День сегодня обещал быть таким же жарким, как и вчера, подумал Бастиан — щедрое тепло светила разливалось по всем его членам, поминутно наполняя уставшее тело новыми силами.

Девушка толкнула его в плечо, показывая на видневшийся слева между деревьями просвет.

— Вон, тот овражек — там я коня привязала, — сообщила она хрипловатым голосом, а затем вдруг свистнула как-то по особому — негромко, но довольно пронзительно: так, что у герцога немного заложило уши.

В ответ на ее свист из-за деревьев раздалось странно знакомое конское ржание. Выйдя к небольшой, со всех сторон окруженной гигантскими соснами балке, Бастиан не поверил своим глазам.

Привязанный к стволу раскидистого смертовника, на склоне оврага мирно пощипывал травку его собственный жеребец, иссиня-черный Огнеглаз. Почуяв приближение людей, конь беспокойно покосился багровым глазом, взрыл копытом землю, но сразу же успокоился и снова коротко заржал, признав своего хозяина.

— Ты осторожней с ним, норовистый больно, — сообщила ему сверху девушка.

Бастиан незаметно для нее улыбнулся и подошел к жеребцу, ласково поглаживая его по крутой мускулистой шее. Киара, свесившись с плеча герцога, потрепала Огнеглаза по носу.

«Откуда у нее мой конь?» — недоуменно подумал Бастиан, аккуратно ссаживая девушку на землю.

К седлу жеребца был приторочен короткий лук с полным стрел колчаном. Судя по всему, девушка наткнулась на него в лесу после того, как испуганный Огнеглаз сбежал во время нападения зеленой твари. Но как, черт возьми, ей удалось его приручить? Вороной мало того, что не позволял забираться на себя никому, кроме хозяина — к нему и приближаться-то осмеливался далеко не каждый.

— А знатный у тебя конь, — одобрительно покосился на девушку Бастиан, — такие здесь нечасто попадаются.

— Ну да, — Киара развязала рюкзак и сделала пару глотков из своей фляжки, — в лесу я его нашла. Там, на дороге, — она ткнула пальцем куда-то сквозь деревья, — сражение ночью было; отсюда езды часов пять. Полно дохлых гадов валяется, куча горелая и пятеро ваших, убитые. Видать, кого-то из них жеребец.

Она засунула флягу обратно в рюкзак, туго затянула тесемки и хмуро глянула на герцога:

— Ладно… союзник… вези меня теперь к лекарю, как обещал.

Бастиан взялся за седло, чтобы проверить подпругу коня, и в этот момент кусты на другой стороне оврага зашевелились.

Киара вся подобралась, рука ее инстинктивно метнулась к поясу — и опустилась, не обнаружив привычных ножей. Герцог сорвал со спины жеребца лук, наложил стрелу и прицелился, готовый выстрелить в первое, что покажется ему на глаза.

В кустах что-то зашуршало, громко треснуло, а потом ветки раздвинулись, и наружу высунулась окровавленная голова гигантского кролика.

Девушка тихо ахнула — зрелище и впрямь было не из приятных. На морде животного застыла жутковатая предсмертная гримаса, глаза были выкачены, между клыками свешивался длинный посиневший язык. Слегка подергиваясь, мертвая голова начала совершать странные движения: вверх-вниз, вправо-влево, потом по кругу, пачкая кусты крупными каплями крови.

— Что это за дрянь такая? — сдавленным голосом спросила девушка.

Бастиан не ответил. Прикинув расстояние до кустов, он передвинул наконечник стрелы, целясь чуть выше и левее дергающейся головы, и спустил тетиву, сразу же выхватив из колчана вторую стрелу.

В зарослях заворчало и гулко ухнуло, кроличья голова взмыла вверх, затем рванулась в сторону; герцог, не теряя времени, выстрелил еще раз.

Голова выпала из зарослей, покатившись на дно оврага. Ворчание перешло в низкий рев, вся стена кустарника вдруг заколыхалась, затрещала, и оттуда начало медленно выбираться бледно-розовое, покрытое шипами и колючками бесформенное туловище. Усаженное извивающимися щупальцами тело мозгоедки — а Бастиан сразу узнал эту тварь — венчала голова вытянутой формы, состоявшая почти из одной только зубастой пасти.

Повертев башкой по сторонам, мозгоедка сфокусировала на них взгляд пустых белесых глаз, и принялась медленно приближаться, волоча неуклюжее тело по земле при помощи коротких, похожих на тумбы отростков. Обе стрелы герцога попали в цель и торчали у твари из брюха, не причиняя ей, однако, видимого вреда.

Бастиан выпустил еще одну стрелу и промахнулся. Огнеглаз фыркнул и взвился на дыбы, едва не выбив оружие у него из рук.

— Лук мне давай, скорее! — крикнула девушка. — Я его прикончу!

Бастиан подскочил к ней, одной рукой подхватил и забросил на спину коня, запрыгнув в седло сзади. Киара взвыла от боли и крепко вцепилась в гриву жеребца, стараясь не свалиться на землю. Герцог кое-как прикрепил лук к седлу, сунул кинжал за пояс и развернул коня в сторону тракта — как раз вовремя, потому что обезумевший Огнеглаз явно собирался наброситься на подползавшую все ближе мозгоедку. А это бы означало верную смерть для них обоих.

— Черта с два ты ее прикончишь! — проревел Бастиан, изо всех сил стараясь совладать с конем. — Ее вдесятером рубить надо, стрелами только задержишь! Крепче держись!

Наконец, ему удалось пустить коня в галоп, и они рванули с места, одним прыжком перемахнув через балку — Огнеглаз несся напролом, храпя и едва не задевая боками деревья. Бастиан, руки которого были заняты поводьями, наклонился вперед, всем телом прижимая девушку к конской шее.

Шумно раздувая ноздри, жеребец вынес их на тракт, оставив уродливую тварь далеко позади. Бастиан с трудом развернул коня, который вознамерился было поскакать в сторону замка, и слегка натянул поводья, сдерживая взятый Огнеглазом бешеный темп: неповоротливому чудовищу их было уже не догнать.

Через некоторое время успокоившийся жеребец позволил уговорить себя пойти рысью, и герцог снова уселся в седле прямо — он больше не опасался, что Киара слетит на землю. Та что-то проворчала себе под нос и поправила на плечах рюкзак, подхваченный в самый последний момент.

— Весело у вас тут, смотрю, — обернулась к нему девушка, — без охраны в лесу не погуляешь. За грибами, поди, целым отрядом выезжаете?

Герцог хмыкнул, уловив в ее голосе нотку сарказма.

— У вас не так? Поспокойнее в лесах-то?

Он и сам прекрасно знал о том, что леса Зеленой Территории — настоящий рай по сравнению с его владениями. Осведомители рассказывали ему даже о детях, которые в одиночку и без опаски ходили лесными тропками, по крайней мере, при свете дня. В Алом Лесу безоружному и днем находиться было опасно, не говоря уже о ночи.

— Наш лес — друг нам, — просто ответила Киара, — а ваш вам, думается мне, смертельный враг. Что это за чудо-то было в кустах? Зачем дохлой башкой трясло?

— Мозгоедка, — пояснил герцог, — приманивает потенциальную добычу кусками мяса предыдущей жертвы. На людей она вообще-то охотится редко, поэтому и не в курсе, что мы не питаемся кроличьими головами. Наверное, приняла нас за плотоядных обезьян.

— А чем она приманила того кролика, интересно знать? — осведомилась девушка. — Гигантской морковкой?

Наверное, она пошутила, подумал герцог — но в чем суть шутки, он не понял.

— Почему морковкой, мясом, как обычно. Гигантские кролики — это падальщики, они пожирают трупы.

— Нет, ну а если она охотится на кого-нибудь травоядного? — не отставала Киара.

— На травоядных животных здесь почти никто не охотится, — терпеливо объяснял Бастиан, — их мясо, как правило, ядовито, из-за поедаемых лесных растений. Тем более, что в Алом Лесу намного больше хищных видов.

— Ну и дела, — проворчала девушка, — кролики — трупоеды, травоядные — ядовиты; а еще хищники, куда ни плюнь. Как здесь вообще люди живут, в лесу-то?

— Увидишь лесную деревню — поймешь, — ответил Бастиан.

Он чуть подстегнул Огнеглаза поводьями, переводя жеребца в галоп. Казалось, тот даже и не замечал дополнительного веса его пленницы, поэтому пошел легко и свободно, очевидно радуясь возможности как следует поразмяться.

Девушка напряглась, снова вцепившись в конскую гриву. Наверное, тряска беспокоила больную ногу, но постоянно двигаться рысью они все равно не могли. Потерпит, решил герцог: если совсем невмоготу станет, можно будет немного отдохнуть. Все лучше, чем попасть на обед к мозгоедке или нарваться на солдат из Кровавого Копья.