То, что он принял за кучу одежды, на самом деле оказалось безжизненным человеческим телом.

Йорн крутанулся на месте, убедившись в том, что за спиной у него по-прежнему никого нет, и быстрым шагом направился к двери, ни на секунду не упуская из виду темную кишку коридора перед собой. В казарме по-прежнему царила тишина, и звук собственных шагов командора, казалось, разносился сейчас по всему зданию.

Приблизившись к лежащему, он опустился рядом с ним на колени и перевернул неестественно скрючившееся тело на спину. На него уставились мертвые, остекленевшие глаза Руберта: лицо солдата было перекошено от ужаса, а горло по дуге пересекала широкая резаная рана. Растекшаяся вокруг головы трупа темная стеклистая лужа, которую Йорн заметил только сейчас, была такой обширной, словно из бедняги выпустили всю кровь до последней капли.

Проклятье, что здесь такое происходит? Командор усилием воли подавил в себе начинавшую зарождаться панику, стараясь мыслить рационально. Входная дверь была заперта изнутри, и на ней не было никаких следов повреждения — тот, кто прирезал Руберта, должен был подобраться к нему изнутри казармы. Следовательно, враг проник в здание через одно из окон.

Осторожно тронув пальцем вязкую поверхность лужи, Йорн отметил про себя, что кровь была все еще теплая, и пока не успела застыть — значит, солдат был убит совсем недавно. Подняв голову, он затаил дыхание и прислушался, крепко сжимая в руках оружие: из прохода не доносилось ни малейшего шороха, казарма как будто бы вымерла.

Командор многое бы сейчас отдал за то, чтобы узнать, сколько всего нападавших высадилось на острове. Что, если убийца Руберта проник в здание не один? Что, если они прямо сейчас подбираются к нему с разных сторон коридора?

В любом случае, у Йорна оставался только один шанс: пробиться на вышку, чтобы вместе с Джеммой и Молтоном дождаться прибытия подкрепления. Трое или даже четверо из них уже убиты: похоже, враг слишком силен, чтобы сражаться с ним в открытую — а, тем более, вслепую.

Командор поднялся на ноги и задумчиво посмотрел на тяжелую, обитую стальным листом дверь. Судя по всему, братья Бронко покинули казарму первыми, как только услышали сигнал тревоги. Их расстреляли из-за ангаров, после чего Скиффи приказал Руберту заблокировать и охранять вход, а сам выбрался из здания со стороны станции, сразу же вступив в перестрелку с врагом. Через несколько минут станция была взорвана — вероятно, вместе с самим капралом. Злосчастный Руберт сосредоточил все свое внимание на двери и был прирезан кем-то, подкравшимся к нему из-за спины. Прирезан, потому что убийца явно старался не привлекать к себе внимания — он знал, что Йорн все еще находится в казарме.

По коже вдруг пробежал неприятный холодок: командор вдруг ощутил на себе чей-то пристальный, холодный, изучающий взгляд. Что им от него нужно, черт возьми? Неужели невидимые диверсанты охотятся именно за ним?

Он огляделся по сторонам. Отправляться сейчас назад, по темному лабиринту коридоров, где наверняка таились враги, было равносильно самоубийству. Йорн Тиллман вовсе не был героем, способным в одиночку справиться с целым вражеским отрядом; наоборот, в душе он был типичным штабным офицером-карьеристом, и прекрасно понимал это. Мало того — за все время своей военной службы командор еще ни разу не сталкивался с настоящим противником, весь его боевой опыт до сих пор ограничивался тренировками да учениями.

Что, если воспользоваться кратчайшим путем? В конце концов, можно быстро распахнуть дверь и сразу же кинуться на землю справа, рядом с крыльцом, где он будет защищен от вражеского огня нагромождением металлических контейнеров. Если начнут стрелять, можно будет открыть ответный огонь, добавив пару гранат из подствольника; если же нет, то быстро пробираться на вышку.

Скиффи успел сообщить ему, что вход находится под прицелом — но это было еще тогда, до перестрелки и взрывов. Главное, не лезть на рожон, подумал командор, и все будет в порядке. Он хорошо вооружен, а среди открытого пространства шансов больше, чем в узких коридорах казармы.

Йорн медленно откинул засов, встал сбоку от двери и толкнул ее ногой, направив ствол пулемета на открывающийся проем.

Ничего не произошло. Снаружи по-прежнему лил сильный дождь, а ворвавшийся в коридор ветер принес целую гамму запахов: озона, гари и отчего-то лаванды.

Командор сделал шаг в сторону двери и осторожно выглянул во двор. Отсюда хорошо была видна наблюдательная вышка, у подножия которой Йорн разглядел какое-то движение: похоже, один человек преследовал другого, удиравшего от него зигзагами.

Он чуть опустил свое оружие, вглядываясь в темноту, и сделал еще один шаг вперед.

Прямо перед ним возникла, словно соткавшись из ночного мрака, высокая девушка со слипшимися прядями черных волос, беспорядочно падавшими на высокий лоб. Лицо ее было мертвенно-белого цвета, словно у призрака, а губы показались Йорну неестественно алыми.

— Привет! — внезапно поздоровалась с ним девушка звонким, колокольчатым голосом, а затем широко улыбнулась, уставившись Йорну прямо в глаза своими огромными фиалковыми очами.

Буквально на секунду, нет, даже на долю секунды командор опешил от удивления. Пытаясь переварить неожиданную информацию, мозг его на мгновение затормозил руки, готовые вскинуть оружие и выпустить в незнакомку очередь.

Больше, чем это единственное мгновение, девушка ему уже не дала. Йорн даже не успел понять, что с ним произошло, когда яркая лиловая вспышка разорвала его сознание на части, и абсолютная тьма навеки поглотила душу командора. Девушка продолжала улыбаться — это было последнее, что он еще успел заметить перед тем, как безжизненным мешком распластался в грязи у ее ног.

Виола склонилась над убитым, проворно обшаривая его карманы. Обнаружив, наконец, ключ, она некоторое время рассматривала его в свете фонаря, пока не убедилась в том, что ключ — тот самый. Молодец командор, захватил его с собой, сэкономил ей время на поиски по всей казарме.

Прекрасно, подумала девушка, теперь надо устранить остальных двоих, раздобыть второй ключ и покончить здесь со всем этим. Ей уже надоело упрямство мальчика, который, похоже, решил тянуть с кодом до последнего. Что же, если он рассердит ее как следует, то пусть пеняет на себя. Все будет только хуже.

Издалека, со стороны моря, снова раздались беспорядочные автоматные очереди — Виола заметила там две темные фигурки, со всег ног несущиеся по направлению к вышке. Чем он там занимается, интересно знать? Сказала же, лежи в катере, следи за часовыми! Что там еще за гонки такие? Куда его понесло?

Не хватало еще, чтобы мальчика прикончили прямо сейчас, когда она уже так близко к цели. Ну, и немного его ей, конечно, будет жалко.

Виола сунула ключ в карман, загасила фонарь и быстро, по-кошачьи, метнулась вдогонку за бегущими.

Когда Лесана скрылась за зданием казармы, Тим принялся внимательно следить за вышкой, стараясь не пропустить ни малейшего подозрительного движения. Делать это в условиях непрекращающейся бури было непросто, но юноша изо всех сил напрягал зрение и слух, чтобы не подвести Лесану. За свою собственную жизнь он отчего-то совершенно не опасался, но очень боялся, как бы чего не случилось с девушкой.

Первое время вообще ничего не происходило. Судя по постоянно увеличивавшимся интервалам между вспышками молний и ударами грома, гроза постепенно уходила, да и дождь, похоже начинал стихать. На дне катера уже образовалась приличных размеров лужа, юноша стоял по самую щиколотку в воде.

«Надо бы потом раздобыть ведро, — мельком подумал Тим, — иначе как мы ее вычерпаем?»

Он в который раз провел рукавом по лицу, смахивая струящуюся с волос воду. Где, интересно, у них тут спрятана эта хрустальная роза? Вот бы отправиться за ней в одиночку, прикончить охрану и преподнести свой трофей Лесане! Девушка будет явно впечатлена этим его поступком…

Около вышки что-то промелькнуло, серое пятно на темном фоне.