– Как произошел ваш несчастный случай, сэр?

Арнав рассказал ей о грузовике, который намеренно врезался в него, вылетев из ниоткуда на большой скорости, несмотря на все попытки Арнава увернуться. Наик задала еще несколько вопросов, с помощью которых можно возбудить дело против неустановленного виновника. Ее лицо выглядело спокойным, но то, как сильно она сжимала ручку, говорило об обратном.

– Это дело может оказаться весьма опасным. Вам нужно думать о своей семье, – посоветовал Арнав.

– Со мной все будет в порядке, сэр.

– Ваш муж нашел новую работу?

Наик была основной кормилицей в семье после того, как ее мужу ампутировали руку.

– Он ищет, сэр. Скоро что-то должно подвернуться.

– Вы мне ничего не должны, Наик. Делайте так, как будет правильно для вашей карьеры.

– Мы поймаем убийцу, сэр. И того, кто пытается помешать расследованию, тоже.

Арнав мог только надеяться, что его помощница окажется права. Шинде по-прежнему не выходил на связь.

Тара

Тара нарезала круги по холлу больничного крыла, ожидая Нандини. Арнав сообщил, что похожие синие блестки фигурируют в расследовании убийства. Раз Шетти давал ей подозрительное сари, ему нельзя доверять. Но и жить у Нандини ей тоже не хотелось.

К зданию подъехала большая и блестящая черная машина Нандини. Она улыбнулась и кивнула Таре, чтобы та садилась.

– Нам нужно поговорить, – заявила Тара, открывая дверцу машины.

– Конечно, поговорим по дороге.

– Я не думаю, что это хорошая идея – жить у тебя.

– Почему?

– Мне нельзя втягивать тебя в свои проблемы. Арнав говорит, что мой босс – опасный человек.

– Тогда тебе тем более не стоит жить в отелях, – возразила Нандини.

– У палаты я буду в полной безопасности.

– Если Арнав сказал, что твой босс представляет угрозу, можешь быть уверена, что сегодня вечером они его не отпустят. Судя по виду, тебе нужен отдых, и лучше у меня, чем в больнице.

– Но…

– Полиция поставит кого-то следить за Арнавом, не беспокойся.

Тара не могла настаивать на том, чтобы остаться в больнице, при этом не заявляя свои права на Арнава, поэтому уступила женщине.

– Только на один день.

Нандини ехала, управляя машиной с легкостью, которая раздражала Тару. Нандини была умна, уверена в себе, подходила Арнаву больше, чем Тара. А теперь Тара обязана ей и никогда не сможет отплатить тем же. Ко всему прочему, Нандини не знала, что Арнав намерен с ней расстаться. Таре хотелось обнять эту женщину и сделать ей больно одновременно.

– Почему ты хочешь мне помочь?

– А что, если я скажу, что делаю все это ради работы?

Нандини сосредоточилась на дороге, не глядя на Тару.

– Работы?

– Я думала обо всем этом – о твоей жизни, о том, через что ты прошла, и о Шетти. Это стало бы прекрасным дополнением к статье, которую я пишу о возобновлении работы баров. Я журналист.

Тара попыталась представить, какой ее видит Нандини. Танцовщицей с неопрятной одеждой и дешевым парфюмом, крутящейся в злачном мире Шетти и «Синего бара». По радио играли болливудские мелодии, которые напоминали о барах, о танцах, о безрассудной глупости, с которой она соглашалась выполнять задания босса.

Тара отмахнулась от воспоминаний, благодаря небеса за то, что музыка прервалась и зазвучали новости, которые Нандини слушала с заинтересованным выражением лица.

Девушка Арнава почти не пользовалась косметикой, и у нее под глазами виднелись тонкие морщинки. У нее была квадратная челюсть, яркие, добрые глаза, руки умело лежали на руле – все это показывало Таре, какой могла бы стать она сама, если бы получила образование. Самостоятельной, полезной для общества, успешной женщиной, которая знает, чего хочет, и добивается этого. Именно такой Тара хотела вырастить Пию.

Она отвернулась и затуманенными от слез глазами наблюдала в окно за блеском и нищетой Мумбаи. С приближением Дивали во многих домах на дверях и балконах зажигались огни. Праздник радости, прославляющий царя и героя, победившего демона Равана на Виджаядашами, на этот раз не находил отклика в ее сердце. Каждый год она украшала свой дом и наполняла кухню сладостями. Вечером накануне самой темной ночи в индуистском календаре она помогала Пие зажигать лампы и пускать фейерверки. На этот Дивали она не знала, что ждет ее, и что еще важнее, что ждет Пию в будущем.

Тара глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Не отвечать Нандини было невежливо, но ей нужно было срочно взять себя в руки. В любой момент она могла разрыдаться.

– Послушай, Тара. Я не буду притворяться, что мне не больно… из-за вас с Ави. Но он разрешал мне встречаться с другими мужчинами при желании. Я не стала этого делать, потому что с Арнавом мне было удобно. И он, и я заслуживаем большего.

– Я скоро возвращаюсь в Лакхнау. – Тара говорила ровно, глядя на автобусную остановку: фонари, офисные работники, спешащие домой, жители трущоб на улицах.

– Тогда все просто, верно? Ты можешь пожить со мной до тех пор, пока не будешь в безопасности. А я соберу материал для статьи. Будем квиты.

Арнав

Арнав вошел к себе в кабинет, прихрамывая от боли при каждом шаге. Он заставил врачей выписать его этим утром вопреки рекомендациям. Хорошо, что Тара была у Нандини, потому что он не мог себе представить, чтобы кто-то из них дал бы ему выписаться без скандала.

Констебли поприветствовали его и убрались с дороги. Когда один из них засуетился, пытаясь поздороваться за руку, Арнав отмахнулся от него. Левая рука у него была забинтована и находилась в перевязи, чтобы поддерживать сломанное плечо, а правой рукой он мог опереться на стену, если споткнется. Ноги были в ушибах, но не сломаны. Он мог ходить самостоятельно и, черт возьми, продолжит делать это без посторонней помощи, даже если это будет стоить ему жизни.

– Позовите Наик, – рявкнул он констеблю, – и идите на совещание!

Когда констебль уже дошел до двери, Арнав крикнул ему вдогонку «спасибо» и медленно опустился в кресло. Не стоит хамить тем, кто просто хочет помочь. Миру не нужно еще больше зла. Он откинулся на спинку кресла и стал просматривать сообщения, пришедшие на телефон, стараясь не разбить эту чертову штуку. Два дня назад Тара отправилась на вокзал в сари с синими блестками. Она могла кончить так же, как… Арнаву очень хотелось ворваться к Шетти и лично допросить его, спросить, что он знает о Таре и о таинственном клиенте, но это не поможет, пока он не узнает от команды, что нового произошло за последнее время.

Через несколько минут вошла Наик, а за ней – констебль, несущий поднос с дымящимся напитком и кашей.

– Это еще что?

– Заходил господин Шинде, – объяснила Наик. – Сказал, что скоро придет. Я могу ввести вас в курс дела, пока вы доедаете свой завтрак, сэр.

Арнав не был голоден, и последнее, что ему хотелось делать, это хлебать кашу на глазах у своих непосредственных подчиненных.

– Сначала сообщите мне новости.

– Пожалуйста, поешьте, сэр, – настаивала Наик. – Инспектор проинформировал нас обо всем. Мы здесь, чтобы помочь.

– Что вы имеете в виду?

Упоминал ли Шинде о своей связи с Нехой Чоби?

Наик прочистила горло.

– Шинде попросил нас проследить, чтобы вы принимали лекарства. И к нам скоро присоединится господин Мхатре.

Арнаву нравилась смелость этой женщины. Она угрожала собственному начальнику визитом его начальника. Он поднял чашку и сделал глоток.

– Шетти у вас?

– Он провел здесь всю ночь, сэр. После того как мы показали ему улики по делу Нехи Чоби, он на некоторое время как воды в рот набрал, но мы продолжили допрос.

– Он признался в том, что знал Неху Чоби?

Они нашли заявление о ее пропаже. После того, как от Нехи не было вестей в течение двух недель, ее младший брат и мать приехали в Мумбаи и обратились в полицию. Мать Нехи опознала ее тело вчера вечером. Ее брат подтвердил, что она работала у Шетти, и показал им фотографию девушки, сделанную в одном из его баров. Шетти больше не мог отрицать, что знал ее, но утверждал, что Неха сказала ему, что возвращается домой в деревню.