В основном, Тамара запиралась в своей комнате, не желая видеть никого, кроме разве что своего заместителя Романа Павловича. Огромный хмурый ветеран приносил своей названной дочке еду, передавал послания и пожелания скорейшего выздоровления от игроков её Легиона, он же сообщал все новости. Иногда без каких-либо предупреждений Тамара приходила ко мне, сразу же без всяких прелюдий направляясь в спальню и раздеваясь прямо на ходу. В сексе она была просто ненасытной и при этом не единожды утверждала мне, что только эти эмоции и физическая близость её сейчас подпитывают.

Выглядела девушка совершенно опустошённой, плен и жестокие пытки крайне тяжело на ней отразились. Нет, физически Тамара была совершенно здоровой, и в реальном мире тело не пострадало, но вот психологически что-то в моей подруге сломалось… Тамара и раньше была странной, совершенно непохожей на остальных девушек, сейчас же эти странности стали просматриваться намного более отчётливо.

Чтобы помочь ей поскорее забыть тяжёлые моменты недавних дней, да и вообще сменить обстановку, я предложил Тамаре лететь на остров в составе группы наших игроков. Думал, подобное предложение девушку заинтересует. Вот только суровая Паладин была категорична:

– Нет, Кирилл! И даже не пробуй уговаривать, это бесполезно! Для меня «Тёмная Фракция», как и любые её игроки – однозначно враги, никаких исключений тут нет и быть не может! И твоя вайедда Минн-О тоже была и останется врагом, в какую бы фракцию она ни вступила. И даже ты, Кирилл, хоть я испытываю к тебе самые тёплые чувства, станешь моим врагом, если вступишь в «Тёмную Фракцию»!

– Но почему такая категоричность? – признаться, эти признания девушки-паладина меня напугали своей резкостью и бескомпромиссностью.

– Потому что эта, как ты выразился «категоричность», придаёт мне сил и уверенности! Не бывает полуправды, в мире есть только правда и ложь. Белое и чёрное, серого не бывает – это обман! Всё, что не белое, уже чёрное. Я живу лишь потому, что верю в непогрешимость подобных базовых истин. Мир магии враждебен нашему привычному, это такая же базовая истина. Конечная цель проживающих в том мире магов – уничтожить наш мир, и ради этой цели враги готовы идти на любые хитрости. Например, подослать тебе красавицу-жену из своего мира, чтобы твоя непоколебимость дала трещину. Или громко объявить о готовности перемирия. Но всё это делается лишь для того, чтобы в конечном итоге уничтожить наш мир!

Мда… Убеждённость Тамары в своей непогрешимой правоте и несгибаемая воля этой необычной девушки подавляли любых собеседников. С ней просто невозможно было спорить. Это было не магическое псионическое воздействие, а нечто совсем иной природы, но столь же сокрушительное. Мне стоило огромного труда не прогнуться под таким напором и сохранить своё собственное отличающееся мнение. Не знаю, насколько права была моя подруга в своей фанатичной убеждённости, но брать Паладина на переговоры с «Тёмной Фракцией» значило полностью сорвать эти самые переговоры.

Но не только сегодняшняя беседа с герд Тамарой меня смутила и напугала. Мне не давали покоя совсем другие слова девушки, произнесённые в тот момент, когда мы лежали на постели в моём номере, отдыхая после самой первой, очень бурно прошедшей близости.

– Кирилл, должна признаться, я – чудовище!

Странные слова для красивой девушки, чьё обнажённое тело я в тот момент с нежностью поглаживал. О чём это она? Я попробовал свести всё к шутке, но Тамара была предельно серьёзна:

– Я не создана для любви. Мой удел – воевать с магами, только для этого судьба дала мне вторую жизнь после стольких лет паралича и темноты. И только для противостояния магам я нужна людям. Не будет войны с магами, и я сразу же стану никому не нужна! Я и есть ВОЙНА, и мирная жизнь меня убивает. Даже бойцы собственного Легиона, сейчас меня боготворящие, убьют меня, как только наступит мир с магами. Им станет невыносимо стыдно и больно от того, что они – взрослые сильные мужики, слепо подчинялись маленькой девочке. Припомнят старые обиды, мою резкость и бескомпромиссность. И убьют. Я это знаю!

Именно за напряжёнными размышлениями насчёт этих слов застал меня тогда Александр Антипов. И именно эти слова Тамары я держал сейчас в голове, наблюдая за тем, как лихо заходит на посадку антиграв «Тёмной Фракции». Заключение мира убьёт мою подругу, почему-то в этом я нисколько не сомневался. Как же трудно отправляться на переговоры о мире, когда в мозгу засела такая заноза!

– Выгружаемся! – несмотря на предостережение суетящегося миелонского Медика, я сам показал пример остальным членам нашей группы, вынеся из летательного аппарата большую и тяжёлую сумку с вещами для пикника.

После этого никто, даже благородная принцесса, не посмел отлынивать, и мы разгрузились в полминуты. Я осмотрелся. Небольшая заросшая густой травой ровная площадка. С южной стороны обнаружился крутой спуск к неспокойному морю, шумными валами разбивающемуся о камни метрах в пятнадцати под нами. С остальных сторон площадку ограждал густой кустарник, переходящий в тропический лес с пальмами и лианами. В ближайшем лесу находились люди, я обнаружил их сканированием. Много людей. Они плотным оцеплением стояли метрах в пятидесяти от нашей поляны и видимо должны были охранять место переговоров от проникновения посторонних и вообще всяческих неожиданностей.

За лесом же виднелись скалистые горы, я даже разглядел там вдали какие-то постройки. Большой локатор. Батареи ПВО. Какие-то ангары… Я сверился со своей картой. Похоже, что именно тот район мы испепеляли с орбиты двое суток назад.

Да, не ошибся. А вот, кстати, и встречающая нас делегация: со стороны леса заходил на посадку другой антиграв «Сио-Ми-Дори». Его пилот виртуозно поставил летающую машину рядом с нашей, и первым из распахнувшегося люка на траву спрыгнул огромный мужчина в необычном матово-чёрном доспехе, представлявшим из себя нечто среднее между высокотехнологичным космическим скафандром и бронёй античных времён. Особенно меня впечатлили золотые нашивки на чёрных бронированных рукавах и роскошный золотой гребень шлема, совсем как у воинов времён древней Спарты. Смотрелось хоть и несколько странно, но вне всякого сомнения эффектно.

Великан осмотрелся, скользнул равнодушным взглядом по летающему дрону, затем увидел меня и рассмеялся гулким из-за шлема смехом:

– Опять я не угадал с формой одежды! В прошлый раз, лэнг Комар, ты был в шикарном доспехе. Я всех Инженеров и Механиков фракции на уши поставил, чтобы в этот раз в грязь лицом не ударить. А у нас, оказывается, сегодня пляжная форма. Ну хорошо…

Один миг, и грозный герд Уй-Така вместо своей роскошной брони переоблачился в кожаные шорты и сандалии. Я пожал протянутую мне огромную мозолистую руку великана.

– Для начала должен перед тобой извиниться, лэнг Комар Ла-Фин. Когда отправлял тебя в цитадель за пленной девушкой, то понятия не имел, что туда же прибудут маги из другой фракции. Неудобно получилось. Но зато у меня для тебя подарок! – генерал махнул рукой, призывая кого-то невидимого из антиграва.

Из летающего штурмовика вышел и с низким поклоном приветствовал всех собравшихся темноволосый молодой мужчина в традиционной мантии волшебника правящего рода. Был этот мужчина очень высокого роста, далеко за два метра, худой как спичка и с сильно оттопыренными ушами. И хотя глаза его были синего «магического» цвета, но совсем не светились. Не маг? Или очень слабый по силе?

Однако вовсе не его анатомические особенности, и даже не принадлежность к династии Ла-Пирез привлекли всеобщее внимание, а та жуткая ноша, которую молодой маг нёс в своей руке. Это была отрезанная голова седовласого старика: