– Пока да. – Арнав поднялся.

– Ах, да, твой друг Рехан оставил это здесь, – добавил сэнсэй. – Как я слышал, он недолго здесь пробыл. Я и забыл, что забрал его вещи.

Он протянул ему пару солнцезащитных очков в бумажном пакете.

– Мне нужна ваша помощь, – попросил Арнав. – Не знаю, смогу ли я тренировать его, учитывая травму. Можете помочь мне?

Арнав не хотел упускать возможность поговорить с Реханом или Китту, если она появится. Сейчас Танеджи и Китту не было в городе, но они должны были скоро вернуться.

– Хорошо, – согласился сэнсэй. – Почему бы тебе не отдохнуть наверху?

– Сперва мне нужно кое-что сделать. – Арнав положил бумажный пакет в карман, поблагодарил сэнсэя и направился к шкафчикам.

Услышав позади себя шаги, он подумал, что сэнсэй пошел за ним, но увидел Наик и констебля из ее команды.

– Простите, сэр, но мы не могли отпустить вас одного, – пояснила помощница, нахмурив брови. – Ваш учитель сказал, что мы найдем вас здесь.

Арнав чувствовал себя слишком измученным, чтобы велеть им проваливать, но бросил на них мрачный взгляд, надеясь, что они поймут его желание побыть одному.

– Мы будем ждать вас у входа, сэр, – кивнула Наик и ушла. Арнав вздохнул, думая о том, что ему предстоит.

И у Арнава, и у Шинде были дубликаты ключей друг друга. Он никогда не пользовался ключами Шинде, потому что в этом не было нужды. Шинде отставлял все в шкафчике Арнава, когда их рабочие графики не совпадали. Ваини присылала ему еду и иногда небольшой подарок на день рождения. Арнав сглотнул. Если речь о додзё, искать нужно в шкафчике у Шинде.

На дверцу шкафчика друг приклеил старое фото из фильма «Месть и закон». Арнав провел пальцем по изображению Виру с квадратной челюстью, который гнал на мотоцикле, и долговязого Джая в коляске: оба раскинули руки, широко улыбаясь, и клялись друг другу в вечной дружбе.

В фильме Джай не гнушается саботировать отношения Виру, но в итоге жертвует своей жизнью, чтобы спасти друга. Шинде сыграл эту роль безупречно.

Арнав положил руку на холодную металлическую дверцу и заставил себя открыть ее быстрым поворотом ключа. Внутри лежал рюкзак, сверху виднелись папка и дневник. Арнав открыл дневник и обнаружил записи о сделках, сделанные аккуратным почерком Шинде. Одно название сразу бросилось ему в глаза: Moringa Consultants. Компания, которая, по словам Нандини, могла использоваться для отмывания денег Виджаяна.

На террасе фермы он вновь опустился на качели, прижав к лицу подушку, чтобы не дышать. Это помогло прояснить голову, наполнив сознание приятной темнотой, похожей на ту, которая воцаряется, когда он разрывает новое сари с синими блестками цвета ночного неба, становящимися еще темнее от крови.

Он улыбнулся и позволил себе вздохнуть. Билал вернулся. Хвала всем святым. Домоправитель не знал планов на ближайшие выходные, но они бы его вполне устроили: только музыка и танцы, даже несмотря на ее ошибку. Унна сказал, что у него возникли задержки, но он доставит посылку, используя все возможные рычаги.

Из двух целей погиб только один. Другой снова уцелел, как кошка с девятью жизнями. Неважно. Скоро он либо перейдет в Бандру, либо останется без работы. Может быть, его напугали и он побоится продолжать расследование. На то есть веские причины.

Билал вряд ли будет доволен суммой, потраченной за одни выходные. С тех пор как он вернулся, его лицо постоянно выражает неодобрение. Билал хотел, чтобы он уехал подальше от этой фермы, от Мумбаи.

Но он любил этот простор, задний двор, плавно переходящий в лес, и его любимый розовый сад, лучший акт мести, о котором знал только Билал. А еще он обожал эту террасу, где можно было лежать, покачиваясь, и смотреть, как мерцают звезды. Мать уверяла его, что все любимые люди превращаются в звезды после смерти.

Он глубоко вдохнул влажный воздух. Вокруг раздавался стрекот миллионов насекомых. У каждого из них свой голос и своя жизнь. Иногда ему хотелось стать букашкой – безымянным маленьким существом, чья жизнь настолько коротка, что не имеет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее, наполненное пением в темноте.

Билал вернулся. Он такое же насекомое. Его легко можно раздавить, и тогда его надоедливая песня прекратится навсегда. Он вернулся, потому что глуп. Больше ему не уйти.

Арнав

Утреннее солнце проникало сквозь занавески в квартиру к Нандини и освещало со вкусом обставленную гостиную. Арнав сидел на диване с дневником Шинде в руках и набирался смелости, чтобы еще раз заглянуть внутрь. Когда он откроет его в этот раз, пути назад уже не будет.

– Я до сих пор не могу в это поверить. Шинде ужинал с нами буквально на днях, – сказала Нандини с балкона. Там она расставляла глиняные лампы для Чоти Дивали, который будет через два дня. Арнав об этом начисто забыл.

– У тебя все в порядке?

Арнав кивнул.

Тара находилась в гостевой ванной комнате все те полчаса, что он провел в основной уборной, пытаясь вымыться как мог одной рукой. В стрессовых ситуациях она часто часами простаивала в душе, намывая каждый сантиметр тела. Вчера у нее в голосе звучало беспокойство, и она хотела поговорить. Он должен сделать это при первой же возможности и спросить, не предпринимал ли Шетти попыток связаться с ней.

Арнав приказал Наик и констеблю отправиться домой, чтобы они могли переодеться и поесть, но ответственная Наик прислала на замену человека в штатском, который ждал указаний прямо у выхода из дома Нандини.

– Мы не можем рисковать, сэр, – объяснила Наик. – Они нагло напали прямо на полицейский участок.

Арнав мог отдать подчиненным указания только после того, как ознакомится с бумагами. В глубине души он все еще ожидал, что Шинде войдет в квартиру прямо сейчас, осыпая его ругательствами и спрашивая, как Арнав посмел украсть документы из шкафчика. Он потер небритую щеку, позволяя боли в руке отвлечь его от печальных мыслей.

В дневнике Шинде многое было написано с сокращениями, зашифровано в цифрах и датах. Суммы складывались между собой. Взятки: хафта. Это была вторая жизнь его лучшего друга, о которой Арнав ничего не знал. По ходу работы он фотографировал страницы и загружал их в облако. Дневник, подобно динамиту, требовал деликатного обращения: записи, содержащиеся в нем, обладали потенциалом подорвать всю деятельность преступной группировки.

Арнав открыл объемный файл. Он содержал фотографии и газетные вырезки. Фотографируя все на телефон, он узнавал некоторые лица: какие-то из них мелькали на полицейских фотографиях, какие-то появлялись в новостях.

– Интересные снимки, – заметила Нандини, заглянув ему через плечо.

– Нам нужно поговорить.

– Я слушаю. – Она села.

– У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя. Я уже перевел тебе деньги за больничные счета. – Арнав поднял руку в умоляющем жесте, потому что было похоже, что Нандини собирается протестовать. – Пожалуйста, не отказывайся.

– Хорошо.

Арнав повернулся и посмотрел на закрытую дверь гостевой комнаты.

– И тебе не стоило этого делать. Я мог бы организовать для нее безопасное место.

Нандини улыбнулась.

– Я поступила так не ради тебя.

– Мне очень жаль. Я должен был рассказать обо всем раньше.

– Я не в восторге. Но и не виню тебя. Ты годами звал ее по имени во сне.

Он звал Тару во сне? Арнав отложил размышления об этом на потом и сосредоточился на разговоре с Нандини, стараясь тщательно подбирать слова.

– Ты заслуживаешь лучшего мужчины. Лучшего, чем я.

– Я согласна. – Она улыбнулась. Он всегда только брал у нее, мало что отдавая взамен. Почему же она была так добра к нему? Арнав никогда не утверждал, что разбирается в женщинах, но поступок Нандини был совсем уж за пределами его понимания.

– Я буду рядом, чтобы помочь, но… – Он сжал ее руку в дружеском жесте. Он говорил серьезно.