Алес чуть изогнула бровь. Как же она поступила? О… Ей действительно хотелось это узнать.

— Вы даже не потрудились спуститься, а отправили слугу, захлопнуть передо мной дверь. С напутствием, чтобы я больше не появлялся.

— И вас это остановило?

— Нет. — Лайон выдохнул. — Я решил дать вам время остыть. А потом написал несколько писем… Я готов был к любому ответу, но не ожидал, что свитки вернутся переломленными пополам. Вы не могли выразиться более красноречиво. Моя юность хоть и прошла среди простых людей, но я хорошо понимаю, о чем говорит подобный знак.

Алесия уткнулась лицом в ладони. Ну и молодец, граф, что понимаешь. А вот она — нет. Это что, такое оскорбление? Типа перчатки в лицо? Баронесса тоже хороша. Нельзя же быть такой дурой. Или… Глубоко внутри шевельнулось смутное подозрение. Что если все было не совсем так?

Вдруг письма сперва проходили через руки барона? Карис ведь очень негодовал, услышав о якобы переписке с братом. И не узнаешь теперь, как было на самом деле. Придется изобретать свой вариант «правды», основанный исключительно на логике.

— Так вы мне писали? — она хлопнула ресницами и чуть надула губы, — Как я могла об этом знать? Мой дражайший супруг мне ничего не передавал. Барон всегда сам занимался письмами, считая это слишком тяжкой ношей для женского ума.

Лайон смутился. Такая очевидная мысль прежде не приходила ему в голову.

— Вы могли сами мне написать.

Алесия мотнула головой.

— Не могла. О-о-о… Вы даже не представляете, что за человек был мой супруг. — ее слегка передернуло. — Если бы он узнал, что я без его позволения с кем-то держу связь… — она щедро добавила в голос трагизма, и на графа это подействовало так, как надо.

Молодой человек вскочил на ноги, едва не опрокинув стол.

— Какой же я дурак! — он хлопнул себя по лбу, и тут же смутился. — Простите, Алесия. Но я должен был понять раньше. Старые слуги графа отзывались о вас с большим теплом. Поэтому я и не ожидал столько снобизма и презрения. А барон… — Лайон осекся. Он просто не мог повторить те слухи, которые последние дни ходили в свете.

Разве глядя в эти чистые глаза, можно поверить, что столь милая девушка могла путаться с самыми низкими людьми? А после вытравливать нежеланных детей? Пока его сестра выживала на грани нищеты, Карис старательно создавал себе образ жертвы.

— Барон ужасный человек. — отозвалась Алес, после затянувшейся паузы. — К сожалению, я поняла это слишком поздно. Оох… я не могла пожаловаться отцу, и не знала, где искать защиты. А слуги Кариса следили, чтобы я не свела счеты с жизнью… Он сам подчеркивал, что женился только ради наследства, и был так зол, когда оно прошло мимо его рук. А я была так влюблена, и так несчастна.

Все это говорилось ровным голосом. Без нот истерики. И парня проняло. Почувствовав это, Алесия решила закрепить эффект. Она вздохнула еще горестнее и опустила взгляд.

— Прости, позволишь же обращаться к тебе на ты? Мне еще слишком больно вспоминать. Прозвучит чудовищно, но развод стал избавлением от тех мук. Лучше жить среди крестьян и голодать, чем еще раз встретиться с бароном…

Прежде чем Алес успела договорить, Лайон шагнул вперед и без лишних слов заключил ее в объятия. Потому что только так он мог скрыть свое пылающее лицо.

— Ты не будешь голодать. И я никому не дам тебя в обиду, обещаю. Завтра же мы уедем в родовой замок. Слуги дядюшки еще помнят тебя и любят. Будешь там всем заправлять.

Девушка напряглась. Вот только слуг, которые помнят прежнюю госпожу, ей не хватало. Они же могут запросто ее разоблачить. Да и бросать своих крестьян на произвол судьбы она не собиралась.

Алесия мягко отстранилась.

— Я не могу.

— Но почему?

— Потому что… — она на миг задумалась. — Не против, если объясню завтра? — как раз за ночь можно все обдумать, и выбрать действительно веский повод остаться здесь.

Лайон поднял брови, но все же кивнул. Давить на единственного, родного по крови человека, не хотелось. К тому же, сестра — дочь дядюшки. И позаботиться о ней — теперь его долг.

Графу отвели крайнюю комнату. Ту, что ближе всего к лестнице. Молодой человек не спорил. День пути, а потом еще и длительная прогулка через лес, отняли у него немало сил. А может, в голову просто ударил непривычно свежий, без примеси нечистот воздух? Так или иначе, коснувшись головой подушки, Лайон тут же провалился в глубокий сон.

А вот Алесия уснуть никак не могла. Видимо, сказывался переизбыток впечатлений. К тому же, противно ныла нога. А до изобретения приличного обезболивающего еще сотни лет. И со своим нулевым знанием химии, она этот процесс никак не ускорит.

Зато встреча с братом вроде бы прошла неплохо. Несмотря на нетривиальное знакомство. Правда у этой встречи была и обратная сторона… Заманчиво, конечно, побывать в настоящем средневековом замке. Но жить там на постоянной основе? Вести себя так, чтобы не вызвать подозрений у старых слуг? Это только те «подводные камни», что на поверхности. А если взглянуть еще глубже?

Лайон молод, богат и красив. Может сейчас его пока и не осаждают орды невест, но рано или поздно он женится. И что тогда? Замок, конечно не кухня, но даже там две хозяйки — это перебор.

Да и вообще, чтобы сохранить теплые отношения с родственниками, нужно жить как можно дальше от них, и изредка наезжать в гости. Вывод такой: уезжать из своего поместья никак нельзя. Однако доводы стоит подобрать такие, чтобы брат не только с радостью ее тут оставил, но и захотел помочь ей по мере сил.

Алес почесала нос и подогнула ногу, устраивая ту поудобнее.

Деньги? Самый действенный способ во все времена. Ага… можно подумать, граф беднее разведенной баронессы.

Изобразить «трепетную фиалку», которую нужно опекать? Еще лучше… Тогда братец точно увезет ее в замок, да еще приставит свиту с охраной. Хотя тут, в поместье, охрана бы не помешала.

А может, не изобретать колесо и быть честной? Так, мол, и так. Хочу разбогатеть на своем фермерском хозяйстве и уничтожить бывшего супруга (для начала хотя бы морально).

Месть обиженной женщины — вполне себе повод. А если Лайон проникнется и решит помочь, то цены ему не будет. Девушка широко зевнула. Она уже выставила себя в нелепом виде, соврав в лесу. Почему бы теперь не попытаться сказать правду?

Какие-то мысли продолжали тянуться даже во сне, а потом Алесия открыла глаза и неожиданно поняла, что наступило утро.

Нога почти не болела. Ну так, не сильнее, чем стандартная рана. Для очистки совести, Алес подержала ее на солнечном свету минут десять (благо, что солнце било прямо в окно). А потом одернула ночную рубашку и позвала Агнету.

Пришлось снова утрамбовывать себя в «правильное» платье. Неудобное, не подходящее по фигуре, но не надевать же крестьянское. Графу, конечно, тоже придется привыкать к ее причудам. Но пусть это происходит постепенно.

Лайон уже дожидался внизу. Умытый и подтянутый, он негромко спорил о чем-то с Рглором.

Последний, при свете дня, выглядел еще более впечатляющим. Его рыжая борода была не такой короткой, как показалось при первой встрече. Заканчиваясь где-то на уровне ключиц, она будто состояла из множества тонких медных проволочек, которые безуспешно пытались расчесать.

Медные волосы, собранные на затылке черным шнуром, спускались до самых плеч. Насыщенно-рыжие брови. А фигуре позавидовал бы любой качок из прежнего мира. Живое воплощение мощи. Одни руки чего стоят. Такие и в две ладони не обхватишь.

Не удивительно, что такой здоровяк свалил дикого кабана с одного удара. Как мужчина, Рглор Алесию не интересовал. Вот ни разу. Но если набирать охрану в свою усадьбу, то он один стоил, по меньшей мере, троих.

Заметив хозяйку дома, мужчины замолчали. Лайон чуть кивнул, а вот в глазах рыжебородого появились насмешливые искры. Алес могла поклясться, что подумал он сейчас про «крестьянскую курву».