Потом начались танцы, откуда-то появился старый баян, несколько гитар, покрытых пылью. Веселились почти до следующего утра. Пока усталость не свалила с ног.

— У вас такой праздник впервые? — спросила я Матвея, который сидел за столом, после зажигательного танца с Клавдией.

— Какие тут праздники, когда не знаешь, доживёшь ли до следующего утра, — улыбнулся он, — как жаль, что так много народа погибло от рук Семёна. В этом, к сожалению, и наша вина. Мы тряслись за свои жизни, позабыв, что чужие тоже имеют ценность. Возможно, останься попаданцы в живых, монстров удалось бы победить быстрее.

Я промолчала, целиком и полностью согласная с его мыслями. Но судить или стыдить сейчас никого не хотелось.

— Лара, пойдём ещё потанцуем, — ко мне подошёл Гриша.

— Пощади! — шутливо подняла я руки, — ног уже не чувствую. И очень хочу домой.

— Тогда пойдём. Нам и впрямь не помешает отдохнуть. Родители тоже уже ушли.

В квартире пахло свежезаваренным травяным сбором. Мама, поджав под себя ноги и укрывшись пледом, сидела на диване. Папа читал ей вслух какую-то книгу. Мы устроились тут же, на креслах, больших, с широкими мягкими подлокотниками. Засиделись до утра. Я уснула под звуки папиного голоса, открыла глаза, лишь когда Гриша перенёс меня в постель, и тут же снова провалилась в сон.

Мне снилось, что я иду по нашему, земному лесу. Сияло солнце, ласково, сквозь листву, оглаживая лучиками мою макушку, пели птицы. В траве прыгали кузнечики и трепетали яркими крылышками разноцветные бабочки, перелетая с бутона на бутон. Пахло свежей листвой и созревшей земляникой. По веткам скакали вёрткие белки. Где-то вдалеке отсчитывала кому-то свой срок кукушка. Впереди показалась широкая поляна, залитая солнечным светом, но стоило мне выйти, как земля содрогнулась, и из-под неё показались когти монстров, чёрные провалы ям кишели тварями, выбирающимися наружу. Снова затрясло.

Я открыла глаза. Трясло в реальности. Дом содрогался от землетрясения, земля гудела и стонала, словно разбуженный зверь.

— Лара, — в комнату заскочил Гриша, — скорее! Надо уходить!

Я уже была на ногах, натягивая ботинки. Прихватив куртку, выбежала в коридор. Мама и папа ждали нас в дверях, дядя Лёша показался из кухни с дедом Михеем.

— Бежим! — торопил папа. — Лестница в любой момент может обрушиться.

— А если спрятаться в доме, переждать, — начал старик.

— Нет! Помните, что было на Земле? Бежим на улицу!

Спотыкаясь и теряя равновесие из-за всё усиливающихся толчков, мы, наконец, выбрались во двор. Здесь царила паника. Кто искал в толпе родных, кто бежал дальше в город, кто просто метался без цели.

— К воротам! Здесь опасно! — папа бросился вперёд, увлекая нас за собой.

— Подождите! — раздался голос сзади.

Нас догоняли наши земляне. Впереди нёсся Трофим, на руках его сидел сын Марии, дальше бежали дети, за ними женщины, Лев Андреевич и Леонид.

— А мы искали вас по всему двору! — радостно крикнул дядя Лёша. — Где вы были?

— Да, пока собрали сонных детей, чуток задержались, — ответил запыхавшийся Трофим.

— Не стойте, — поторопил всех отец.

Земля снова содрогнулась от очередного толчка. Мы бросились к выходу из города. Навстречу нам бежал Кирилл Валерьевич:

— Везде паника! Вы куда?

— Открывайте ворота, надо уходить в поле, где нет зданий, — на бегу крикнул папа.

Мужчина бросился впереди нас. Вместе домчали до выхода, он на бегу отдавал приказы. Ворота содрогнулись, но не открылись. Одна из створок была повреждена.

Мужчины навалились на неё, пытаясь сдвинуть с места, но ту плотно заклинило.

— Отойдите, — папа подошёл к створке, — я постараюсь приподнять, если получится, толкайте изо всех сил.

Он взялся руками за низ воротины, мышцы вздулись от напряжения, на лбу запульсировала венка. Воздух вокруг отца потрескивал, словно от электричества. Створка медленно поддалась, приподнявшись на несколько сантиметров, в этот момент остальные с силой распахнули её. Ворота открылись не полностью, но пройти можно.

Мы высыпали наружу, убегая от когда-то гостеприимных стен. Городские не спешили покидать убежище, слишком силён был страх перед монстрами.

Отдалившись на пару десятков метров от первых зданий, собрались в кучу.

— Держитесь вместе, не расходитесь! — крикнула мама.

Землю трясло, точно больного в лихорадке, тяжело было даже просто устоять на ногах. По зданиям побежали трещины, рушилась кладка. В поле показались первые люди. Они бежали к нам, как к единственному ориентиру.

Между нами, в земле, словно чёрная змея, поползла трещина, расширяясь с каждой секундой.

— В лес! — Крикнул дядя Лёша, — бежим!

Каждый шаг давался с трудом, преодолевая тряску, мы отступали от города. Из трещины заклубился туман, быстро разливаясь по земле, словно подгоняемый кем-то невидимым. Внутри него мерцали непонятные радужные всполохи. На мгновение мелькнули очертания каких-то домов. Потом молочно-белая пелена вспучилась и накрыла нас с головой.

Над головой качались лапы елей, а сквозь них сияло утреннее весеннее солнце, щедро заливая округу светом. Птицы заполонили воздух трелями. Все стояли на опушке леса, озираясь по сторонам.

— Где это мы? — тихо спросила мама.

— Гляньте, — дядя Лёша указал направо: там виднелась просёлочная дорога, вдоль которой, как солдаты, стояли столбы с электрическими проводами.

— На нашу деревню похоже, — заметил дед Михей, — вон и поляна приметная, со сломанной берёзой.

За деревцами расположилась небольшая полянка, где, прижавшись к стволу ясеня, стояла обломанная, но до сих пор живая берёзка.

— Чего гадать-то, пошли, — подтолкнул нас Трофим.

Растерянно оглядываясь, вышли на дорогу. Впереди виднелись крыши деревенских домов.

— Ну, точно! — закричал Гриша. — Мы на Земле! Ура!

— Погоди радоваться, — дед Михей одёрнул паренька.

— Провода целые, — подняла руку мама, — и трубы газовые. Что происходит?

И следа землетрясения не было заметно на пустой дороге, мы почти бегом добрались до ближайших домов. Те стояли целые, ставни были не заколочены. Только не видно ни единой живой души.

Показался дом деда Михея, во дворе, как в день приезда, стояла наша машина. Ставни чисто вымытых окон были открыты, тихо покачивалась на ветерке распахнутая дверь сарая.

— Ну, дела-а-а, — протянул дядя Лёша.

Постояв на улице, немного придя в себя, все кинулись к своим домам. Только Гриша остался с нами. Мы прошли в сени, всё стояло точно так, как было до нашего переезда к дяде Лёше, даже продукты оказались на местах.

— Ничего не понимаю, — дед Михей, подошёл к полкам, взял коробок спичек, явно сам не зная зачем. Покрутил в руках, положил на место.

— Временная петля замкнулась, — поправила очки мама.

— А народ тогда где? — обернулся старик.

— Те, кто умер в любом из миров, умер и здесь. По-другому быть не может.

— Если я хоть что-то понял, мы вернулись в день катаклизма? — спросил папа.

— Выходит так, — мама устало опустилась на стул.

Я поставила на огонь чайник, шум закипающей воды немного успокаивал, помогая привести мысли в порядок.

— Послушайте, — Гриша взлохматил чёлку, — а если это петля, как в дне сурка, помните такой фильм? Только период — не день, а год. Что, если сегодня нас опять выкинет туда, в Завидово?

Мама побледнела, папа встрепенулся.

— Убираться надо отсюда. Второй раз я на такое не согласен.

— Не мельтеши, Денис, — остановил его дед, — до ночи время есть. Давайте соберём всё, что нужно. На машине поедем, до райцентра. Там посмотрим, что творится.

— И верно, папа, — поддержала я родителя, — надо всех предупредить. Вместе уехать. Не оставим же мы их обратно монстрам.

— Ты права, дочь. Только нервы мои уже ни к чёрту.

— Можно, я домой не пойду, — вдруг жалобно спросил Гриша, — не могу. Как вспомню.

— И не надо, — раздался с порога голос дяди Лёши, — сам подберу тебе одежонку. Тоже смекнули, что аккурат в день землетрясения нас выкинуло?