Различные мелкие фирмы, странные поставки ненужного оборудования, да еще и печати какие-то смазанные.

Даже моего скромного опыта с документами хватало, чтобы понять — отца кто-то дурачит. Вот только зачем?

— А где наш юрист? — я оторвался от очередной бумаги и посмотрел на вошедшего в кабинет Ивана Станиславовича.

— Умер месяцев семь назад, — ответил отец, разглядывая результат наших трудов. — Сердце.

— А новый?

— Его нет, они все очень подозрительные. Мне никто из них не понравился, — он подхватил красную папку и рассеянно пролистнул документы. — Что это?

— Договора за полгода.

— А почему папка такого цвета?

— Они вызывают у меня сомнения, — я снова углубился в хитросплетения фраз про налог.

— Я их сам проверял! Они в полном порядке!

— А что ты еще проверял? — на всякий случай решил спросить я.

— Всё! Каждую бумажку! Почему ты так на меня смотришь⁈ — щеки отца гневно раздувались.

— Думаю, ваше высочество, что вы лучше любых юристов можете справиться с этой горой бумаг! — рядом неожиданно появился Лерчик. — И я абсолютно уверен, что документы в порядке. У меня лишь один только вопрос.

— Какой?

— А вы регистрировали договора в реестре?

— В каком… — обалдело начал отец и вдруг замолчал, слегка побледнев.

— Ничего страшного! — хлопнул его по плечу Лерчик, выбив из того весь воздух. — Это решаемо! Мы сейчас найдем все документы и сразу пойдем в регистратуру. Нам же не нужны мелкие неурядицы, да?

— Не нужны, да-да…

Продолжая заговаривать Ивана Станиславовича, Лерчик подхватил под его локоть и аккуратно вывел из кабинета.

— Обязательно предоставим вам отчет! По каждой бумажке! — крикнул он ему вслед, закрыл дверь и привалился к ней спиной. — Итак, что у нас осталось?

— А про какую регистрацию ты ему сейчас говорил? — с любопытством спросил я.

— Обычную. Я просто заметил, что сразу после смерти семейного юриста, на договорах пропали отметки с печатью регистрационной канцелярии, — отмахнулся Лерчик. — Сейчас все соберем в коробку, а потом отправим им. Если вдруг возникнет какой-то вопрос, у нас есть документ, что мы все передали на рассмотрение.

— Н-но подождите, Валерий Игнатьевич, — Сергей внимательно слушал наш разговор, — смею с вами не согласиться. Все бумаги, относящиеся к работе винодельни, я лично отвозил в канцелярию!

— Но почему на них нет штампов? — захлопал глазами Лерчик.

— Так это к-копии…

Лерчик приподнял брови, а потом закрыл лицо ладонью. Постоял так несколько секунд и тихо спросил:

— А оригиналы где?

— В-в моем к-кабинете… — Сергей на всякий случай отошел от Субботина.

— Ясно, — потянул Лерчик и упал на диван.

— Давайте прервемся, все обдумаем и придумаем новый план действий, — твердо сказал я, глядя на них. — У меня уже голова кругом. И вот еще, Сергей, у меня будет к вам одна просьба…

Я тихо проинструктировал нового управляющего, и он быстро закивал, обещая сделать все быстро.

И тут в кабинет заглянул Илья Сергеевич. Неторопливо вошел, нашел мутными глазами меня и проскрипел:

— Ваше высочество! Вам письмо из… — он покрутил конверт, — из приемной комиссии.

Я подскочил к нему, забрал письмо и торопливо его вскрыл.

— Неужели уже вызывают? Не слишком ли рано? — Лерчик вырос за моей спиной, скосив глаза на текст.

— Нет, пишут, чтобы явился за подъемными, — нахмурился я.

— О! Точно! Это же прекрасно! Бросай все эти треклятые бумажки и поехали за деньгами!

— Но сейчас почти шесть вечера, они разве еще работают?

— Конечно, работают. Просто не нужно через парадное крыльцо заходить.

— Нет, давай с утра. Не хочу бросать все вот так, — я обвел рукой многочисленные папки, разложенные на диване и столе. — Тем более у нас законный перерыв. Илья Сергеевич, — я подошел к дверям и крикнул уходящему дворецкому, — позовите, пожалуйста, Настюшку.

Тот кивнул и шаркающей походкой пополз в сторону кухни.

— Через пару часов он до туда доберется, — усмехнулся Лерчик и повернулся к Сергею, угрожающе улыбаясь. — Итак, что еще вы от нас скрываете, господин управляющий?

На следующий день, сразу после завтрака, мы с Лерчиком приехали в здание приемной комиссии. Я так и не понял, зачем он поехал со мной.

Внутри все было так же, как и в первый день моего посещения: безликие длинные коридоры, воюющая с анкетами молодежь и, конечно же, Светлана.

Когда мы вошли, она даже встала со своего места и сердечно нас поприветствовала.

— Владимир Иванович, Валерий Игнатьевич, как я рада вас видеть. Какой у вас вопрос?

— Мне пришло письмо, — я вытащил из кармана сложенный конверт. — Хотел узнать, что делать дальше.

— Приказ о денежных выплатах? Конечно-конечно, проходите в бухгалтерию. Это седьмая дверь слева.

— Ты иди, — сказал он мне, — а я останусь здесь, с самым прекрасным цветком среди этой беспросветной серости!

Светлана слегка покраснела и захлопала длинными ресницами.

— Лер, — я наклонился к его уху, — Гласс тебе голову оторвет за нее.

— Я знаю, — одними губами ответил он. — Все под контролем.

Недоверчиво покачав головой, я отправился искать нужный кабинет. Пока дошел, встретил нескольких военных. Они с интересом смотрели на меня и даже приветственно кивнули, хотя я даже не знал, кто они такие.

Через час, получив цветной буклет, несколько бумажек и конверт с деньгами, я вышел из бухгалтерии. Лерчик сидел в кресле и читал газету, а румяная Светлана разговаривала с каким-то щуплым парнишкой с анкетой в руках.

— Я все получил. Поехали дальше, — подойдя к Субботину, произнес я.

— Ты в курсе, что ты местная знаменитость?

— Нет, а что случилось?

— Не знаю, — он пожал плечами, — из Светочки я смог вытянуть только то, что ты произвел фурор на приеме барона. Мне теперь очень любопытно. Поведаешь подробности?

— Это военная тайна. Прости, не могу сказать.

Лерчик прищурился, но никак это не прокомментировал, а лишь уточнил, куда мы едем дальше.

— Тут написано, — я развернул буклет, — что форму можно заказать в этих ателье. Ты знаешь какое-нибудь из них?

Он мельком глянул на названия, и у него округлились глаза.

— Ах, вот оно как… — потянул он.

— Что?

— Пойдем, по дороге все расскажу.

Пришлось теперь мне пожимать плечами и последовать за другом.

На улице было шумно. Туда-сюда носились мальчишки с газетами, громко предлагал свою выпечку лавочник, стучали копытами лошади. Жизнь бурлила несмотря на будний день.

Лерчик уверенно свернул за угол, мы прошли мимо того самого крошечного кафе у бабушки Флоры, и только выйдя на широкий проспект, мой друг соизволил начать говорить.

— В твоём буклете указаны самые лучшие портные. А это значит, ты не просто какой-то обычный офицер. Плюс ты давеча мне сказал, что тебя приняли в третье подразделение, которого я такого не знаю. Из чего я могу сделать логичные выводы, — он уставился на меня, — что ты поступил в тайную канцелярию, как минимум.

— Лер, ты же понимаешь, что я не могу тебе ничего сказать, — развел я руками.

— Понимаю и даже не прошу. Значит, что-то в тебе Гласс увидел, — он задумчиво потер подбородок и подкрутил ус. — Ладно, наместники с этим. Пошли за формой. Сделаем из тебя красавца.

Судя по названию, он выбрал второго портного из списка. Это ателье располагалось в очень престижном районе города, между магазином с дорогими женскими платьями и банком.

Зайдя внутрь, мы сразу же попали в цепкие руки владельца. Мне бросились в глаза его удивительно длинные волосы, собранные в хвост, а также очки в толстой черной оправе.

— Поздравляю с назначением, господа. Кто из вас счастливчик? — вместо приветствия сказал он.

Лерчик бестактно указал на меня пальцем, а сам упал в объемное кресло.

Стребовав список на пошив, владелец — Михаил — загнал меня на небольшой подиум и крикнул помощниц. Из соседнего зала выпорхнула стайка фей, окружила меня со всех сторон, старательно измеряя нужные им параметры.