Завтрак также прошёл в полной тишине. Женщины собрали вокруг себя детей, мужчины, в свою очередь, обступили их, не спуская глаз.

Я думала, что болото показало нам всё, на что способно. Но как выяснилось, сильно ошибалась. Сколько-нибудь приемлемая тропа закончилась. Мы брели по пояс в холодной, грязной воде. Детей мужики подняли на плечи. Вокруг нестерпимо воняло, мириады мошек осаждали наши открытые лица. Зря я жаловалась на отсутствие живности. Через пару часов щёки и носы распухли от укусов болотного гнуса. Глаза превратились в щёлки, мы обмотались каким-то тряпьём, найденном в одном из рюкзаков. Но помогало плохо. Мама раздала всем антигистаминные препараты. К обеду ситуация не улучшилась. Мучимые голодом, мы всё брели по нескончаемой пустоши. Дети плакали от страха. Фёдор, как всегда, ворчал, что надо было оставить их в деревне. А мы, стиснув зубы, шли и шли. Подгоняемые страхом. Солнце начало свой путь к горизонту.

Позади послышался всплеск, мы обернулись и увидели, что Мария ушла с головой под воду. Дядя Лёша был ближе всех к ней, он нащупал её в трясине и за шкирку поднял на ноги. Женщина отплёвывалась, стирая грязь с лица.

— Я больше не могу, — слёзы смешивались с текущей с волос водой, — когда ж это кончится?

— Надо потерпеть, — подбадривал её дядя Лёша, — всем тяжело.

— Нечего задерживать нас, — злобно оскалился Фёдор, — отстала, сама пусть догоняет.

Мария испуганно взглянула на него, отёрла лицо от грязи и зашагала дальше.

Свинцовые тучи сливались с полосой грязной болотной воды, и не понять, где заканчивается небо и начинается топь. Кажется, мир потерял все до единой краски, став серым и мрачным. Полусгнившие мёртвые деревья, облезшие кустарники, вот и всё, что хоть немного добавляло разнообразия картине.

— Скоро закат, с тревогой вглядывался в серую хмарь над нами отец.

— Прибавьте шагу, — толкнул его плечом Фёдор.

— Урюм, — окрикнул его дядя Лёша, — не уймёшься, сам тебя угомоню.

Тот продолжил идти, будто ничего и не слышал.

— Ещё немного, — сказал дед Михей, — глядите-ка. Кажись, земля!

Чуть правее от нас завиднелись невысокие сопки в жухлой траве.

Мы сменили маршрут, зашагав в ту сторону. Через полчаса вылезли из болота, мокрые, продрогшие до костей, уставшие и грязные. Все повалились на землю, не в силах сделать больше ни единого шага.

— Клянусь, выберемся, никогда на природу ездить не буду. Даже на дачу, — выдохнул Гриша, — только квартира. Бетон кругом, родимый.

— Не время пока отдыхать, — отец, как смог, выжал свою одежду, — вечереет, дров ещё надо набрать.

Я подняла голову, оглядев безрадостный пейзаж. Где ж их взять ещё, тех дров? Со стоном повалилась назад.

— Там дальше по сопкам, дерево стоит сухое. Надо его срубить, — указывал куда-то пальцем Трофим.

Дядя Лёша вздохнул, подхватил топор, и они с отцом и Леонидом отправились за хворостом. Дети собрали ветки, что валялись в округе. Мы развели костёр, начали готовить похлёбку.

— Продукты кончаются, — тихо сказала, сидящая рядом с нами Зоя. Низкорослой женщине приходилось тяжело, она брела в болоте почти по грудь и сейчас вся была перемазана в грязи. Оглядевшись по сторонам, Зоя стыдливо скинула одежду, быстро выжала. Натянула мокрое бельё на тело и придвинулась ближе к огню, чтобы хоть немного обсохнуть.

— Надо искать грибы или какую-то дичь, — мама промывала крупу для супа, — нам голодание не повредит, если не затянется долго. А вот дети. Они моментально ослабнут.

Волоча бревно по земле, к нам вернулись мужчины.

— Фёдор, Пётр, соберите ветки, что мы спилили. Несите их сюда, — дядя Лёша пыхтел от натуги.

И даже с этим деревом дров было мало, вокруг нас стелилась голая земля. Нет укрытия, и огонь надо поддерживать высоким. Иначе твари его перепрыгнут.

— Сегодня проверим наши способности, — уселся рядом со мной Гриша.

— Предпочла бы просто поспать, — от ходьбы в вязкой илистой воде ныло всё тело. Мокрая одежда не добавляла оптимизма.

— Не кисни, — Гриша улыбнулся мне, — сама посчитай, сколько мы уже прошли? Не могут топи расстилаться вечно. Скоро выйдем к нормальной земле.

— Не хочу тебя расстраивать, но есть болота протяжённостью до пятисот километров, — мама говорила тихо, чтобы не слышали остальные, — так что нам надо запастись терпением и надеждой.

— Ольга Романовна, но и пятьсот километров можно пройти. Ведь так?

Мама кивнула.

— Ну вот, значит, и мы доберёмся…куда-нибудь.

— Пошли, супергерой, — подколола я парня, — проверим спальники. Если сухие, расстелем детям. Скоро стемнеет.

Обустроив ночлег, мы с мамой, Любой и Марией накормили детей и отправили их спать. К нам подошёл дядя Лёша:

— Дети лягут в центре, вы же лицом к ним, не сводите глаз. Лара, Гриша уж коль вам так повезло со способностями, держитесь поблизости к ним. Если что, валите этих тварей наповал. Мы с мужиками будем у костров. Вздумает кто из них подойти, немедля зовите меня или Дениса.

Мы поужинали не слишком наваристым супом и сухими лепёшками, которые приходилось размачивать. Потом отправились на свой пост.

— Как думаешь, кто с маленьким Ванькой так? — Гриша прижался ко мне, поодаль от костра было зябко.

— У меня, кроме Фёдора и вариантов нет, честно признаться. Злобный он, дёрганный вечно.

— Мне от него тоже не по себе, — передёрнул плечами Гриша, — его бы оставить на этих болотах.

Сумерки сменялись ночью, её плащ мягко опускался на землю, погребая под собой последние жалкие лучики солнца. Луны не было, и тьма владела миром безраздельно. На болота опустилась тишина, даже вездесущий гнус стих. Ни ветерка, ни единого движения. Жутко, словно мир застыл в чёрном янтаре.

— Вон они, — ткнул пальцем в темноту Гриша.

Тут же от костра послышался крик:

— Идут!

Твари приближались с той стороны, откуда пришли мы.

— Они как будто следуют за нами, — вздрогнул Гриша, — ты заметила?

— Да. А вдруг мы приведём их к людям? Как тогда? Они расплодятся на все города?

— Не знаю, но это плохо. Днём идти монстры не могут, выходит, им надо всего пару часов, чтобы преодолеть расстояние до нас.

— Жуть, — горло свело от такой новости, волосы встали дыбом. Ещё одна ночь. Ещё одна попытка выжить.

Лев Андреевич поджёг запал огнемёта. Сел чуть поодаль от костра. Если тварь прыгнет, он успеет поджечь её в воздухе.

Белёсые тени приближались, мы невольно сели вплотную друг к другу. Тепло чужого тела действовало ободряюще. С нами рядом была мама:

— Внимательно следите за ними, дети. Может, вы наша единственная надежда.

Отец выдернул из охапки дров большую толстую ветку, пару раз, примериваясь, махнул ею в воздухе. Дядя Лёша, Леонид и Пётр взяли в руки топоры.

— Смотри на Фёдора, — толкнул легонько Гриша.

Я обернулась к мужчине, сидевшему левее от нас. В свете костра его тело странно мерцало, словно покрытое прозрачными чешуйками.

— Непробиваемая кожа, — тихо сказала Грише.

— Ага, — кивнул тот, — получается, его способность просыпается, как только приближается опасность. Отец твой тоже не совсем по размеру «веточку» взял. Попробуй ты. Как включаются молнии?

Страха во мне хватало с избытком, но как я не напрягалась и не смотрела на крадущихся тварей, всё без толку.

— Да ну, — махнула рукой, — будем надеяться, если монстры перепрыгнут, то само сработает. Как вчера. Эй, будь внимательнее, — я одёрнула рукава Гришиной куртки, которые начали тлеть.

— Ух ты, заработало, — парень зачарованно смотрел на свои ладони, — теперь мы почти на равных! — он победно улыбнулся.

Твари учились на своих ошибках. Они не спешили ломиться через костёр, выжидая подходящего случая. Криков тоже было неслышно, а их стремительное передвижение не позволяло отследить, как они перемещаются. Вот она скалит зубы из-за костра, а в следующее мгновение уже на другой стороне полыхающего круга.