Если Марина не вернулась в гостиницу после меня, то может выйти так, что я видел ее последним. Со всеми вытекающими.

— Это ваше лекарство?

— Нет моей знакомой.

Младший лейтенант еще раз удовлетворенно кивнул. Что он кивал? Всё шло так, как ему надо? Как он предполагал? Я уже злился на него. Пришлось взять себя в руки.

— Кстати, поздравляю вас, Бурцев. Ваши коллеги проголосовали единогласно за отстранение вас от работы. Ну это я так — информирую в порядке доброй воли. Теперь ваша очередь. Отвечайте!

Он повысил голос. Видимо привык играть на контрастной интонации. Хороший прием, для тех, кто впервые.

— Вы могли бы уточнить на какой из вопросов вы просите меня ответить.

Конечно же он меня ни о чем не просил. Он допрашивал. Я не испытывал ни малейшего желания злить с участкового и закидывать друг друга психологическим манипуляциями. доказывать «чьё кунг-фу лучше».

Но у меня не было выхода. Мне нужно защищаться.

Младший лейтенант проявил себя с лучшей стороны. Он не стал распаляться, кричать или демонстрировать кто в «доме хозяин». Он спокойно отнесся к слову «просите» и задорно повторил свой вопрос:

— Скажите, гражданин Бурцев, когда вы видели в последний раз гражданку Гинзбург Марину Иосифовну?

— Сегодня видел, между двумя и тремя часами, точнее сказать не могу. Видел у входа в поликлинику. Мы с ней столкнулись.

— Так и запишем.

Потом он довольно бодро задавал вопросы требующие коротких и быстрых ответов. Работаете геологом? Да. Недавно вернулись из экспедиции? Да. Есть высшее образование. Да. Есть ученая степень? Нет. Живете в общежитии? Да.

И так далее, а потом так же быстро задал вопрос про Марину и стал пристально наблюдать.

— Расскажите, когда и при каких обстоятельствах с гражданкой Гинзбург Мариной Иосифовной познакомились, какие у вас с ней были отношения?

Прекрасный вопрос, товарищ младший лейтенант. Не в бровь, а в глаз. Если я сейчас начну рассказывать все, как есть, то засажу себя в такое болото, что выбраться оттуда, даже будучи Мюнхгаузеном, будет очень сложно.

При этом там мелькают Серж с приятелем, двое артельщиков, золото, Сема, Гибарян, Гунько, Ямазов и другие действующие лица.

— Товарищ младший лейтенант, я должен вам кое в чем признаться. Я не сообразил сразу вам про это рассказать.

— Так, слушаю и что же? — он аж придвинулся ко мне.

— Я недавно болотную лихорадку перенес и у меня временная амнезия. Я некоторые детали более менее помню, а некоторые совсем не помню.

Лейтенант делано поцокал языком.

— Да что вы говорите…

— Да. И чтобы вы не сомневались в моих словах, у меня в поликлинике карточка с диагнозом имеется. Вы можете проверить.

— Под психа косишь? — он хитро ухмылялся.

Я ему ответил тем же самым. Так же придвинулся и так же улыбнулся.

— Кошу под здорового! Но на самом деле: тут помню, тут не помню.

Лейтенант побагровел. Он приказал дружинникам выйти, дождался пока они закроют дверь с обратной стороны и захрипел.

— Ты думаешь, что можешь здесь паясничать? я таких, как ты пачками сажал! Они все у меня живо кололись, если чуть чуть прижать. Сначала так же как ты, щеки дули. А потом ломались. Бурцев, я тут таких людей видел, что они тебе и в самом кошмарном сне не снились. Ты у меня быстро признание подпишешь!

— Лейтенант, я-то вам может быть все, что угодно подпишу. Но вам-то самому, что надо? Признание или преступника найти?

— Повторяю вопрос!, — он стукнул кулаком по столу, — Расскажите, когда и при каких обстоятельствах с гражданкой Гинзбург Мариной Иосифовной познакомились, какие у вас с ней были отношения.

— Не там ищете. Лейтенант. Отношения официальные. Рабочие. Познакомился в кафе неделю назад. Она работает корреспондентом. Хотела взять интервью про работу геологом, искала героя для репортажа.

— Взяла?

— Что?

— Интервью!

— А нет, не судьба. Я уходил с поисковой группой, да и какой из меня герой репортажа. Я ее к своему начальнику отправил к Куницыну Владилену Викторовичу.

— И всё?

— И всё.

— А вот дежурная в гостинице, утверждает, что не всё! Она показывает, что ты ее «друг». Что видела тебя в ее номере, что видела, как ты провожал ее! А? Бурцев? Как же так получается? Она что, врет? Или у тебя с памятью снова плохо?

— Хорошо. Провожал было. В день знакомства. Это дней десять назад было, сами знаете, что в Поселке творилось с приезжими. Все верно, проводил.

— А как же ваша «дружба»?

— Не сложилась у нас дружба, товарищ младший лейтенант.

— Так-так-так и почему же?

— Как вам сказать. Не в моем она вкусе. Поговорили с ней. Пустая она в душе. У нее одни деньги и золото на уме.

— А может, потому что приревновал? А? Вспомни. Дежурная говорит, что у нее много «друзей» было. Вот и мотив у тебя. Настоящий. Признайся приревновал девушку?

— Товарищ лейтенант, я вам уже говорил, не там ищите.

— А что же ты тогда в ее номере гостиничном делал, а? Улики скрывал?

Он достал чистый лист бумаги и шариковую ручку положил передо мной.

— Пиши.

— Что писать?

— Как познакомился, как провожал, как потом узнал, что у нее есть еще друзья, как приревновал…

— Значит, все таки ее убили? — я задумался.

— С чего ты взял? Я такого не говорил, это ты сам первый признался. Сам! Первый! Признался! Пиши, как убивал! Мы тебя прям по горячим следам раскрыли.

На этих словах он хлопнул по столу так что ручка подпрыгнула. Да, елы-палы, мои надежды на то, что он не глупый таяли на глазах

— Лейтенант, подождите вы, — мой спокойный тон начинал его раздражать, — я ни в чем не признался. Я просто предположил, что Марины Гинзбург нет в живых, а вы, только что, сами это подтвердили. Писать мне нечего.

— Не колешься? Ну ничего, расколешься и не таких кололи я тебе говорю!

Участковый что-то еще говорил ругался, но я не слышал его

Мне было немного грустно от того, что это в общем-то хороший парень не понимал, что он не является действующим лицом в том, что сейчас происходит.

Он был элементом конструктора, который использовал тот, кто был за спиной у Сержа.

Вырисовывалась следующая картина. Некто направлял Марину, Сержа и его приятеля. Его в прозвали «Проводником». Все вместе они искали наши с Гибаряном месторождения. Серж и приятель это боевое крыло этой группы. Марина этакая Мата Хари — соблазнительница и шпионка, которой могут поручить задания типа отравления Кости Гибаряна.

Им противостояла другая группа, та, которая послала Грега убить Проводника. Их мотив? Если обезглавить банду, «выключить» ее мозг, то она начнет совершать ошибки и быстро распадется. Эта вторая группировка тоже хочет получить золото, но не обладает таким весом в преступном мире, как их конкуренты.

Наконец, есть клан Ямазова, который сам по себе, Султыг может временно объединятся то с одними, то со вторыми, маневрируя между ними.

Пока самым успешным среди них оказался Ямазов, он был ближе всех к цели. Получил листки из дневника Гибаряна. Но профукал.

Вопрос: кому выгодно убивать Марину? Разберем каждого.

Проводник. Возможно убийство выгодно Проводнику. Он посылает ее с клофелином к Косте, чтобы выбить моего друга из игры. Зная ее болтливость, он вполне может принять решение ее убрать. Мавр сделал свое дело — мавр может уходить.

Зачем травить ему Костю? Два источника информации — конкуренты могут добраться, он одного из нас. Если меня удачно обвинят в убийстве Марины, я попадаю ним в руки в тюрьме или зоне.

Они считают, что получить от меня информацию — дело техники.

Группа Грега. Могла ли группа Грега убить Марину? Могла, но им это не нужно. Им интересен Проводник. Убийство Марины — лишний риск, в маленьком Поселке. Хотя, если они настолько отморожены, что были готовы стрелять в Проводника на выходе из гостиницы, то риска не бояться.

Ямазов. Ему нужны координаты. Убивая Марину он вступает в войну. Султыг слишком осторожен, чтобы просто так на таких маленьких территориях начинать воевать.