И как бы они не сопротивлялись, я заставлю их работать правильно. Со всеми нормами, поощрениями и наказаниями.

Ну а кто будет против — с тем мы попрощаемся.

Путь до Николаевска пролетел незаметно.

Я думал о деревенских и тех инновациях, которые я собирался внедрить, а Виш следил за дорогой.

Конечно, бежать на лыжах — это совсем не то, что ехать на мотособаке, но я быстро переключился.

Знай себе беги по сугробам и огибай деревья и подозрительные места!

Пока добрался до города, я не только успел обдумать, как быть с местными, но и прикинул дальнейшие планы развития.

Сейчас у меня, благодаря помещику Колову почти две тысячи золотых, как раз номинальная стоимость помещичьих земель, но не будем забывать о заводе.

Тут ещё и школа… И наставники, и потенциальная верфь, и поход в Стужу…

В общем, я был морально готов биться за каждый медяк.

И единственное, что меня смущало — Уваровы.

Я ждал их атаки до самого входа в банк, и не дождавшись серьезно напрягся.

Казалась бы — радуйся, что пронесло! Но чуйка подсказывала — Уваровы сделали выводы, и третье покушение будет более продуманным.

Так или иначе, зайдя в банк, я выкинул Уваровых из головы и с головой окунулся в процесс переговоров.

К тому же, банковский служака оказался на высоте.

Он торговался за каждый золотой так, будто это были его личные деньги, и я, неожиданно для себя, застрял в банке до обеда…

— Триста золотых — это последняя цена! — заявил Леонид Петрович, пожилой глава филиала Имперского банка в городе Николаевске, который и вел переговоры насчет выкупа долговых обязательств помещика Колова.

За прошедшие пять часов это была уже седьмая последняя цена, и я, чувствуя слабую позицию банка, всерьез намеревался сбить цену до двухсот золотых.

— Помилуйте, Леонид Петрович, — я поудобней устроился в кресле и напустил на себя скучающий вид. — Мы оба знаем, что как только завещание Колова окажется в мэрии, за эти бумаги никто и медяка не даст!

Я в очередной раз продемонстрировал долговые расписки помещика.

— Увы, но Колов не оставил после себя наследников, а значит, эти земли повиснут на балансе сначала банка, а потом и мэрии. Вот только мэрия, в отличие от меня не заплатит вам даже десяти золотых.

— Но вам же нужны эти земли, — Леонид Петрович не первый год работал в банке и, несмотря на мое напускное равнодушие, чувствовал, что у меня в этом деле есть личный интерес.

— Да не особо, — поморщился я. — Я же вам уже говорил. Выкуп земель ускорит получение дворянства. В таком случае я выиграю две недели.

— Вот видите! — этот аргумент Леонид Петрович приводил уже в пятый раз. — За две недели можно много чего сделать!

— Да, вы правы, — мне, признаться, доставляло истинное удовольствие каждый раз придумывать новые ответы. — Я как раз успею прокатиться до столицы и посетить парочку театральных постановок!

— Но и вы нас поймите, уважаемый Макс, — глава банка вновь завел старую шарманку. — Мы выдали кредит на две тысячи золотых, а вы хотите выкупить этот долг за двести!

— Именно, — кивнул я. — И только из уважения к вам. Мы оба понимаем, что двести золотых — это слишком дорого за две недели.

— Как сказать, — принялся юлить Леонид Петрович. — Двести пятьдесят, и по рукам!

— Леонид Петрович, — я демонстративно посмотрел на часы. — Через пять минут у меня встреча в мэрии.

Я благоразумно умолчал, что встречаюсь не с мэром, а всего лишь с коллежским секретарем.

— И я буду присутствовать на ней вне зависимости от того, договоримся мы или нет.

— Вы выкручиваете мне руки, Макс, — глава банка. — Быть может двести десять?

— Спасибо за уделенное мне время, — я вежливо улыбнулся и поднялся из удобного кресла. — Увидимся через две недели.

— Я должен был попытаться, — вздохнул Леонид Петрович. — Банк согласен на ваши условия.

Мне хотелось прыгать и орать от радости, но я лишь молча кивнул и наскоро подписал протянутые мне бумаги.

Двести золотых сменили своего хозяина, и Леонид Петрович отдал мне залоговые бумаги на поместье.

— Не скажу, что было приятно иметь с вами дело, Макс, — глава банка протянул мне руку, — но тем не менее рад знакомству.

— Взаимно, Леонид Петрович, — я пожал руку пожилому уже мужчине и улыбнулся. — Мне действительно ни жарко, ни холодно от этих бумажек, и я искренне считаю, что для банка это хорошая сделка, но прекрасно понимаю, что у вашего столичного начальства на этот счет будет свое мнение.

— Это точно, — вздохнул Леонид Петрович.

— Поэтому я предлагаю лично вам услугу по закрытию одного Прокола. Вплоть до редкого.

— И что мне с этим… — начал было глава банка, но тут же расплылся в довольной улыбке. — Я был не прав, с вами приятно иметь дело!

На балансе имперского банка висело много земель, на которые, в отличие от земель Колова, был спрос и даже покупатели, но их нельзя было продавать из-за появившихся Проколов.

Я же предложил Леониду Петровичу, ни много ни мало, зачистить любой из выставленных на продажу лотов с обременением.

Конечно, моя услуга не стоила столько, сколько я сбил за земли Колова, но как бы парадоксально не было, для Леонида Петровича, отчетность для, кхм, головного офиса важнее денег.

Один лот он проведет, как сброс убыточного актива, а второй, после того как я закрою Прокол, преподаст, как успешную сделку, которая разом перекроет предыдущий убыток.

Нюансов я не знал, но был уверен в том, что Леонид Петрович в накладе не останется.

Закончив дела в банке — Леонид Петрович пообещал в скором времени прислать за мной курьера — я направился в мэрию.

Привычно прошел до кабинета Семена Николаевича и, для приличия постучавшись, толкнул от себя дверь.

— Внимание! — пискнул Виш, но я сам заметил сидящего на гостевом диванчике одаренного, от которого так и веяло опасностью.

Причем, насколько я понял, этот незнакомец был: А — влиятельной шишкой и Б — виртуозно владел своей аурой.

— Эм-м-м, добрый день…

Одаренный, усмехнувшись, молча кивнул, а сидящий по струнке Семен Николаевич глухо произнес.

— Добрый день, Макс. С тобой хочет пообщаться глава Конвоя, граф Геннадий Сергеевич Галицин.

— СИБовец, — вздохнул Виш, вонзая когти мне в плечо. — Неужели вычислили…

— Проходи, Макс, — одаренный бросил на меня хищный взгляд. — Что ты знаешь, о том, кто такие пробудившиеся?

— Понятия не имею… Ваша светлость.

Я не знал, как держать себя с графом, поэтому выбрал классический вариант «тупой солдат, умный генерал».

К тому же, я не соврал ни единым словом, такой термин я, действительно, слышал в первый раз.

— Просто Геннадий Сергеевич, — великодушно разрешил граф, взмахом руки предлагая мне присесть на стул для посетителей.

— Хорошо, Геннадий Сергеевич, — я не стал спорить и сел на самый краешек стула, всем своим видом демонстрируя, что я готов внимать мудрости начальства.

— Точно не знаешь? — граф прищурился, а я почувствовал, как по моей ауре пробежала волна чужого сознания.

— Никак нет!

— А если подумать?

Граф уставился на меня тяжелым взглядом начальника, всем своим видом демонстрируя, что он не примет отрицательного ответа.

— Если подумать… — я решил не обострять и принять правила игры. — То, возможно, это обычный человек, в котором проснулся дар?

— Абсолютно верно, — Галицин довольно кивнул и ментальное давление немного спало. — А как ты думаешь, по какой причине пробуждается дар?

— Ну… — протянул я, прогоняя в голове различные варианты ответа. — Возможно из-за сильного стресса.

— Вот как? — взгляд графа сделался цепким, а я, почувствовав, что ступил на зыбкую почву недосказанностей, поспешил раскрыть свою мысль.

— Не могу знать наверняка, но сам был свидетелем такого… события.