От неожиданной новости Вера села на скамейку возле дома.

-Радомир, я знаю, что овцы ходят беременными восемь седмиц, а сколько ходит коза, пока не окотиться?

-Дед говорил, пять месяцев, прошло полтора, осталось еще три с половиной. Получается, к листопаду (октябрю) окотится.

-Не было печали…, -начала Вера , но вовремя прикусила язык. –Придется строить сарай больше, иначе, вдвоем они там не поместятся, да и сена заготавливать больше.

Всю жизнь, проработав в деревне фельдшером, Вера никогда не держала крупный рогатый скот, у нее было пять овец и куры, о них в основном заботился муж, пока его не парализовало после инсульта. Пролежал он в постели пять лет. Когда Машеньке, единственной дочери Веры, исполнилось пятнадцать, Коля покончил собой (снял ремень с устройства, подвешенного над кроватью для физических упражнений, и повесился). Так женщина осталась одна. Тяжело приходилось вдове: зарплата фельдшера маленькая, пенсия по утере кормильца и того меньше, а на шее дочь-подросток, вот и стала она по вечерам вязать носки, кофты, свитера и выносила на продажу. Какая-никакая, а помощь.

-Я уже думала об этом. Косы у нас нет, только серп, а им много не накосишь, поэтому будем готовить с тобой веники.

-Думаешь, этого хватит? –с сомнением поинтересовался брат.

-Хватит, не переживай, -твердо ответила она, зная, что сама готовила овцам веники на зиму. –Обычно одной козе на день нужно до пяти веников, но если хочешь, можешь травы накосить, лишним не будет.

Радомир кивнул, соглашаясь с сестрой.

Сегодня ранним утром они собрались в лес вместе. Вера в прошлый раз увидела на березе чагу, называемую в народе березовый гриб, но снять сама не смогла, поэтому попросила помощи у брата. Находка очень обрадовала, ведь чага -это самый мощный антиоксидант в природе, кроме того, что обладает сильным противовоспалительным средством и повышает иммунитет.

Собрались быстро и через пятнадцать минут были уже на месте. В поисках грибов она зашли немного дальше, когда услышали чужую речь, и застыли.

Первым очнулся Радомир.

-Половцы, -прошептал он и велел им лечь на землю, спрятаться, а сам встал поодаль, чтобы наблюдать за происходящим. В случае же опасности, побежал бы в другую сторону, чтобы отвлечь воинов от сестер.

Вдоль леса извивалась дорога, по которой двигались изнуренные жарой люди в рваной грязной одежде, скованные или связанные, как скот, побитые и искалеченные. Среди них были как молодые женщины, девушки, так и мужчины Позади за пленными тащились две телеги, загруженные сундуками и мешками с награбленным добром.

Их охранял конный отряд бородатых мужчин в шлемах с копьями в руках и тяжелыми мечами. Они о чем-то весело разговаривали между собой и громко гоготали. У идущего с краю мужчины ноги подкосились, и он в изнеможении повалился на землю.

Один из охранников что-то крикнул и, пленные, не останавливаясь, стали обходить упавшего стороной. Другой охранник, который рассказывал байки, подойдя к лежащему, несколько раз прошелся по его спине кнутом, после которого на теле остались лишь лоскутки от рубашки, и заалела, проступившая через остатки ткани, алая кровь. Но тело лишь вздрогнуло от удара и вновь осталось неподвижно лежать в пыли. Половец носком сапога повернул голову умирающего, что-то сказал своим друзьям и те вновь загоготали. Один из них слез с коня и за ноги оттащил пострадавшего в кусты, подальше от дороги.

Вера одной рукой прижимала головку девочки к земле, чтобы она не видела того ужаса, который творился у них на глазах. Прислушавшись к шагам удаляющегося отряда, Вера подняла голову на стоявшего за деревом Радомира. Он отрицательно покачал головой. Послушав его, девушка просидела за кустом еще десять минут.

Радомир прислушался к звукам леса, стараясь уловить все подозрительные шумы и шорохи, но кроме щебета птиц, шелеста листьев и жужжания насекомых ничего не было слышно.

Он подошел к мужчине и перевернул его на спину. Приложив ухо к груди мужчины, мальчик затаился и услышал отдаленный глухой и медленный стук сердца.

-Няня, он жив! –радостно произнес Радомир.

Вера подскочила к раненому и схватила за запястье, пульс был редким, еле слышным. Состояние мужчины было тяжелым, организм держался из последних сил.

-Радомир, нам нужны ветки сосны, два шеста с толщиной в запястье и размером в четыре аршина (3 метра), можно чуть больше и два в два аршина ( 1,5 м), чтобы уволочь его в дом. Пока я их буду связывать их между собой, ты всё же срежь мне чагу, сейчас мы вряд ли обойдёмся без гриба.

Как же Вера сейчас радовалась, что приучила себя всегда брать веревку с собой, теперь она могла изготовить волокуши для спасения человека.

Мальчик сделал все быстро, и Вера принялась за работу. Положив два длинных шеста наискосок, в виде английской буквы «V», разрубила маленькие два ветки наполовину и разложила их поперек основного каркаса, чтобы получилось нечто, похожее на лестницу. Связала места пересечения веревкой. К конусу привязала несколько сосновых веток, чтобы смягчить транспортировку, заодно набросала на сами волокуши, для смягчения удара о дерево при переноске.

«Спасибо, мамочка тебе за науку, а мне за любопытство», -тихо произнесла Вера.

Мучились они около двадцати минут, пока заволокли бессознательное тело на волокуши и вдвоем с братом потащили в сторону дома. Светлана шла за ними, придерживая свою корзину, а также гриб, который все же Радомир отделил от дерева ножом.

Пока добрались до дому, солнце уже давно стояло в зените.

Раненый молчал, даже подпрыгивая всем телом на кочках, когда раны должны были приносить невообразимую боль, он не застонал ни разу.

«Только бы был жив!» -периодически повторяла про себя Вера. Подойдя к дому, она без сил свалилась на скамейку.

-Сейчас отдышусь и будем затаскивать на постель.

Посидев пять минут, Вера встала и потянула волокуши через порог к лавке.

-Положим здесь, на твою лавку, а комнату оставим себе. Я лягу с сестрой, а ты, Радомир, на кровать сестры.

-Нет, нянечка, пусть на кровать Светланки ложится он, понятно, что так нельзя, но здесь мы будем ему мешать. Да и дверь по утрам не закрывается, ходим туда-сюда.

-Ты прав и мне не надо будет вскакивать и бежать в другую комнату.

Оставалась основная задача, каким-то образом следовало тело перекинуть на лавку, оставлять лежать на полу раненого, значит к ранам добавить простуду, а еще хуже –воспаление легких.

-Радомир, я сейчас попробую его приподнять, а ты перехвати за подмышки, в это время я за ноги постараюсь его переложить.

Мучились дети, мучился и сам раненый, хотя всё это время был без сознания. Все же им удалось закинуть его на лежанку.

-Поставь, пожалуйста, греть воды, а я пока сдеру с него все лохмотья, -попросила Вера брата.

–Светик, принеси с чердака зверобой, окопник, подорожник, цветки календулы и ромашку. Эх, жалко нет желтокорня, но ничего и эти травки принесут пользу.

-Няня, воду поставил. Что дальше?

-Сбегай в подпол, принеси жиру, возьми ложку меда, совсем немножко. У нас есть припрятанной воск?

Мальчик отрицательно покачал головой.

-Ладно, будем использовать то, что есть под рукой.

Она перевернула на живот мужчину, знала, что не очень аккуратно, но что было делать, сил-то девичьих маловато для такого здоровяка. Она ножницами срезала все лоскутки, оставшиеся от одежды.

Его спина напоминала сплошную рану, оставленную умелыми ударами кнута. Она не просто кровоточила, местами начала гноится, видимо, от этого случился обморок, и началась лихорадка.

-Бедненький, как же ты терпел? –тихо произнесла она. –Радомир, посиди пока здесь, а я поставлю готовиться мазь.

Вера вышла на кухню, а к этому времени малышка спустилась с чердака и принесла то, о чем просила сестра.

Вначале Вера заварила зверобоя с ромашкой, для промывания ран, пока отвар остывал, принялась за изготовление заживляющей мази. Поставив на водяную баню плошку с жиром, она дождалась, когда он растает, и закинула туда две трети стакана измельчённых лекарственных трав. Теперь оставалось ждать три часа, чтобы все полезные вещества передались жирной основе. Когда она снимет все с огня, останется лишь положить немного меда и оставить остывать. Мазь еще готовится, но время играло не на стороне раненого, поэтому девушка разрубила топором вымытую чагу, обеззаразив его остатками медовухи, на несколько кусков и уже ножом отдирала черную часть, чтобы осталась только внутренняя - коричневого цвета.