Через некоторое время они вышли к невысокому холму, на вершине которого в беспорядке валялись гнилые деревяшки, а в центре располагалось что-то вроде кострища, обложенного поросшими черным мхом камнями. По другую сторону кострища из земли торчали три бревна. Вероятно, на них было что-то изображено, но Лимб хорошо потрудился над искусной резьбой, и теперь уже ничего нельзя было различить.

Тот дал Рокеронтису тонкую нить. Песочный человек привязал ее к одному из своих катаров и вогнал оружие в центр кострища. К другому концу привязал второй катар и начертил на земле ровный круг, как уже делал в Ра, используя деревянные колья. Тот посыпал круг солью, разложил в нем уже знакомые Карну предметы.

– И сколько их еще у тебя? – парень кивнул в сторону необычных артефактов.

– В митреуме неплохие запасы, я собирал ингредиенты веками, – ответил бог мудрости, критически осматривая дело рук своих. Песочный человек уже начал бубнеть заклинание. – А с собой еще запасная партия.

По сигналу Тота они придвинулись к Рокеронтису и плавно перешли в Ра. Но в мире смертных появились не плотной группой, а на некотором расстоянии друг от друга. Это оказалось очень кстати, потому что костер, давно погасший (а скорее – никогда не возжигаемый) в Лимбе, в мире смертных ярко пылал, освещая древнее капище. Карн отступил на шаг, почувствовав нестерпимый жар.

Капище, мертвое и покинутое на изнанке реальности, в Ра преобразилось. По периметру холма тянулся теперь невысокий плетень, опутанный зеленой паутиной виноградной лозы. Трава была аккуратно подстрижена, а на месте трех прогнивших бревен Карн увидел три величественных деревянных чура, в которых резцом мастера были выведены суровые лица бородатых воинов. Точнее воинов здесь было двое, третий чур изображал явно женское лицо – без кустистой бороды, с тонкими росчерками узких бровей и длинными прямыми локонами, спускавшимися вдоль висков и щек к узким плечам.

На лбах у чуров парень разглядел символы. У каждого – свой, но Карн прежде никогда не видел подобных знаков. У одного – что-то вроде скандинавской руны Одал, но с загнутыми под прямым углом краями. У второго – шестиконечная звезда, сильно напоминавшая символ на печатке Тота. У женского образа на лбу располагался круг, перечеркнутый четырьмя диагональными полосами, две – слева направо, и две – справа налево.

Карн осмотрелся. Плетень плотным кольцом обступали люди, человек сорок, не меньше. Он только теперь понял, что инстинктивно принял боевую стойку, рефлексы, ориентируясь на резкую смену ситуации, сработали быстрее органов чувств. Парень взглянул на богов – их усталые спокойные лица не выказывали волнения.

От группы людей отделился высокий светловолосый мужчина с прозрачно-голубыми глазами, длинными, до плеч, волосами цвета поспевшей пшеницы, и короткой, но очень густой бородой. Он встал у входа в капище, меж двух высоких жердей, поклонился.

– Здравия вам, светлые боги! – его громкий, но мягкий баритон раскатился по холму. Люди за плетнем, не сговариваясь, вскинули руки в жесте «от сердца к небу». Затем взгляд мужчины плавно переместился на Карна. – И тебе здравия, Странник! – И вновь толпа в одном слитном движении повторила тот же жест. – Мы ждали вас. Мы знаем, откуда и куда вы идете. Но также мы знаем, что вы устали и у вас есть немного времени, чтобы отдохнуть. Позвольте предложить вам кров и ночлег, с утра мы отведем вас к цели вашего путешествия.

– И ты здрав будь, волхв, – Тот встал напротив бородатого мужчины и поклонился ему. Карн обратил внимание, что мужчина, как и остальные люди, стоявшие у плетня, был одет в белую полотняную одежду. На женщинах были длинные льняные платья с поневами, на мужчинах – рубахи и штаны, тоже изо льна. Обувь имела простой, но удобный фасон, будучи изготовлена, судя по всему, из натуральной кожи.

На некоторых были однотонные суконные плащи, заколотые фибулами у правого плеча. Фибулы поблескивали отсветами костра, искусное литье изображало птиц и животных. Все были подпоясаны узкими кожаными поясами с блестящими литыми охвостьями. В пляшущем свете Карн не мог определить металл, толи бронза, толи латунь.

Но поразила Карна вовсе не одежда этих светлых людей. Все они были высокие, стройные с ясными добрыми лицами. Ни одного мужчины с пивным животом, ни одной женщины с лишними кило на талии. Среди них почти не было темных, в основном все – русые. Глаза – синие и серые, лишь пара человек с зеленой радужкой. У женщин волосы, заплетенные в тугие косы (у некоторых – по две, у большинства – по одной) спускались до середины спины и ниже. Мужчины тоже носили длинные свободные прически, длиной примерно до плеч. «А бороды здесь явно в моде», – мысленно хмыкнул Карн, беззастенчиво рассматривая толпу. Люди тоже не особенно стеснялись, вглядываясь в гостей.

– Мы будем рады остаться у вас до утра, – продолжил тем временем Тот. – Благодарим за гостеприимство! Мы прошли немалый путь, и нам правда не помешает отдых.

– Тогда пойдемте, – мужчина сделал шаг вниз с холма и жестом предложил гостям следовать за ним. – Не обижайтесь на нас за любопытствующие взгляды. Немногим здесь доводилось видеть богов воочию. Это честь для нас.

– И для нас, – кивнул Тот. Эрра перехватил его у выхода с капища.

– Ты знаешь, кто они? – быстрым шепотом проговорил бог войны. – Ты уверен, что это не ловушка? Что вообще происходит?

– Мы там, где должны быть, – успокаивающе ответил Тот. – Не волнуйся, этим людям можно доверять. И да, я отлично знаю, кто они. Более того, они знают, кто мы! Они даже знают, кто такой Карн и зачем он здесь. Еще раз повторяю – волноваться ни к чему, а все вопросы позже.

Они спустились с холма, люди почтительно расступились перед ними. Мужчина не соврал – их рассматривали взглядами, полными любопытства. Никакого страха или непонимания, скорее восхищение, а кое-где возможно даже надежда.

– Погаси огонь на кумирне, – сказал их провожатый, проходя мимо молодого парня лет двадцати. Тот кивнул в ответ и прытко взбежал на холм. Карн обернулся: парень встал перед костром, распростер руки и закинул голову к темным небесам. Он что-то сказал, Карн расслышал слова, но не понял их. Вроде бы прозвучали знакомые с детства звуки родного языка, но сложились они в совсем уж непонятные строки. Внезапно небо расколола молния, но грома Карн не услышал. Вслед за этим огонь на… как он назвал это место? кумирня?.. в общем, костер сам собой погас, лишь плотная змейка дыма вспорхнула над холмом, уносясь ввысь.

Внезапно Карн понял, что они вышли из Лимба далеко от того места, где вошли в него, очень далеко. До того, как попасть на изнанку они пробирались по лесам и равнинам средней полосы, осень только-только вступала в свои права. Но здесь температура была градусов на семь-десять выше и, судя по ощущениям, давление тоже выросло. Деревья в березняке, который ждал их в низине под холмом, явно отличались от тех, что он привык видеть дома. Безусловно, это березы, но… другие.

Карн не мог сказать, откуда, но он точно знал, что они оказались за несколько тысяч километров к востоку и на пару сотен севернее. Парень посмотрел на небо – фаза луны та же, но созвездия сменились.

Вслед за бородачом они спустились в низину, потом вновь взошли на холм, тоже поросший молодыми березками, углубились в рощу, прошли ее насквозь и оказались у берега узкой, но мощной реки. Поток бурлил и яростно нес свои воды к черному горизонту, где грань между небом и землей уже стерлась.

Они перешли реку по бревенчатому мосту, и под ними не скрипнуло ни одного бревна. Люди следовали за ними на почтительном удалении в дюжину шагов.

По эту сторону реки стояло несколько десятков деревянных домов. Обыкновенные деревенские избы, таких Карн навидался в детстве, каждое лето отправляясь в изгнание к бабке с дедкой. В большинстве своем избы были одноэтажные, но довольно большие, с высокими двухскатными крышами. Над каждой торчала большая каменная труба, из которой лениво выплывали клубы молочно-белого дыма.