Отец и дочь встали и вышли из кабинета, чтобы не мешать Якушкину. Прошло около получаса, прежде, чем Алекс вышел к ним. Полине было достаточно бросить одного взгляда на него, чтобы понять, что он озадачен, но не смущён. Подойдя ближе, он произнёс:

— Поль, извини, но ключ я отдать не могу.

— Алекс, не шути, — почти грозно произнёс Поль Шамнэ, — мне не до шуток.

Алекс лишь пожал плечами:

— Я только выполняю требования вашего предка, Ивана Александровича.

— Вот и правильно, — продолжал Поль, — в чём же заминка? Тебе же хорошо известна история моего выдворения из Советского Союза и рождения там моей дочери. Ты хорошо знаешь, сколько мне пришлось пережить, прежде, чем мы с ней встретились. Твой отец рассказал тебе всё с точностью.

Поль нежно взглянул на растерянную Полину.

— Извините, но я не могу, — опустив глаза, произнёс Алекс. — Я прекрасно всё знаю, Поль, но доказательств, что Полина ваша дочь, у меня нет. Поэтому ключ будет находиться у меня до тех пор, пока вы это не докажете. Иначе…, будем ждать десятый род, о котором говорится в завещании.

Поль Шамнэ стоял как громом поражённый.

— Как же это нет доказательств? — голос истерически пополз вверх. Подбородок Поля предательски дрожал. — Не выдумывай, Алекс.

Наблюдая за этой картиной, Полина не меньше поражённая, всё-таки была изумлена стойкости Якушкина, не желавшего передавать ей ключ. Внутри неё потихоньку стало что-то ломаться. Будь она судьёй, непременно бы стала на сторону Алекса. Спокойным голосом с благородным достоинством, он отказывался передать ключ, чувствуя где-то подвох. И Поль Шамнэ — полная противоположность Алексу. Трясущиеся руки, подбородок, раскрасневшееся лицо и истерический тон разговора. Полина постаралась приглушить в себе возникшее неприятное чувство: «Я не права. Отец борется за меня, а я осуждаю его только за то, что он так разнервничался. Я презираю себя за такую мысль и должна стать на сторону отца. Он борется за меня».

Но интуиция, та самая женская интуиция пыталась достучаться до разума. Разум же безжалостно закрыл двери перед интуицией.

— Давайте пройдём обратно в кабинет, — предложил Алекс, — и вы поймёте меня, друзья мои.

Пройдя в кабинет, каждый занял своё место. Якушкин не спеша стал объяснять:

— Вот ваши паспорта. Фамилии одинаковые. Даже имена имеют один корень. Вроде бы и придраться не к чему.

Поль кивал.

— Дата рождения Полины совпадает с тем временем, когда вы, Поль, работали секретарём в посольстве в Москве. Тоже, вроде, всё верно. Теперь письма от Жоржа Бинэ. Их немного, но информации достаточно, чтобы проследить за жизнью девочки. Это доказывает лишь то, что вы очень волновались за Полину, но не является фактом, что вы отец.

Поль Шамнэ насупился, отчего лицо его стало жёстким:

— Алекс, наши документы в порядке. Фамилия одна, год рождения совпадает с годом моей работы в Москве…

Алекс, как бы не слыша его, продолжал:

— А теперь берём свидетельство о рождении Полины, — и он развернул документ, — здесь чёрным по белому написано…

И он зачитал документ:

— Полина Павловна Шамнэ родилась в городе Москва в 1950 году, 19 — го марта. Её мать — Мария Александровна Великовская, 1930-го года рождения, а вот в графе отец… — Алекс поднял глаза на Поля и медленно произнёс, — стоит слово «нет».

Поль Шамнэ схватился за горло:

— Не может этого быть.

Выхватив из рук Алекса документ, он своими глазами удостоверился, что Якушкин не лжёт.

— Я не знал, я как-то выпустил этот момент, — лепетал он почти по-детски.

— Папа, не волнуйся, — постаралась успокоить его Полина, — я не думала, что это так важно. Сколько помню себя в этой графе всегда стояло слово «нет». Но, мы же нашли друг друга. Это важнее…

Поль Шамнэ бросил на Полину уничтожающий взгляд. Холод пробежал по спине немолодой женщины. Таким своего отца она не видела ещё никогда.

— Если бы ты удосужилась сказать мне об это заранее, — обвиняющее кинул ей отец, — мы бы что-то с тобой придумали. Написали бы письма с запросами и не выглядели бы здесь дураками.

Посмотрев на неё с отвращением, он отвернулся. Этого Полина выдержать не смогла. Закрыв лицо руками, она расплакалась. Якушкин подбежал к бедной женщине и стал её успокаивать. Протянув ей носовой платок, он сказал:

— Ну, ну, дорогая моя. Не надо так расстраиваться. Я не сомневаюсь, что вы дочь Поля Шамнэ, но у Поля, увы, нет доказательств…

Всхлипывая, Полина попыталась объяснить:

— Но ведь в той графе никак не могло стоять имя отца, поймите. Связь советской девушки с французским гражданином была более, чем нежелательна. Маму осудили за шпионаж, а из меня сделали сироту, неизвестно от кого родившуюся.

Полина залилась слезами. Алекс пытался успокоить её:

— Это печальная история, я вас очень понимаю. Но, может — быть, у вас есть ещё какой-нибудь документ, доказательство…

Он обнадёживающе пожал ей руку, и только в этот момент Полину осенило: «А ведь Якушкин пытается мне помочь, именно мне, а не… отцу».

Слёзы перестали литься, теперь она более внимательно вгляделась в лицо Алекса. Он был старше её лет на десять, а может и больше. Умный взгляд, благородный лоб говорил о породе и чести.

Полина нерешительно заговорила:

— Есть ещё фотографии моего папы и мамы. Ещё есть медальон…

Якушкин оживился:

— Покажите мне фотографии. Думаю, что медальон нам не поможет.

Полина вынула из сумочки две фотографии, подаренные ей отцом накануне. Взгляд Алекса вцепился за совместный снимок Поля и Марии. Несколько минут он смотрел на них не отрываясь. Полине даже показалось на мгновение, что эта фотография принесла Якушкину какое-то облегчение, разрешила какой-то внутренний вопрос, долго его тяготивший. Но это было лишь мгновение, через минуту он вернул фотографию Полине и неожиданно предложил:

— Я знаю выход. Это будет самым надёжным доказательством, и вы получите ключ.

Алекс улыбался.

— Что ты придумал? — снова занервничал Поль.

— Всё очень просто, — Алекс продолжал улыбаться, — мы живём в прогрессивном мире, с высокой технологией, с продвинутой медициной. Я предлагаю вам обоим сдать анализ крови на ДНК. Именно этот анализ и подтвердит ваше отцовство, Поль.

Алекс победоносно взглянул на Поля Шамнэ.

И снова Полине показалось, что отец смутился, но через мгновение он произнёс:

— Что ж, Алекс, если ничто тебя не убеждает, а только анализ крови, в котором ты видишь выход из сложившейся ситуации… Я готов.

Они быстро попрощались, но Алекс успел спросить:

— Полина, где вы остановились?

— Я сейчас живу у отца, — грустно произнесла она.

После сегодняшнего разговора и отцовских криков, она была совсем не рада вернуться под отцовский кров. Теперь для неё лучше бы подошла гостиница.

Алекс проводил гостей к машине, и помогая Полине сесть, легонько вложил ей в руку визитную карточку. От неожиданности Полина обернулась в его сторону, но Алекс делал вид, что ничего не произошло. Наоборот, в этот момент он обращался к отцу:

— Не переживайте, Поль. Всё будет хорошо. Я буду ждать вас снова к себе с неоспоримым доказательством, в истинности которого я не сомневаюсь, и тогда ключ ваш.

— Не сомневаюсь, — буркнул Поль и сел в машину.

Полина была обескуражена. Тайно передав ей визитку, Алекс хотел с ней о чём-то переговорить, чего не должен был знать Поль. Интрига нарастала.

Только через несколько дней Поль решился сдать кровь на анализ. Они с Полиной съездили в частную клинику, где и прошла процедура. Домой он вернулся раздражённым и угрюмым. Сразу закрылся в своём кабинете, не желая ни с кем говорить. Полину такое поведение отца более чем настораживало. Насколько отец был приветлив, настолько он стал недоброжелателен. Так в один из дней, он не предупредив дочь, уехал на целый день из дома. Совсем растерявшаяся Полина не могла взять в толк, как ей поступать в такой ситуации. Обдумав своё незавидное положение, она решила позвонить Якушкину.