—Здарова, Сема. Че как, не повесился еще, гляжу?
Виктор Олегович, здоровенный амбал, одетый в костюм-тройку, плотно облегающий его мускулатуру, гладко выбритый и с ежиком черных волос на квадратной голове, бесцеремонно вошел в комнатушку, оттеснив меня. Следом вошли и остальные трое, имен которых я не запоминал.
—Фу, ну и теснота у тебя.
Да, с их прошлого визита в комнате стало еще теснее - ультратехнологичная капсула занимала больше места, чем дряхлая решетчатая кровать, на которой я спал раньше. Теперь я полусидел на ее бортике, а передо мной, полукругом, стояли недружелюбные мужики с помятыми от раннего пробуждения рожами.
—Ну, давай, Сема, показывай, че у тебя есть. Чего добился, сколько готов нам отдать? О, пивко.
Не успел я опомниться, как Виктор Олегович сгреб рукой-лопатой банку пива, за которой я таки сходил ночью, с тихим шипением вскрыл и начал спокойно распивать, исподлобья глядя на меня своими маленькими круглыми глазками. Урод. Убил бы.
—Угощайтесь, Виктор Олегович. - слегка улыбнулся я. Попутно считывал эмоциональный фон, исходивший от них. И он, состоящий из ядреной смеси презрения, брезгливости и самодовольства, тоже не добавлял мне настроения. —Денег у меня пока нет, но…
—Слышь, в смысле денег нет?! - вскинулся самый здоровый и, как я помнил с прошлого раза, самый тупой из четверки. —Мы тя порешим внатуре, падла!
Виктор Олегович вскинул руку.
—Успокойся, придурок. - добродушно оскаблился он. —Сема у нас хороший мальчик, он знает, чем порадовать крутых дядек. Ну, Сема. Ты сказал «но»…
—Да-да. Но я немалого достиг в самой игре. Отхватил класс самого редкого типа - реликтовый, уже получил его модификацию… Э-э, вы в целом следите за Элирисом? Или надо пояснять терминологию?
Я замялся. Эти типы не выглядели, как любители игр - разве что тот, справа, наиболее цивильного вида из них и даже в очках, хоть и все равно в хорошей форме. Но меня приятно удивили.
—Ну уж. У нас, людей с большой дороги, конечно славная история - но мы не застряли во временах братков и черных «Меринов», идем в ногу с прогрессом, епта. Думаешь, ты у нас один такой уникальный, Сема? Давай разгоняй свою тему побыстрее, солидные люди не любят ждать. Класс отхватил. Реликтовый что ли?
—О, отлично, вы в теме. Да, реликтовый. И класс реликтовый, и навык, и достижения уникальные, и шмотку. давайте я скринов вам покажу.
В капсуле был встроенный плоский монитор, при желании, выдвигавшийся вверх, в виде старого компьютера. Открыв его, я включил им заранее подготовленную скрин-ленту. Все четверо сгрудились вокруг латунного гроба, локтями оттолкнув меня в сторону. Пока я потирал заболевшие ребра, двое - Виктор Олегович и второй, очкастый, шептались меж собой, переключая изображения.
Напряжение первого момента стало спадать - я почувствовал исходящее от ублюдков удовлетворение и жадность и слегка расслабился. Может быть, все-таки удастся поговорить с ними о проблемах матери и они согласятся чуть-чуть отложить платеж…
…Как же они тут натоптали, сволочи. Я заметил, что теперь весь пол покрылся следами от грязных ботинок - судя по мутной черной воде, снаружи идет дождь. Да, точно, одежда у них тоже подмочена - только сейчас заметил. Вот че у них рожи такие кислые… Так, что-то я начинаю думать на их языке.
Через несколько минут, закончив рассматривать экран и перешептываться, четверо коллекторов развернулись ко мне. Теперь я оказался прижат к своему хлипкому столу.
—А ты нас радуешь, Сема. Короче так. Шмотку свою продашь и сменишь на обычное маговское. Деньги с продажи нам. Продавать щас надо, а то обесценится. Будет первым платежом, щас она за дорого уйдет. Класс качай свой. Навыки тоже. Чудовище он, епта, ха-ха. Че еще расскажешь?
—Ну… Я сколотил группу на пять человек, мы урвали первое прохождение данжа. Награду поделили… - я осекся, увидев напрягшихся братков и ощутив исходящее от них недовольство. —Но это к лучшему! Зачем трястись над низкоуровневым шмотьем, если можно собрать хорошую пати и быстро прокачаться? Мы щас находимся в локации, пока недоступной другим, тут по-любому еще данжи есть. Мы…
Виктор Олегович дал короткую отмашку, и самый здоровый из четверки, резко подскочив ко мне, отвесил мне такую оплеуху, что меня аж согнуло. Не устояв на ногах, я завалился, опершись на стол.
—За что?! Это нормальный план!
—Ну да, нормальный. Нас все устраивает. А это для профилактики и за самодеятельность. Запомни, Сема. Слышишь меня? Запомни, все твои деньги - наши деньги. Все, что ты делаешь, ты делаешь, чтобы отдать нам эти деньги. Твоя собственная жизнь измеряется теперь в чем? Правильно, в деньгах для нас и месяцах, оставшихся до конца контракта. Понимаешь меня? Я ведь не злой человек, культурный даже. Но у каждого в этом грустном мире есть свое четко очерченное место. Волею судьбы человек занимает это место - и либо соответствует ему, либо падает ниже. Я занял свое место - невысокое, наша компания вот, вся перед тобой. Но это место мое, и я за него зубами и когтями держусь. А твое место, видишь, вот оно. - он обвел рукой мою жалкую грязную комнатушку. —И ниже падать тебе некуда. Только совсем потерять человеческий статус. Так что, Сема, держись за свое место зубами, пока их тебе не выбили. Благодари судьбу, богов, хрен его знает, в че вы щас верите со своими этими играми, что мы согласились сделать на тебя ставку. Но должен ты нам намного больше, чем ты стоишь. Не мы такие, жизнь такая. Все, бывай. Через неделю вернемся.
Я аж опешил, никак не ожидая такого длинного и спокойного монолога от предводителя преступной банды. Спокойно закончив говорить, Виктор Олегович допил пиво, а затем, бросив банку прямо в грязную лужу от его ботинок на полу, развернулся, чтобы выйти.
—По-постойте! - я кое-как поднялся. Голова гудела. —Можно… У меня к вам одна просьба. Можно?
Вид я, наверное, имел самый жалкий. Колени в грязи и жиже - там, куда я упал, раньше стоял один из четверки, весь растрепанный, с набухшими от давления венами, мешками под глазами от бессонницы. Да и сами глаза - надеюсь, они ничего не заметят, а то сочтут, что я подсел на что-нибудь и прячу от них деньги на дурь. Меня аж обдало брезгливостью. Так, наверное, смотрят утонченные барышни на противных многоножек…
—Ну валяй. - лениво протянул очкастый через губу, подойдя поближе. —Че у тя там?
—Эм… Видите ли, моей матери вчера стало хуже. К самому лечению это не относится, но вот ее фоновое самочувствие резко испортилось. Она теперь страдает от болезненного бреда, галлюцинаций. Доктора потребовали дополнительную плату за стабилизацию ее состояния, раз к самому лечению оно напрямую не относится. Могу ли я… Еще чуть-чуть отсрочить первый платеж и потратиться на оплату этих услуг?
Заканчивал я уже совершенно без энтузиазма. Даже без этого странного ощущения эмоций - по этим бараньим рожам, уже к середине моего рассказа утратившим всякий интерес, все было ясно и так. Сволочи, какие же сволочи.
—Сема, ты че, не понял, чтоли? - начал Виктор Олегович. —Я для кого тут только что распинался? Я тебе, пацан, сказал - ты молиться на нас должен за нашу доброту, пылинки с нас сдувать. А ты мало того, что пива только мне взял, так еще и смеешь чето тут просить, условия ставить пытаешься. Я тебе говорю - шмотку свою продаешь, бабки нам. На мамашу твою глубоко похеру. Раз к лечению это не относится - ниче, потерпит, не подохнет. Будет для теб мотивацией поскорей долг отдать. Вспомни, Сема, она ведь там совсем одна, страдает, а вокруг одни злые жадные врачи. Ты же хочешь поскорее ей помочь? Вот, отдавай поскорее бабки, и помогай кому хочешь!
Он сделал паузу, напряженно смотря мне прямо в глаза. Я смотрел в ответ, без особого, в общем-то, выражения - просто ожидая, пока он закончит и уйдет. С этими свиньями уже все ясно. Жизнь такая - ну да, конечно. Я ведь теперь буквально кожей чувствую, как вы, мрази, своей властью упиваетесь. И это чувство позволяет мне даже в полутьме комнаты подмечать и кривые ухмылки, и довольный сальный взгляд, и дешевые попытки подавить меня позой и размером бицепсов, невзначай демонстрируемых самым здоровым.
