И я с усилием вдавил ладонью красную кнопку.
Глава тридцать вторая. Выход за рамки
– Унт уро фи? – моё внимание привлёк слабый неуверенный голос, я оторвался от изучения электрощитовой панели и обернулся.
Минн-О Ла-Фин пришла в себя и сейчас озиралась, изучая незнакомую обстановку одного из внутренних технических помещений парома. Никаких иллюминаторов тут не было и в помине, так что единственным источником освещения в кромешной тьме служил фонарик в моих руках. Кстати, бывший фонарик самой Минн-О Ла-Фин, которым я воспользовался, так как свой потерял ещё на базе реликтов в процессе уничтожения дрона.
Девушка прищурилась от яркого направленного на неё луча света, затем присмотрелась внимательнее, встретилась со мной взглядом и испуганно вздрогнула, разом всё вспомнив.
– Комар?! Что есть быть? Что ты делать я? – растянутая на полу в виде морской звезды обнажённая пленница сперва замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям, затем начала интенсивно дёргаться, пробуя путы на прочность.
Причин утаивать правду от связанной девушки я не видел, да и совершенно ничего секретного в произошедшем не было, а потому я подробно рассказал Минн-О Ла-Фин о случившемся:
– Пока ты минировала паром, я включил систему уничтожения грызунов и заполнил трюм ядовитым газом. Потом вынес твоё бесчувственное тело наверх и, пока ты находилась без сознания, связал и разоружил тебя. Но поскольку шкала здоровья у тебя балансировала на грани, я опасался, что ты «отбросишь коньки» и лишишь меня самого очевидного доказательства твоего присутствия на борту. Поэтому я запустил сканирование с использованием инструмента Изыскателя, чтобы получить… как тебе объяснить… нечто вроде трёхмерной очень чёткой компьютерной схемы, на которой отражены все живые и неживые предметы.
– Ты есть наглец зарисовал голая я? – из всей моей речи девушка вычленила именно эту деталь и сразу же начала возмущаться.
«И даже больше»! – мысленно усмехнулся я, хотя вслух ничего комментировать не стал.
В настройках при сканировании уклон я делал именно на органику, так что все живые существа и трупы получились на схеме очень даже детализированными и реалистичными, со всей структурой костей и внутренних органов, хоть сразу анатомию людей и гэкхо изучай. Кстати, у Минн-О Ла-Фин обнаружился сросшийся перелом лучевой кости на левой руке, а в правом плече застряла свинцовая дробина, скорее всего из моего дробовика.
С дробиной было вполне объяснимо, хотя скорость заживления раны впечатляла и даже пугала – за какой-то час на коже девушки осталась лишь едва заметная отметина. Да и с переломом я, признаться, серьёзно «завис». При воскрешении все травмы и переломы пропадали, а всего лишь позавчера утром в Скалах Гарпий я отправил девушку на перерождение. Получается, за прошедшее с тех пор время Минн-О Ла-Фин успела где-то сломать руку и вылечить перелом! Фантастика! То ли жители альтернативной Земли обладали удивительной регенерацией тканей, то ли уровень их медицинских технологий просто на порядок превосходил наш.
Прочие физиологические подробности женского тела жительницы альтернативной Земли я тоже с интересом изучил, но у меня всё же хватило такта не обсуждать это с «владелицей» этого самого тела.
– Совершенно неважно, что там нарисовалось. Главное, я действительно получил неопровержимое доказательство наличия других людей и двух человеческих трупов на пароме, вот только побочным эффектом сканирования стало то, что на пароме «отрубилась» вся электроника. К тому же выяснилось, что спешил я совершенно напрасно – у тебя высокий показатель Телосложения и хорошая регенерация тканей, так что и пулевая рана затянулась, и от яда ты оклемалась.
– Лучше бы я умирать, чем унижайся голый пленный у ты! – зло крикнула девушка и снова принялась трепыхаться и проверять путы на прочность.
Вовсе не желание оскорбить и унизить девушку двигало мной, когда я раздевал и связывал её. Не зафиксировать жёстко верёвками или оставить одежду пленнику в виртуальной игре, где смерть с дальнейшим возрождением в безопасном месте являлась наиболее напрашивающимся способом освобождения, было откровенно глупо. Технологии Тёмной Фракции находились на очень высоком уровне, и любое спрятанное в одежде миниатюрное оружие или срабатывающая по сигнальному слову капсула с взрывчаткой, контактным ядом или антиматерией могли помешать доставке врага на допрос.
И я совершенно не переживал, что пленница может освободится, так как крепко привязал ей запястья и голени туго натянутыми верёвками, зацепив другие концы за прочные металлические конструкции в этой комнате. В общем, действовал по примеру бойцов Второго Легиона, которые именно так фиксировали пойманных врагов, разве что уложил лицом вверх, глаза не завязывал, и рот кляпом не затыкал.
Посмотрев какое-то время на судорожно дёргающуюся пленницу и убедившись в надёжности пут, я потерял к ней интерес и вернулся к электрощитку, изучая жгуты проводов, пробуя многочисленные рубильники с переключателями и пытаясь понять причину отсутствия освещения. В тишине было хорошо слышно, как тяжёлые волны бьют о борт дрейфующего парома, и как пыхтит Минн-О Ла-Фин, пытаясь вывернуть руки или ноги из верёвочных петель. Я старался не обращать внимания на все эти посторонние звуки, поглощённый непростой работой.
Но через несколько минут из темноты до меня донёсся обиженный и требовательный голос представительницы Тёмной Фракции:
– Комар, ты нельзя так делать! Развязать быстро-быстро! Я благородность принцесса и нельзя быть такой срамной вид!
– Что, прям настоящая благородная принцесса? С интимной стрижкой и крашенными сосками? – насмешливо ответил я, не прекращая своей работы. – Кстати, когда тебя в первый раз поймали на территории нашей ноды, всего этого я что-то не припомню. Ты специально готовилась к новой встрече со мной? Или для гарпии так старалась?
Из темноты раздалось возмущённое сипение, затем прозвучало несколько длинных крайне эмоциональных фраз на непонятном мне языке, наверняка с использованием многочисленных нецензурных слов и эпитетов. Но я никак не реагировал на праведное возмущение Минн-О Ла-Фин, чем ещё сильнее выводил девушку из себя.
Навык Космолингвистика повышен до тридцать пятого уровня!
В эмоциональной речи Минн-О Ла-Фин вдруг проскользнула понятная фраза «сало с задницы кобеля», как-то увязанная в контексте с моим именем «Комар», но больше в потоке гневных слов я различить ничего не смог.
Наконец, пленница выговорилась и успокоилась, сменила тон на нормальный деловой и перешла на мой язык:
– Комар, ты не быть правый. Нельзя оскорбляй я. И подходить я просить близко. Предлагать переговоришь. Я страшно один быть темнота.
Минн-О Ла-Фин боится темноты? Странно было слышать такое от безжалостной расчётливой воительницы, с лёгкостью отдавшей своим миньонам приказ перерезать глотки четырём гэкхо, а то и вовсе лично поучаствовавшей в этом кровавом убийстве. Тем не менее, я всё же подошёл ближе к пленнице и присел рядом на какой-то ящик.
– Не смотри свой наглый глаза! – возмутилась обнажённая пленница, проследив за моим взглядом.
Однако заметив, что все истерики, попытки командовать или отсылки к благородности её происхождения не имеют никакого отклика, девушка-картограф перешла к делу: – Я хотеть узнавай цена мой выкуп. Три тысячи кристаллов быть хорошо?
Тут я даже рассмеялся, настолько нелепым выглядело данное предложение:
– Твой дед за пять тысяч выкупил у меня свою кривую палку, неужели ты ценишь себя меньше неодушевлённого предмета?! Но вопрос сейчас не в сумме, не собираюсь я тебя выпускать ни за какие деньги. Во-первых, меня самого за такое руководство фракции порвёт на мелкие кусочки. Во-вторых, хватит уже, жалели тебя раньше и отпускали, как внучку уважаемого лэнга, но те уроки не пошли тебе впрок. Так что побудешь пленницей на общих основаниях, может и наберёшься уму-разуму.
