия даже слегка позавидовала. Ей самой до такой сдержанности — как до луны пешком. А прятать эмоции получается только под другими эмоциями. Где бы научиться вот так, одним желанием превращать лицо в маску? Или это врожденный дар?