Пока мои руки продолжали чистить ранение Лерчика, магия понемногу начала работать.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Субботин. — Да там царапина, сама пройдет.

— Да, сама, — медленно проговорил я. — Еще минутку.

— Жжется! — он попытался отдернуть руку, но я держал крепко.

Наконец, по коже Лерчика пробежала легкая рябь, и я убрал ладонь.

— Видишь, говорил же! Царапина! — сказал он.

Действительно, от длинного и глубокого пореза осталось лишь покраснение и едва заметная полоска.

— Пациент жив, несмотря на все сопротивления, — кивнул я.

— А сам? Ты-то не ранен?

Он быстро меня осмотрел и, не найдя никаких видимых повреждений, собрал чемоданчик.

— Я узнаю, кто это был и кому надо было выводить тебя из строя.

— Имя есть, он действительно Кривцов Василий. Но точно не граф. Ладно, поехали. Здесь нам делать больше нечего.

— Ты, кстати, про Аню хочешь узнать-то?

— Я очень хочу вернуться в замок, принять душ и удостовериться, что сегодня подписаны документы на ее брак.

— И выпить?

— И выпить.

Сразу после позднего ужина в одиночестве, я зашел в кабинет отца. Там все еще сидел Зуров и разбирал бумаги.

— Доброй ночи, ваше высочество, — увидев меня, он сразу же вскочил со стула.

— Какие новости, Яков Владимирович? — я уселся в кресло и вытянул ноги.

— Сложно сказать, — потянул он, поднимая со стола папку. — Мы с Сергеем Давыдовичем разобрали все бумаги, отправили запросы в регистрационную канцелярию…

— Продолжайте.

— Как бы это ни звучало банально, но у меня для вас две новости.

— Хорошая и плохая?

— Скорее плохая и очень плохая.

— Не тяните, говорите уже, — что-то такое я ожидал.

— Треть виноградника заложена, земля не используется. Очень много странных запросов о положении дел. Объемы производства, продажи, поставки. Еще я заметил несколько фальшивых договоров на продажу оборудования. И не хватает отчетности за несколько месяцев прошлого года. Подводя итог, могу сказать, что кто-то очень хочет заполучить эту винодельню и делает это достаточно грамотно. Иван Станиславович в одном из разговоров упомянул, что в последнее время много проверок было. Я поспрашивал знакомых, и нигде нет упоминания об этих проверках.

— Не так давно приходили имущественники.

— Да, мне сказали. Но опять-таки, в имущественной канцелярии нет запланированных визитов!

— Значит, винодельню банально хотят отжать? — я задумчиво покачал головой. — А что по деньгам?

— Это как раз новость просто плохая. Вот общая сумма долга перед поставщиками.

Он, обильно потея, протянул мне листок бумаги. Я глянул и мысленно присвистнул. Такого я точно не ожидал. Это же пара моих годовых зарплат на военной службе, если не больше.

Завтра нужно будет наведаться к Глассу, узнать об оплате сегодняшней поимки того модника с тростью.

— Спасибо, Яков Владимирович. Много еще дел осталось?

— Здесь мы все привели в порядок. Я загляну завтра в регистрационную канцелярию, они что-то очень долго запросы обрабатывают.

— Тогда до скорой встречи.

Мы раскланялись, и он ушел.

А в кабинет проскользнула матушка. Я посмотрел на нее и подумал, что уж она-то точно должна знать, кому выгодно прибрать к рукам семейное производство.

Но Софья Владимировна пришла совсем не затем, чтобы рассказывать мне про винодельню. Она грациозно опустилась в кресло напротив и сложила руки на коленях. Глаза ее сияли.

— Подписали? — кивок. — И без скандалов? — снова кивок и улыбка. — А что она за это потребовала?

Матушка рассмеялась.

— Видел ее уже?

— Нет, — покачал я головой, — по твоему лицу и так все понятно. И во что тебе обошелся этот договор?

— Мне? О нет, отдуваться пришлось графу. Он преподнес ей пару коробок с платьями и очаровательное ожерелье. Не удивлюсь, если она его не будет снимать.

Я выдохнул. Теперь вопрос с браком решен, и можно всецело погрузиться в дела винодельни и военной службы.

— А как твой день прошел? — спросила Софья Владимировна.

— Скукота, да и только, — отмахнулся я вставая.

— Ладно, я пойду проведаю твою сестру. Не забудь, что завтра у тебя прием.

— Какой прием?

— Забыл уже? У тебя на столе же приглашение. У тебя хоть приличный костюм есть?

По моему лицу она поняла, что нет. Заверив меня, что она все устроит, матушка подмигнула и вышла из кабинета.

Даже представлять не хочу, что она придумала…

Я прошел в спальню с твердым намерением потренироваться в магии. Мне уже удалось нащупать момент перехода на ускорение времени, осталось разобраться с замедлением и взглядом вперед.

— Ваше высочество! Рады вас приветствовать! — распорядитель вежливо поклонился.

Я стоял в гостиной роскошного особняка и мысленно содрогался. Как же мне неуютно на таких светских приемах. Чувствовал себя диковинным зверем в зоопарке. Множество незнакомых людей, которые излишне внимательно на меня смотрят. Каждый хотел поздороваться, назвать свое имя и пожелать хорошего дня. Особенно мне доставалось от сильно напудренных матрен, активно знакомящих меня со своими дочерями.

Приходилось мило улыбаться и ни на мгновение не терять бдительность. А то моргнуть не успеешь, а уже зажмут своими выразительными улыбками…

Среди обилия декольте разной степени открытости попадались чинные барышни в глухих платьях. Но и те и другие обстреливали меня томными взглядами, как из бластера.

Чего нельзя было сказать о мужчинах. Их сжатые челюсти и хмурые лица говорили сами за себя. Нужно быть осторожнее, а то опять на дуэль прилетит приглашение.

Да и цель у меня сегодня другая — узнать, кому было нужно, отстранять меня от дел, пусть и временно. Мое появление на приеме для этого человека будет выглядеть как пощечина.

Поэтому я очень внимательно рассматривал всех присутствующих. Впрочем, долго этим заниматься мне не пришлось — ко мне подошли родители. Матушка держала отца под руку, разговаривая при этом с незнакомым мне статным мужчиной. Каштановые волосы с серебряными от седины висками, тонкими губами и карими глазами. На вид ему даже и сорока не было.

Софья Владимировна улыбнулась мне и представила сопровождающего их мужчину:

— Владимир, это Юрий Борисович Кармин, будущий муж нашей Анечки.

Я с любопытством глянул на него — и этого человека сестра называла седым и старым⁈ Да он выглядит моложе меня. Прежнего.

— Рад познакомиться, ваше сиятельство, — я протянул ему руку.

— Полностью разделяю ваши чувства, ваше высочество! — низкий, чуть хриплый голос был полон дружелюбия. — Мы с вашими родителями обсуждали рабочие вопросы.

— О работе говорили? На такой прекрасном приеме? — улыбнулся я. — А когда же вы отдыхаете?

— Сынок, — вдруг сказал отец, — я рассказывал графу о том, как ты мне помог с документами по винодельне.

— Иван вовсю тобой хвастался! — усмехнулась матушка.

— Это точно! Мне даже стало интересно познакомиться с вами! — граф расточал добродушие. — Не могли бы мы с вами переговорить? Иван Станиславович упомянул, что по всем вопросам можно обращаться к вам.

Ну, спасибо, папочка.

— Конечно, пройдемте на террасу? — предложил я.

Мы обогнули группку дам, что мгновенно расцвела при виде меня, и вышли на свежий воздух. Я утянул с подноса пробегающей мимо нас официантки бокал и посмотрел на графа:

— Итак, что вы хотели обсудить?

— Ходят странные слухи, — начал он, — что дела на винодельне крайне плачевны. Меня это огорчает, ведь я один из тех, кто является поклонником вашей прекрасной продукции. Поэтому у меня есть личная заинтересованность, так сказать.

Сначала я было напрягся. Неужели это он замешан в крахе производства? Но тут же одернул себя, ведь после свадьбы он и так бы мог управлять винодельней. Да и сам граф выглядел честным дельцом. По крайней мере, то, что успела поведать мне матушка, выставляло его в выгодном свете.