Клейкая субстанция застывала на воздухе почти мгновенно, и вскоре ее стрела была готова. Девушка была почти уверена в том, что кузнец останется ею доволен, хотя тот вряд ли смог оценить изделие Киары в полной мере: недаром она слыла одной из лучших лучниц и второй по искусности оружейницей своего клана.

С тетивой было еще проще: ловко орудуя ножом, девушка отрезала подходящую полоску сыромятной кожи, как следует растянула ее, потом принялась закручивать, натирая шлифовальным камнем до тех пор, пока полоска не скрутилась до предела, став круглой и ровной в разрезе.

Киара сняла с лука старую тетиву и опробовала только что сделанную: как следует натянула ее и с резким щелчком спустила. Судя по звуку и вибрации, получилось у нее очень даже неплохо.

Прихватив свою стрелу, девушка выглянула во двор. Кузнец, чертыхаясь, возился с рыжей кобылой, изо всех сил сопротивлявшейся желанию ее подковать. Среди солдатских шатров, тем временем, возникло легкое беспокойство: десятники бегали от палатки к палатке, отдавая отрывистые приказы; сержант Борк выстроил своих людей у ворот и о чем-то вещал, бурно жестикулируя.

— Ну что, готова уже, али как? — обернулся на нее старик.

Киара молча протянула ему лук и стрелу, с удовлетворением отметив замешательство на лице кузнеца.

— Мда-а-а… ишь ты, смотри-ка… хороша стрела! — после недолгого молчания пробормотал тот, с некоторым уважением глянув на девушку. — Не соврала, значит, молодец. Ты, может, и стрелять умеешь? Охотилась у себя в лесу, чать?

— Ну а то! — безмятежно заявила Киара, — стрелять у нас каждый младенец может!

— Давай-ка, опробуем твою работу, — старик кивнул на набитое соломой чучело, торчавшее за кузней на длинном шесте.

Диверсантка усмехнулась, сделала несколько шагов в сторону, чтобы солнце не светило прямо в глаза, наложила стрелу на тетиву и выстрелила навскидку, почти не целясь. Коротко прожужжав в воздухе, словно разъяренная оса, стрела вонзилась в глаз, грубо намалеванный углем на физиономии чучела.

У кузнеца отвисла челюсть.

Краем глаза девушка заметила, что на нее обратили внимание: стоявшие неподалеку солдаты принялись с интересом разглядывать незнакомую лучницу, о чем-то тихо переговариваясь.

Наверное, не стоило было показывать тут свою меткость, подумала Киара. Кто их знает, начнут же еще расспрашивать…

Солдаты, впрочем, сразу же отвлеклись на своего командира, который построил их шеренгой и строевым шагом погнал в башню. Навстречу им высыпали слуги в желто-зеленых кафтанах и разбежались по всему двору, принявшись торопливо подметать, скрести и натирать булыжники мостовой. К параду они здесь, что ли, готовятся?..

— Ну как дед, принимаешь меня на работу-то? — задиристым тоном поинтересовалась Киара.

Старик снова обрел дар речи.

— Беру-беру, о чем речь! — суетливо залебезил он, вытирая руки о фартук. — Еду да постель получишь сразу, а насчет платы того… с Заманом потом поговоришь, кастеляном нашим. Сейчас вишь, недосуг ему, пока господа в замке, но вроде бы они скоро отъезжать собрались. Ты не боись, девчонка, он тебя не обидит, я словечко замолвлю.

— Спасибо, дед, — кивнула девушка.

— Ты, небось, голодная, а? — спросил кузнец, принимая у нее лук.

— Угу, со вчерашнего вечера ниче не ела, — ответила Киара, и не соврала: в животе у нее с утра то и дело бурчало.

— Ну тогда пойди вон, на кухню, спроси там Эйру. Скажи, мол, Гуган тебя шлет. Гуган, это я, то бишь, — постучал себя пальцем по груди кузнец. Пусть обедом накормит, а как поешь, приходи — работы у нас сегодня много.

— Спасибо, Гуган, — улыбнулась Диверсантка, — я быстро!

По пути на кухню, которая, по словам старика, располагалась в подвале одной из башен, Киара постаралась как можно лучше запомнить расположение часовых на стенах и возможные пути побега. Вырваться назад через ворота, запиравшиеся с помощью тяжелого колеса, было бы весьма затруднительно, так что единственным вариантом оставались ступени, в четырех местах вырезанные в толще стены, и ведущие наверх, туда, где между широкими зубцами расположились солдаты с арбалетами. Всего таких постов на стенах было шесть: по два над воротами и на противоположной от них стене — и всего по одному на двух других.

Стоящий у дверей башни десятник проводил ее долгим, изучающим взглядом — Киара проскочила мимо него, как ни в чем не бывало, и быстро спустилась по широкой каменной лестнице в подвал, преодолевая искушение сразу же подняться наверх и поискать герцога. Во-первых, она еще не придумала ответы на возможные вопросы тех, кто мог бы и заинтересоваться, чем это здесь занимается незнакомая девушка. А во-вторых, Киара действительно была очень голодна.

На кухне было жарко и соблазнительно пахло жареным мясом с травами. Протолкнувшись к огромной, уставленной котлами и сковородами плите, Диверсантка спросила первого попавшегося под руку поваренка про Эйру.

Главная повариха оказалась статной, полнокровной женщиной лет сорока с огненно-рыжими волосами. Вооруженная большой деревянной ложкой с длинной ручкой, она важно расхаживала между рядами бурлящих и шипящих на огне яств, то и дело пробуя то или другое на вкус. Время от времени ложка использовалась и для того, чтобы как следует дать по рукам нерадивому поваренку, бросившему в суп чересчур много соли или просыпавшему на пол драгоценную пряность.

Завидев Киару, Эйра расплылась в широченной улыбке:

— Ох ты, какая девчушка хорошенькая! Ты чья такая будешь, красавица?

— Кузнец меня прислал, Гуган — немного сконфуженно ответила Киара. — Сказал, обедом у вас накормят. Помощница я его, новенькая, вот. Киарой звать.

Повариха всплеснула руками и засуетилась вокруг девушки.

— Садись, садись, вот сюда, — она освободила место в углу стола, одним махом сдвинув в сторону заляпанные тестом плошки, скалки и противни. — Худенькая-то какая, словно тростиночка! Не кормит тебя мать, что ли?

Киара неопределенно мотнула головой, пробормотав что-то невнятное.

— А волосы-то у тебя какие красивые, надо же, — кудахтала повариха, оглядывая девушку с ног до головы, — коричневые, темненькие. Ты, наверное, нездешняя будешь? Сколько тут живу, никогда еще таких волос не видывала.

Действительно, подумала Киара, до сих пор все встреченные ею здесь жители оказывались более или менее рыжеволосыми, зеленоглазыми и со светлой веснушчатой кожей — словно принадлежали к одному и тому же племени. Не успела она подобрать правдоподобное объяснение своему собственному цвету волос (кто же знает, как выглядят жители Лунных Гор?), как внимание Эйры уже перескочило на поварят, которых она начала немилосердно гонять.

Буквально через пять минут на столе перед Диверсанткой оказалась огромная тарелка дымящегося горохового супа, краюха теплого ржаного хлеба и миска с куриными ножками, запеченными с чесноком и розмарином.

Девушка жадно принялась за еду, запивая всю эту роскошь парным молоком из глиняного кувшина — она уже и забыла, когда в последний раз ела нормально приготовленную пищу. Тем более, за столом и под крышей, а не в лесу около наспех разожженного костра (это когда она еще могла позволить себе разжечь огонь, не опасаясь навести на свой след врагов).

Повариха уселась за стол напротив Киары и принялась умиленно наблюдать, как та ест, подперев подбородок полными кулаками. Девушке даже стало немного не по себе: она не понимала, чем могла вызвать такой восторг — или, быть может, она просто отвыкла от того, что кто-то мог проявлять к ней добрые и теплые чувства. Давно, очень давно все это было, когда она в последний раз ощущала по отношению к себе что-то подобное…

Дверь кухни с треском распахнулась, отбросив в сторону пробегавшего мимо поваренка. Мальчишка отлетел к очагу и повалился на корзины с овощами, вскрикнув от неожиданности.

Эйра вскочила, раздраженно оглянувшись на крик — и тут же, как-то сникнув, опустилась обратно на свой стул. На лице ее читалось нескрываемое отвращение, смешанное с толикой страха.