Евресий слишком буквально воспринял описание, и действительно создал нечто, напоминающее одновременно гроб и деревенский туалет. Выглядела эта конструкция, как узкая трапеция перевернутая вверх ногами. Глубиной она оказалась почти метр, а сверху покрывалась короткими досками, выступавшими почти на ладонь.

— Я только полочки приладить не успел. — суетился мужичок.

— Оно и к лучшему. — выдохнула Алес.

Полки это сооружение явно бы не спасли… Девушка покусала губы. Что ж, первый блин оказался комом. Хотя в конкретном случае мутантом-скворечником. Попробуем еще раз?

Услышав, что работу придется переделать, крестьянин сник. Но спорить с госпожой не решился. Не по чину. Правда на этот раз объяснения получились более наглядными. Все же на неудачном примере.

— Глубина должна быть вдвое меньше, а вот здесь наоборот — пошире. — Алесия очертила рукой нужные пропорции. — И к верху он не должен расширяться. Шкаф, это же по сути объемный прямоугольник.

Про параллелепипед она даже заикаться не стала. Вряд ли средневековый мужик такое поймет. Однако все оказалось еще печальнее.

— Объемный прямоугольник? — Евресий моргнул.

— Вытянутый квадрат. Чтобы все углы были прямыми.

Алес поискала глазами какую-нибудь табуретку, чтобы объяснить наглядно. И мысленно чертыхнулась, обнаружив искомое. Углы у трехного табурета были закруглены, а сама форма выглядела не сказать, чтобы ровной.

Неожиданно, мужичок сам пришел на помощь. Почесав затылок, он произнес:

— Углы? Как у избы чтоль?

Девушка выдохнула. Хотя углы в избе были тоже далеки от идеала, но это уже что-то. На этот раз, Евресий вроде бы понял, что от него требуется. По крайней мере, Алесии очень хотелось в это верить. А ведь казалось, что может быть проще шкафа?

Невольно вспомнилось, как кто-то из одноклассников громко возмущался после контрольной: «Мол, зачем ему сдалась эта геометрия? Да никому в жизни она еще не пригодилась». Алес хмыкнула.

Отправить бы того крикуна сюда. И посмотреть, как он будет на пальцах объяснять средневековому крестьянину, что такое квадрат. Насколько проще жить в мире, где у большинства имеются хотя бы базовые знания. А тут, геометрию знают наверное только какие-нибудь строители-архитекторы. И математику тоже.

Затем девушка отправилась в Костоломицу, где потратила часа два, объясняя кузнецу устройство банной печи. Той самой, которая с котлом. Алес помнила такую из своего детства. И решила, что ее обязательно нужно воплотить здесь.

Тем более полноценных бань тут еще не придумали. Летом мылись в реке или в сарае. А зимой в печи. Места там хватало даже взрослому человеку. Залезть, хорошенько прогреться, обтереться жесткой тканью над тазиком. А потом, в закутке за избой, наспех ополоснуться чуть теплой водой. Когда семья большая, мытье затягивалось почти на сутки.

Не слишком экономно с точки зрения ресурсов и времени. Пожалуй, стоит и в деревнях поставить пару общественных бань. Но это потом.

Результатов с первого раза Алесия теперь не просто не ждала. Она знала, что печь придется переделывать. К тому же не раз. Но Крист был так уверен в своих силах, что даже готов был заключить с хозяйкой пари.

— Устройство вроде нехитро. — мужчина хмыкнул. — Я и не такое могу сковать.

— Вот как? — Алес прищурилась. Неудача со шкафом неплохо ее отрезвила, но ведь и кузнеца никто не тянул за язык. — Сделаешь с первого раза, заплачу пять гронов вместо двух.

Мужчина замер. Алесии даже показалось, что она видит воочию, как мотивация в его глазах уверенно пошла вверх. И где-то со средних значений уползла в максимально высокую красную зону.

— Сделаю. — выдохнул он решительно. — Только объясните еще раз?

Объяснить пришлось еще раза четыре. Кузнец даже достал уголек и законспектировал каждое ее слово на стене кузницы. Рисунками. Выглядело это, как первобытная хроника в доисторической пещере.

Но Алес честно старалась не хихикать. Столь серьезный подход даже подкупал. Если кузнец хорошо покажет себя в деле, то и другие идеи можно будет воплотить его руками. Тот же утюг… Но это потом.

А вот разговор о селекции, девушка решила пока отложить. На это у нее просто не осталось моральных сил. Да и самый конец весны, поля все равно засеяны. Вот и не будем пока старосте голову забивать. Хотя от небольшой просьбы Алесия все же не удержалась.

Старшая дочь Фенела — Фредика, кажется хорошо шьет? Может она согласится сшить для госпожи несколько платьев? Только не из грубой, а из хорошей дорогой ткани? Не модный, но и не крестьянский фасон?

Расчет Алесии был довольно прост. Ехать к столичным модисткам она не хотела. И на то было множество причин. Во-первых, платья нужны были полностью по ее вкусу. Без глубокого выреза, но с укороченными рукавами. Приталенные. Потому что талия у этого тела настолько тонкая, что грех ее не подчеркнуть. Можно даже соорудить импровизированный корсет, но без фанатизма, чисто для красоты.

Но здесь так не ходят. Поэтому местные модистки наверняка будут кривиться. А ехать несколько дней, чтобы смотреть на недовольные физиономии? Увольте. Еще и посещать примерки, а это как минимум несколько раз.

Пусть лучше эти деньги уйдут в деревню. Надо же повышать благосостояние своих крестьян. А заодно наращивать популярность. Хотя после отмены в этом году налога и оплачиваемых работ, уровень симпатий и так заметно подрос.

Фредика, конечно, в своих силах очень сомневалась. Она, мол, обычная крестьянская девка. Разве по ее грубым рукам благородные ткани?

Однако Алесия настояла на своем. Пообещала подсказывать каждый шаг, слишком строго не судить, да и вообще. Разве дочь старосты не хочет подзаработать несколько лишних монет к приданному? Как никак, замуж выходит осенью.

С последним аргументом было сложно поспорить. Поэтому девица согласилась. И обещала прибыть сразу, как только закончит с прополкой грядок. То есть через три-четыре дня.

Алесия кивнула. Да, ей хотелось бы побыстрее, но она хорошо понимала, что крестьянам нужно оставлять время и для своих дел. Урожай сам себя не вырастит. А покупать припасы на ярмарках — тут никаких денег не хватит.

Возвращаясь домой, девушка только угукала на насмешливые замечания Рглора. У нее просто не осталось сил говорить. Голова гудела словно растревоженный улей. День получился вроде бы насыщенным, но в то же время не было сделано еще ничего. Сплошная раздача инструкций. С чего же она тогда так устала?

Хотя ответ был. Прежняя владелица тела ведь не привыкла к таким физическим, моральным и эмоциональным нагрузкам. Поэтому еще какое-то время будет тяжело. Правда физически все уже не так плохо. Ноги и спина больше не болят, а значит ежедневная зарядка и постоянная беготня идут на пользу.

Родной холм порадовал баней, построенной уже на пятьдесят процентов, сердитым Лайоном и парой разбитых крестьянских лиц. Алесия смерила брата суровым взглядом, и по растерянному выражению заподозрила, что он тут вроде бы ни при чем. Если и виноват, то больше в том, что не уследил. Хотя стоит обязательно прояснить вопрос.

— Что здесь произошло? — строго спросила она, спрыгивая с телеги.

Крестьяне потупились, бросая друг на друга угрюмые взгляды. Алес повернулась к брату. Он, конечно, производит впечатление приличного человека, но если будет распускать руки, то вылетит вон. Граф он там, или опекун — плевать. Бить своих людей она никому не позволит.

Лайон нахмурился и нехотя пояснил:

— Ребята тут подрались.

Его слова были встречены глухим ропотом. Возражать вслух его сиятельству никто не осмеливался, но среди бурчания смутно звучало что-то про доску, которая мол полетела сама.

— Какая же избирательная доска. — съехидничала девушка. — Это же надо было так ловко попасть, чтобы один пострадавший был из Рубайки, а второй из Паводы.

Оба пострадавших запыхтели покрасневшими носами. Один из мужиков рискнул подать голос.