Впереди столпотворение. Я едва не врезаюсь со всего размаха в мужчину-беглеца. Задумался, глядел себе под ноги, а не вперёд. Опрометчиво с моей стороны, в нашей ситуации нужно держать руку на пульсе, быть собранным, а я отвлекаюсь на сторонние размышления. Столпились вокруг Ара. Стелла смотрит на него с нетерпением и будто бы со страхом. Бывшие узники, кажется, пришли в себя и тоже проявляют обеспокоенность происходящим. По крайней мере, их лица теперь не такие отрешённые, как раньше, в них можно прочесть хоть какое-то чувство. Может быть, лишь тень тревоги, но и это сейчас не главное. Гораздо важнее причина непонятного поведения Ара. Стоит, прислушивается к тишине, пустыми глазами вглядывается в темноту тоннеля. Бывает такое — смотрит человек вдаль и ничего не видит. Понимает, что ничего увидеть не может, но всё же вглядывается, чисто механически, вроде автопилота, средство сосредоточиться.

— Ну? — не выдерживает Стелла. — Что там? — требовательно вопрошает она. — Не молчи, Ар! — довольно громко говорит Стелла, не скрывая того, что крепко нервничает.

— Т-ссс, — Ар прижимает палец к губам и продолжает слушать. Он спокоен, может быть, только внешне, но по нему не скажешь, что его что-то тревожит.

— Ар, ну же! — вдруг восклицает бывший заключённый. — Что происходит? — голос у него неровный, трясётся, пляшет, если так можно выразиться. Скачет от высоких нот к низким. Будто бы после сна, например, или когда болеешь горлом.

— За нами идут, — мрачно говорит Ар. — Преследование. Вероятно, заметили ваше отсутствие. Те, на базе. Они идут за нами, — заключает Ар, и на несколько секунд наступает молчание.

Более плохие новости и представить себе нельзя. Я чувствую, как обмякают плечи, как на коже проступает холодный пот. «Нас всех посадят в тюрягу», — бьёт по ушам дурацкая фраза из какой-то дешёвой комедии. Как быстро они нас вычислили. А ведь Ар уверял в том, что земляне не знают об этом тоннеле. Сунулись наугад?..

— Что будем делать? — трезвый голос Стеллы возвращает меня к реальности.

— Бежать! — коротко командует Ар, и мы все, не раздумывая, как один бросаемся вперёд по тоннелю. Не оглядываясь, что есть духу, бежим прочь от преследователей, в спасительную сторону поверхности Меркурия.

Время останавливается. Я не слышу биения сердца, не чувствую ног. Лишь вижу мелькание серой породы, что выхватывает из темноты мой фонарик. Вакханалия серой краски, кусками вырываемой из тьмы тоннеля. Не знаю даже, кто где находится. Кто бежит впереди меня, а кто — позади. Точно помню, что Ар бежит последним, замыкающим, и эта мысль оправдывает меня — Ар позаботится об остальных, не даст никому упасть или отстать. А если и упадёт кто, то Ар поможет подняться. Заставит встать и бежать вперёд, к спасительному выходу на поверхность Меркурия.

Тяжело балансировать и рассчитывать силы. Очень непросто бежать, когда вес твоего тела в два с лишним раза меньше привычного. И я к этой ситуации менее всех приспособлен: остальные имеют некоторый опыт передвижения по Меркурию, а я тут, что называется, впервые. Приходится удерживаться от привычных, в полную силу, шагов. Не позволяю себе припустить что есть мочи. Однако этого недостаточно — несколько раз подлетал к самому потолку, и только выставленные вовремя руки спасали от удара головой.

Фигура впереди спотыкается и падает на камни. Летит кубарем ещё метра два или три. Ощутимо так рухнула на острый от камней пол, возможно, с травмами и ободранными до крови руками. Совершенно не задумываясь и не мешкая, я с размаху хватаю упавшего за плечи, рывком подтягиваю вверх и даже тащу за собой по инерции. Как сам при этом не падаю, одному Меркурию известно, но волоку за собой обмякшее тело. Стараюсь аккуратно, чтобы не повредить скафандр, и мне кажется, что выходит очень даже. Наконец, нахожу ось равновесия, ставлю человека на ноги и удостоверяюсь, что он продолжает бег, уже самостоятельно.

— Спасибо! — слышу я запыхавшийся шёпот у себя под ухом и понимаю, что помог женщине-беглянке. Говорю что-то подбадривающее, слежу, чтобы она удалилась от меня на несколько метров вперёд, после чего набираю потерянный до этого темп. Теперь я уже не удивляюсь тому, с какой лёгкостью подхватил её и поставил на ноги: по ощущениям, в ней не более десяти килограммов веса. Слава Меркурию и его пониженной гравитации.

Серые острые осколки проносятся мимо, почти царапают скафандр, но кажется, что кожу. Невыносимо медленно, как во сне, когда бежишь изо всех сил, ожесточённо и исступлённо, а оказывается, что стоишь на месте и ничегошеньки с этим поделать не можешь. Напрягаешься, прибавляешь скорость, но преследователь неизменно настигает тебя. Ужасное чувство. В шкуре загнанного зверя. Во сне всегда есть выход — пробуждение, и это просто, а у нас совсем другое — заброшенный шлюз на серую каменистую поверхность Меркурия. И самое главное — это то, что выход туда нам не гарантирован. Прочь! Прочь от меня! Упадочные мысли. Нельзя так думать. Нельзя, иначе можно свалиться и сдаться. Ещё есть реальная возможность, есть шансы на спасение. Километр или два — чепуха в условиях Меркурия. Десять минут, двадцать — мы сможем продержаться. «А километр или два?» — лихорадочно думаю я и не могу припомнить, что по этому поводу говорил Ар. До деревушки два или три — это я помню, а вот до шлюза? Сколько же? «Не помню, да и не озвучивал Ар этих цифр», — думаю я, понимая, что думаю об этом только для того, чтобы отвлечься от других мыслей, менее конструктивных.

— Стелла! — слышу я сзади. Это голос Ара. — Через пятьдесят метров… — голос у него измученный, запыхавшийся. — Через пятьдесят метров точка… — Ар захлёбывается воздухом, никак не может завершить фразы. — Засада… — выкрикивает он и вновь задыхается.

«Что за чёрт?» — проносится у меня в голове. Какая засада? Этого ещё не хватало! Засада! Нас ждут? Солдаты? Но тогда почему мы упрямо бежим вперёд?

— Поняла тебя, — отзывается Стелла.

— Красная метка… — кричит Ар, кажется, уже из последних сил. — Ищи красную метку… Справа…

— Буду ждать тебя там, — отвечает Стелла, и голос у неё тоже срывается.

Я поднимаю фонарик чуть повыше и нахожу Стеллу, она бежит прямо перед женщиной с базы. Замечаю, что Стелла старается осветить стену справа от себя, разглядывает её в меру возможностей. «Лишь бы не упала», — переживаю я. Засмотрится и споткнётся. Запросто такое может быть. Я бы точно споткнулся, если бы помимо пола под собой, заглядывался по сторонам. Непросто это, очень непросто. Но вероятно, Стелла находит нужный знак. Через минуту или около того останавливается как вкопанная. Тут же прижимается к стене, пропуская вперёд беглянку. Потом опирается спиной о каменную поверхность и судорожно дышит. Я останавливаюсь рядом с ней и тоже немного отдыхаю. Сгибаюсь пополам, упираясь руками в колени. Пот градом, я сползаю вниз и падаю на пол. Переведя дух, поднимаю фонарик и смотрю на Стеллу. Разглядывая её лицо, пытаюсь понять, что происходит. Серые, небрежно подведённые глаза щурятся от яркого света, Стелла недовольно глядит в мою сторону.

— Что?.. — хрипло говорю я. На большее сил не хватает.

— Уберите фонарь, — отвечает Стелла, я спешно отвожу его в сторону и запоздало извиняюсь.

— Сейчас… — Из темноты выныривает Ар, одной рукой хватается за стену, а другой держится за правый бок.

Сдавило у него в правом подреберье. «Как у землян», — мелькает у меня в голове.

— Сейчас, — повторяет он и шарит рукой по стене, подсвечивая себе фонариком. — Где-то тут… Вот здесь.

— Что там? — Я не могу себя сдержать и почти криком: — Ар, что там?

— Бомба, — отвечает за него Стелла. — Взрывное устройство. — Она старается дышать глубоко и ровно, и это у неё почти получается. — Ар давно смонтировал его тут.

— На случай непредвиденных ситуаций, — говорит Ар, оборачивается к нам, в руке у него пульт дистанционного управления, а на лице зловещая улыбка. Такой у него я ещё не видел. Мрачная, злая улыбка, почти оскал. Говорят — волчий или ещё какой, не знаю, как сказать правильно, но меня от этого оскала пробирает дрожь. — Нашёл, — поясняет Ар и вновь осматривает стену, возится среди камней, трёт их руками. — Посвети мне! — говорит Ар, и Стелла помогает ему разобраться.