Девушке, наконец, удалось захлопнуть свою дверь: ее брат, отстреливаясь от надвигавшихся из тьмы тварей, отступил назад — вместе с Джадом они забрались в повозку и плотно закрыли ее изнутри.

В «пароходе» было довольно тесно: тот был явно рассчитан всего лишь на двоих, причем двоих местных — Охотнику в буквальном смысле слова некуда было девать ноги. Втиснувшись между смотровым стеклом и сваленными у сиденья водителя мешков с углем, он постарался хотя бы не мешать Ла’анне, лихорадочно пытавшейся привести повозку в движение.

Когда внутри похожего на печь двигателя разгорелся жаркий огонь, конструкция дернулась и рванулась с места — очень вовремя, потому что на стекло снаружи уже налипло с десяток тварей, яростно вгрызавшихся в неподатливый материал острыми, словно иглы зубами.

Управлявший повозкой Киранти’ир резко бросил ее вправо, затем влево, разбрасывая жутких существ во все стороны: не в силах удержаться на гладкой поверхности, те соскальзывали со стекла прямо под колеса.

Сначала Джаду даже показалось, что они вырвутся. Клубы мрака не успевали за мчащимся через поля «пароходом» — кто бы мог подумать что эта неповоротливая с виду конструкция может развить такую большую скорость? Вокруг снова начало светлеть: наползающая тьма оставалась все дальше и дальше позади.

— Подкинь мне еще мешок, Джад! — бросила ему Ла’анна, утирая со лба пот пополам с угольной пылью.

Охотник привстал, ухватившись рукой за торчащий из обшивки крюк и потянулся за углем. В следующее мгновение день вокруг них мгновенно превратился в ночь.

Впереди прямо из земли внезапно выросла черная, непроницаемая стена тьмы. У Кира не было ни единого шанса среагировать — на полном ходу они влетели в абсолютное ничто. Раздался оглушительный треск, повозку занесло и закрутило так, что Джад не удержался на ногах и рухнул на мешки с углем. Мельком он еще успел увидеть искаженное от ужаса лицо мужчины, изо всех сил пытавшегося совладать с управлением, а потом был только глухой удар, вспышка яростного огня и черное небытие.

Первое, что увидел Охотник, придя в себя, была ярко-алая лужа крови, растекавшаяся по искореженной обшивке «парохода». Вокруг царила непроглядная тьма, и только пожиравшее разломанную повозку пламя выхватывало отдельные детали разыгравшейся трагедии.

Алое и черное. Вот оно, значение эликсира будущего. Алая кровь и всепоглощающая тьма.

Он приподнялся на локтях и обнаружил прямо перед собой тело Киранти’ира, распластавшегося среди обломков повозки в жуткой, неестественной позе. На груди у него зияла широкая рана, и это была его кровь, красная на черном.

Чуть поодаль, в грязи, лицом вниз лежала Ла'анна. Джад неуверенно поднялся на ноги, собираясь проверить, жива ли она — и тут же застыл на месте.

В нескольких ярдах от пылавших обломков в воздухе парила гигантская, испускавшая призрачное багровое сияние фигура: мужчина в длинной рясе, сотканной из клубов мрака. Лицо его скрывал широкий капюшон, руки были раскинуты в стороны: фантом словно бы преграждал им путь. Видение было не очень четким, слегка колеблющимся, зыбким — но от этого ничуть не менее угрожающим.

Фигура медленно повернула голову в его сторону. Размеров она была воистину чудовищных, никак не меньше того холма со стеклянным куполом на вершине.

— Она мертва, можешь не проверять, — угрожающе прогудел фантом низким, скрежещущим басом. — А вот к тебе, герой, у меня есть несколько вопросов.

Джад бросился к девушке, но вырвавшиеся из рукавов рясы черные молнии ударили в землю прямо под ногами, взметнув фонтаны жидкой грязи и заставив его отскочить в сторону.

Призрак гулко расхохотался и поплыл к Охотнику, протягивая к нему руки, вытягивающиеся и удлинявшиеся прямо на глазах.

— Ты думал, от меня так просто уйти? Я тебе не жрец с цветными пойлами! — издевательским тоном проскрежетал он. — Или ты хочешь разделить участь своих новых друзей? Могу устроить.

Джад увернулся от настигавшего его щупальца тьмы, подхватил с земли горящую доску и с силой метнул ее в фантом: доска пролетела сквозь него, не причинив никакого вреда.

Он повернулся и бросился бежать — призрак двигался медленно, движения его были как будто заторможены.

Только вот бежать было некуда. Слабо освещенный пылающими обломками участок болот со всех сторон окружала плотная завеса тьмы. Стоило только Джаду ворваться в нее, как все его органы чувств мгновенно отказали: он больше ничего не видел, не слышал и не ощущал. Окружающий мир перестал существовать, он словно бы парил в бескрайнем черном океане, в котором не было ни верха, ни низа. Отчаянным усилием Джад попытался представить у себя под ногами твердую почву и бросился назад — туда, где минуту назад еще существовало что-то, помимо абсолютной тьмы.

Снова вырвавшись в сжавшуюся до размеров лесной поляны реальность, он подскользнулся и упал спиной в грязь. Чад от горящей повозки наполнил воздух отвратительной вонью, к которой примешивался запах горелого мяса — Джад сразу же закашлялся от стелющегося по земле удушливого дыма.

Призрак подплыл еще ближе, нависая над ним, словно гора. Медленным движением откинул капюшон и склонился над Охотником, приблизив к нему свое гигантское лицо. Выглядел он, словно классический вампир из детских сказок: смоляные, гладко зачесанные назад волосы, торчащие изо рта клыки и пылающие ярким багровым огнем глаза.

— Что, не понравилось тебе там, в Ничто? — снова захохотал он. — Ни черта не видно, правда??

Джад ничего не ответил, пытаясь подняться на ноги, но накатившая волна слабости словно придавливала его к земле.

— Лежи, не дергайся, — проговорил фантом, — поговорить надо. Сейчас ты расскажешь мне, кто ты такой, откуда сюда явился, и самое главное — что произошло той ночью?

— Какой еще «той» ночью? — хриплым голосом проговорил Джад.

Похоже, на этой Территории не только каждый второй местный житель, но и проклятые призраки хотят дознаться, кто он, откуда, и чем занимается.

— Той самой, когда ты увидел мой народ! — загудел фантом. — Когда ты вторгся на мою территорию! И не прикидывайся идиотом: или ты сейчас же расскажешь мне все, от начала и до конца, или я выброшу тебя туда, где ты только что побывал. Только на этот раз — без права возврата. Ну?

Джад облизал пересохшие губы.

— А не пошел бы ты в…

Призрак нахмурился, грозно сверкнув глазами: похоже, такого ответа он не ожидал.

В следующее мгновение мир снова изменился.

Внезапно поднялся сильный, пронизывающий ветер, и ночное небо начало стремительно проясняться. Сплошное покрывало тьмы тут и там пробивали сверкающие копья солнечных лучей, разрывая мрак на мелкие клочки.

Лицо фантома перекосилось от дикой ярости, он широко разинул рот, словно пытаясь выкрикнуть нечто угрожающее, но не смог больше произнести ни звука. Образ заколебался в порывах ветра, черты его начали искажаться и бледнеть прямо на глазах. Наконец, раздувшись, словно мыльный пузырь, он беззвучно лопнул, растворившись в затопившем все вокруг солнечном свете.

Последние обрывки тьмы таяли прямо на глазах, и через несколько секунд исчезли без следа, а затем стих и ветер.

Охотник не верил своим глазам: с по-прежнему серого, но совершенно безоблачного неба вовсю светило яркое солнце — и оно было самого обыкновенного, золотистого цвета. Стало заметно теплее, и поля вокруг закурились туманом; откуда-то издалека донеслись возбужденные птичьи голоса.

Джад поднялся на ноги — с исчезновением фантома пропала и изнуряющая слабость — и подошел к распростершейся на земле Ла’анне.

Немного помедлив, опустился около нее на колени, осторожно перевернул лицом вверх и приложил пальцы к тонкой шее. Он очень боялся ничего не почувствовать… как и тогда, в комнате с забрызганными кровью голубыми обоями.

Что-то слабо трепыхнулось под его рукой — а затем еще, и еще. Нет, ему не показалось, это был пульс. Слабый, прерывистый, но определенно пульс!

Веки девушки дрогнули, она глубоко вздохнула и открыла глаза.