Еще он отметил, что все здесь сделано в буквальном смысле – на века. Ни двери, ни половицы не издавали скрипов. Даже когда медведеподобный Эрра сел на кровать у окна, она не шелохнулась. Парень удивился бы еще больше, узнав, что в конструкции здания нет ни единого гвоздя.

– Может, прояснишь? – бог войны сурово уставился на Тота. – Я не припоминаю, чтобы в нашем маршруте значилась остановка посреди сибирских лесов в компании… гхм, я даже как-то не уверен!

– Я не знал, что мы встретим их, – бог мудрости легко выдержал взгляд Эрры. – Но предполагал. Когда мы с Локи работали над маршрутом, я заметил один странный фрагмент. У меня тогда не нашлось времени, чтобы разобраться. Похоже, это поселение основано почти две тысячи лет назад с единственной целью – помочь нам.

– И Дорога Одина оканчивается здесь? – в упор спросил Эрра.

– Почти, двумя километрами севернее, – ответил Тот. – Как выглядит последний отрезок пути, я не имею ни малейшего представления. Зато знает Белозар.

– Белозар! – фыркнул Рокеронтис. – Во имена у них!

– А че? – передразнил его Локи. – Красивые и символичные. Прямо как у нас, скандинавов.

– О, скандинав хренов! – огрызнулся Рокеронтис. – Ты такой же скандинав, как я – североамериканский индеец!

– Ладно, завязывайте, – зевнул во весь рот Эрра. Карн и заметить не успел, как бог войны разделся и уже лежал на кровати в чем мать родила. Хотя применительно к богу подобный оборот казался достаточно анекдотическим. – Нам и правда нужно выспаться. А с утра, я очень надеюсь, нам предложат что-то вроде душа.

– В реке искупаешься! – пошутил Локи, а потом, судя по взгляду, понял, что, скорее всего, примерно так и будет.

– Я уверен, им можно доверять, – Тот подошел к широкому окну у кровати Эрры, в которое беззастенчиво заглядывала щербатая луна. – Вы ведь почувствовали?

– Угу, – кивнул Рокеронтис. Он, похоже, даже раздеваться не собирался.

– Да и Велес о них вроде говорил, да? – Эрра свел брови к переносице, будто вспомнил что-то очень важно. – Во время той встречи в Карелии. Верно, Тот? Если я ничего не путаю.

– Верно, – бог мудрости все смотрел в окно. – Он упоминал род Серого Барса. Волхвы Внутреннего Круга.

– Я так понял, это тема отдельной лекции? – спросил Карн, стягивая с себя рашгард. В доме было тепло, даже жарко.

– Да, Карн, это тема отдельной и очень длинной лекции, – вздохнул Тот и направился к последней незанятой кровати. – А теперь спать, по сравнению с завтрашним днем все предшествующие покажутся нам детской сказкой.

– Обнадежил, бля! – буркнул Локи. Карн был стопроцентно солидарен с богом огня, но не успел высказаться на этот счет. Едва он растянулся на кровати, его сознание отключилось, и все тяготы жизни улетучились на шесть коротких часов.

Так глубоко и спокойно Карн спал только в митреуме. Тот прав – у этого места особая энергетика. И люди здесь живут особые, это видно по глазам – таких глаз не бывает у крыс из городских лабиринтов. Это по-настоящему чистые глаза, не замутненные фальшью и лицемерием. Такие глаза никогда не лгут, но и тебя насквозь видят. Их невозможно обмануть, да и незачем. Но это не глаза богов. Это глаза настоящих людей.

Карн пробудился с первыми лучами рассвета и просто лежал, уставившись в потолочные доски. Парень думал о том, что всегда немножко завидовал своим друзьям, которые родились и выросли в деревне. Он то всю жизнь провел в городе, а потому не знал, как океан неба сходится с океаном земли в тонкую дрожащую полоску у самого горизонта. Не знал, как пахнет свежескошенное сено и парное молоко, только что из-под коровы. И тут можно весьма прозаично заметить, что от настоящего деревенского молока его пробирает понос, хотя литром магазинного он вполне может запить селедку.

Помнится, и компьютер у него появился рано, лет в одиннадцать. Лично ему это не мешало вечерами гонять во дворе в футбол вместе с двумя десятками таких же охламонов. Зато многие из его сверстников достаточно быстро предпочли виртуальный мир реальному. Ведь там можно было позадрачиваться месяц-другой и стать реально крутым парнем. Парнем, которым нубы восхищались, которого враги провожали взглядами, полными зависти. И которого старшеклассники не пинали за углом после школы, потому что он щедро делился лутом и водил на топовых РБ.

А потом Интернет открыл ему все прелести жизни. Батины кассеты с порнухой нервно курили в стороне, к тому моменту они были просмотрены раз по десять каждая. А тут был целый океан порева на любой вкус. Главное – не забывать подчищать историю браузера…

Но помимо прочего для Карна Интернет стал чем-то вроде окна в Европу. Он мог изучать сканы манускриптов, за которыми в реальности нужно было ехать в Британский музей. В интернет-магазинах мог заказывать книги, которые издавались штучными тиражами. А еще он мог делать отменные рефераты своим прелестным одноклассницам, чтобы те после уроков дали подержаться за титьку.

Интернет в этом смысле можно сравнить с огнестрельным оружием, которое в руках профессионала может быть инструментом сдерживания, и не позволит вершиться беззаконию. Но в руках обезьяны – это опасность как для нее самой, так и для окружающих.

А потом гайки стали сами собой подкручиваться. Например, статья 282. Теперь за «хачика» или «нигера» можно получить реальный срок. Теперь славить Перуна во всеуслышание опасно, потому как подобные действия подпадают под формулировку «оскорбление чувств верующих». Это выглядит смешным, пока к тебе в дверь не стучат ребята в пагонах. У Карна два товарища сели именно по этой статье.

Первый – потому что на каком-то форуме имел неосторожность обосновать старому еврею всю ущербность его этноса, а еврей оказался представителем Главного раввината в их захудалом городишке, ну то есть – при бабле и со связями. А второй всего-то выкрикнул «не ругайся матом, а то боженька язык отпиздячит» вслед поповскому мерину, который чуть не сбил парня на пешеходном переходе и сквозь приоткрытое окно пообещал сотворить с ним непотребство.

И тут мысль Карна снова круто повернула и возвратилась к ребятам, которые росли в деревне. Для них вся эта политическая требуха оставалась только на экранах здоровенных ЭЛТ-мониторов. Зато они никогда не ошибались в грибах, умели ездить на лошади, знали травы, из которых можно варить вкусные и полезные чаи. Они, как минимум, здоровее городских, и отнюдь не глупее. Хотя, конечно, раз на раз не приходится…

Карн потянулся и склонил голову набок. С соседней кровати на него таращился Локи. Таращился с таким видом, будто читал его мысли.

– Че, выспался? – спросил бог огня. Он даже не попытался говорить тише.

– А ты не боишься других разбудить? – вполголоса поинтересовался Карн. Он давно понял, что Локи – тот еще фрукт, но будить спящего, которому еще спать и спать, это подлость высшей категории!

– А ты думаешь, тут кто-то спит? – донесся из дальнего конца комнаты хриплый голос Рокеронтиса.

– Тот спит, – протяжно зевнул Эрра.

– А вот хрена с два! – хохотнул Локи. – На кровать его посмотри.

Карн приподнялся и глянул на кровать Тота. Ну разумеется, пуста и аккуратно заправлена! И в эту самую минуту бесшумно отворилась входная дверь.

– Подъем, други! – Тот стоял на пороге комнаты свежий, благоухающий, ЗАРЯЖЕННЫЙ. – Бегом приводите себя в порядок, нам уже жрать готовят. Если что – душ за домом.

Вопреки пророчеству Рокеронтиса мыться им пришлось не в реке. Тут действительно был душ, правда – достаточно своеобразный. Выше по течению при помощи широкого деревянного желоба отвели часть потока. Желоб заканчивался на вершине холма, и вода срывалась вниз рукотворным водопадом в обложенную камнем чашу. Вокруг чаши стояла деревянная стена из толстых бревен, стало быть – чтобы молодцы не подсекали за девчулями.

Понятное дело, тут и бани есть. Должны быть. Но для утреннего моциона ледяной душ из чистой речной воды – в самый раз! Карн зашел за бревенчатую стену вместе с Локи: тот заскочил под водопад на полминуты, сразу выскочил, отфыркиваясь, как тюлень, и стал ожесточенно растираться пушистым полотенцем, которое каждому из них выдал Белозар. Карн улыбнулся, думая о том, что бог огня, как ему и положено, не жалует водную стихию.