Али снова помог.

– Зафиксируйте причину обыска, – попросил Арнав, – и направьте судье. Мы обыщем гараж, следуя всем правилами. Пришлите мне координаты.

– Хорошо, сэр.

– Соберите команду. Я присоединюсь к вам уже на месте. Предупредите диспетчерскую – возможно, потребуется помощь криминалистов.

Арнав свернул на проселочную дорогу, надеясь избежать пробок, прежде чем выехать на Западное скоростное шоссе, ведущее к гаражу. Этот кусок дороги, с обеих сторон окруженный высокими деревьями и густыми зарослями кустарников, был весь в рытвинах. Арнав сконцентрировал все внимание на том, чтобы их объехать.

Он набрал номер Шинде, но тут же сбросил. Может, ему стоит дать другу время остыть? В любом случае тот не приедет на рейд. Он оставил Шинде голосовое сообщение, не отрывая глаз от дороги, и сообщил ему все подробности.

Нужно покатать Тару по пустым дорогам вроде этой: может быть, в воскресенье, когда «Синий бар» будет закрыт. Он мог бы взять ее с собой на съемочную площадку Рехана в Филмистане: ей бы это понравилось. Оттуда он повезет ее за город по дороге, окруженной пышными лесами. Возможно, они заедут в фермерский ресторан в окрестностях Лонавалы. Арнав не мог вспомнить, когда в последний раз водил машину ради удовольствия – может быть, однажды с Шинде и его семьей, много лет назад. Тогда сына Шинде вырвало на него. Во время поездки Тара настоит на том, чтобы он включил старые песни из фильмов на хинди. Это будет его раздражать, и он будет ворчать, но все равно включит. Он представлял себе ту девочку, похожую на Ашу, на заднем сиденье.

Арнав вспомнил заставку на экране телефона Тары. Девочке на ней не меньше десяти или одиннадцати лет, но точно не больше пятнадцати. Тара исчезла на четырнадцать лет. Все сходится. К его удивлению, вместо того чтобы бежать подальше, он хотел узнать побольше. Он не тяготел к семье и обязательствам. Однако с Тарой ни то, ни другое не казалось плохой идеей.

Арнав мог легко представить, что Тара никогда не уезжала, что держать ее в объятиях – обычное дело. Прошлой ночью он гладил ее по волосам, пока она спала, и впервые за много лет почувствовал себя как дома. Последние две ночи превратили его нынешнюю жизнь в мираж, в нечто далекое. Только Тара была реальной.

Когда Арнав заметил черный грузовик, мчавшийся прямо за его машиной, было уже слишком поздно. Не успел он приготовиться к столкновению, как его автомобиль, словно в замедленной съемке, съехал с дороги и врезался в дерево. После нескольких секунд мучительной боли в плечах в глазах у него потемнело.

Тара

Еще день назад Тара пыталась сдержать свою радость и не могла. Она представляла себе одну из маминых рути – бледную, наполненную воздухом хлебную сферу, чудесное совершенство, прежде чем она сдуется и превратится в тонкую, мягкую лепешку. Мама доставала их из печи, и Тара вгрызалась в каждую дымящуюся рути, обжигая пухлые детские пальцы. Счастье причиняло боль. Оно не длилось долго.

Короткий период времени Арнав и Пия принадлежали ей одновременно, и она размышляла, стоит ли сводить их вместе. А теперь она стояла в холле больницы, не зная, очнется ли Арнав. Богатое внутреннее убранство здания больше подходило шикарному отелю: вычищенные до блеска полы, растения в горшках, картины в рамках, освежитель воздуха в палате, тихие голоса. Аптека напоминала супермаркет: аккуратные ряды лекарств, гигиенические и стоматологические принадлежности, резинки для волос, цветы, поздравительные открытки. В сравнении с государственной клиникой, куда она водит Пию, это был иной мир.

Тара пыталась успокоить бурчание в животе и перестать вышагивать туда-сюда, но тело ее не слушалось. Арнав лежал без сознания в нескольких шагах от нее: левое плечо перевязано, аппараты пищат, над кроватью висят пакеты с кровью и физраствором. Еще утром она целовала его смеющееся лицо. Ее мать сейчас молилась бы Ма Каали, но если бы богини были реальными и заботились о защите тех, кого любишь, Арнав не попал бы в аварию.

– Я знала, что встречу тебя здесь.

Тара обернулась. Напротив нее стояла Нандини с двумя бумажными стаканчиками в руках. Женщина, которая держала Арнава за руку в тот вечер в «Синем баре».

– Я принесла тебе чай, – Нандини протянула Таре один из стаканчиков.

Тара поблагодарила ее и сделала глоток. Это был странный черный чай, не такой, к которому она привыкла. Она попыталась его распробовать. По названию, напечатанному на чашке, Тара поняла, что этот чай наверняка стоит в десять раз дороже того, что она обычно пила. Нандини жила в мире таких чаев, как этот, длинных английских предложений, произносимых слишком быстро, дорогих ресторанов. Она была ближе к миру Арнава, чем Тара. И все же эта женщина была добра к ней.

– Невкусно?

– Нет-нет, все хорошо, спасибо. – Тара вымученно улыбнулась.

– Не за что.

– Спасибо, что рассказала мне… когда я позвонила.

Она набрала номер Арнава, но телефон не отвечал. После того как она позвонила несколько раз, трубку взяла Нандини и сообщила ей о несчастном случае. Тара примчалась в больницу в полуобморочном состоянии. Она поняла, что может сколько угодно изображать безразличие, но бросила все, чтобы быть рядом с ним. Только Нандини уже была рядом.

– Эй, ты в порядке?

Из-за этого вопроса Тара глотнула лишнего, и чай обжег ей губы.

– Да. Да. Прости.

Перед этим она не решилась остаться в палате Арнава вместе с Нандини. Ему было бы неприятно проснуться и обнаружить там их обеих.

Нандини замолчала. Она опустила чашку и тихо обратилась к Таре:

– Почему ты просишь прощения? У тебя есть полное право быть здесь.

– Нандини…

– Ты же несколько раз объяснила. Ты доставила ему много неприятностей и лишь хотела убедиться, что с Арнавом все в порядке. Ты скоро вернешься в Лакхнау. Я все поняла.

– Как ты можешь быть такой спокойной? Вы ведь встречаетесь, верно?

– Да. Встречались. Два года. Не знаю, как бы он это назвал. Большую часть времени Арнав был занят работой, что меня вполне устраивало. Я тоже была занята. Он никогда не давал никаких обещаний. Я никогда его об этом не просила.

– Ты была с ним в тот вечер, – Тара опустила голову, – ты видела меня…

– Я пошла туда по работе и взяла его с собой. Я пишу про возобновление деятельности танцевальных баров. Я хорошо справляюсь со своей работой, а ты – со своей.

– Ты делаешь совсем другое дело.

– Мои родители говорят: «Делай что хочешь, но делай это хорошо». Моя мать – ученый, а отец – бизнесмен.

– Ты живешь одна?

– Родители в Штатах. – Она встретилась взглядом с Тарой, поправляя прическу. Нандини то и дело откидывала назад длинные волосы, уложенные в искусном беспорядке. – Почему мы говорим обо мне?

Потому что мы не можем говорить обо мне.

– У тебя интересная жизнь. – Тара поднялась. – Мне нужно позвонить на работу. Дашь мне минутку?

Нандини была приятной женщиной, которая по праву заслуживала быть с Арнавом. Не то что девушка из бара.

Тара опаздывала и попросила Шетти отпустить ее с тренировки. Митхи могла позаниматься с девушками несколько часов, но Таре нужно было успеть на послеобеденный макияж и прическу. Она хотела пробыть в больнице как можно больше времени, чтобы узнать, что думает врач о состоянии Арнава. «Если у тебя будут проблемы, приходи ко мне», – сказал ей Арнав. А сейчас проблемы возникли у него самого. Тара его не бросит.

Более того, если Арнав… Она даже подумать об этом не решалась… То он никогда не узнает, что у него была дочь. Пия заслуживала того, чтобы познакомиться с ним, а он – того, чтобы узнать ее. Тара тут только мешала.

Она прошла мимо палаты, где лежал Арнав, и ей захотелось заглянуть внутрь. Взгляд Нандини кольнул ее в спину. Тара не остановилась. Оказавшись в другом больничном крыле, она остановилась и позвонила Шетти. Когда он не взял трубку, она вознесла благодарственную молитву. Неужели Ма Каали все-таки ее слышит? Тара может подождать еще немного, пока ее Ави откроет глаза. И это нормально – называть его так про себя.