Кащи, кстати, опять превратился в браслет и обнимал мою левую руку, и в таком виде его на следующий день увидел Кастиан. Несколько мгновений он изучал блестящий металл и особенно красные камешки-глаза, потом хмыкнул.

— Неплохо ты мне тогда запудрил мозги этим браслетом. Наплел про красивые ушки, хвостик, мордочку… Ну-ну!

— И вовсе не наплел! Ты просто ничего не понимаешь в красоте, — отказался я и погладил Кащи по вышеупомянутым ушкам, чтобы он не обижался.

Три дня после нападения я был вынужден провести в своих покоях, где в качестве развлечения у меня были только книги, а одиночество разбавляли лишь разговорчивый слуга, да изредка и ненадолго забегающий Кастиан. А на четвертый день жрецы засобирались восвояси. Как рассказал слуга, они убрали все следы демонической скверны, которые смогли обнаружить, и проверили всех обитателей замка на одержимость, так что теперь можно было вздохнуть спокойно…

«Проверили всех, кроме меня», — добавил я мысленно, когда слуга ушел.

Я стоял у окна, наблюдая за тем, как служители Церкви выезжают в открытые ворота, когда ко мне постучалась Амана. Войдя, упала в кресло и несколько мгновений молчала, глядя в потолок. Потом со вздохом села нормально.

— Устала, — пожаловалась. — Сил нет как устала. Похороны, соболезнования, распределение помощи пострадавшим, ремонт башен, чистка замка, забота о гостях… Кстати, как твой черный нихарн, держится?

— Да, — отозвался я, глянув на кольцо. Мое новое умение видеть нихарн за иллюзией, появившееся во время путешествия в Теневые Королевства, сохранилось и по возвращении в человеческий мир.

О ситуации с амулетом я рассказал старшим аль-Ифрит тогда же, когда и обо всем остальном, и Амана немедленно дала мне дополнительно несколько белых нихарнов, «в качестве временного решения». Впрочем, после возвращения домой черный нихарн не показывал больше никаких стремлений к саморазрушению, так что за последние четыре дня я об этой небольшой проблеме подзабыл.

— Вот, держи, — Амана протянула мне железное кольцо — точную копию того, которое сидело у меня на пальце. Я стянул старое кольцо, надел новое… Что ж, в этот раз никаких провалов в Теневые Королевства не последовало. Все же прошедшая инициация хорошо меня защищала.

— А еще вот.

Второй предмет оказался книгой. На обложке была изображена бабочка невнятного серо-коричневого цвета, сидящая на столь же непривлекательной голой ветке. Заглавие гласило: «Особенности миграции, размножения и питания мотыля вида Бронзовая Капустница в северных регионах Империи».

— А это зачем?

Амана посмотрела на меня, на явное недоумение на моем лице, и хихикнула. Потом махнула рукой, создавая защиту от подслушивания, и сказала:

— Открой пятидесятую страницу.

Недоумение меньше не стало, но я пролистал до нужного места и — ха…

— Это запрещенная и Церковью, и светскими властями книга. Простолюдин за владение ею получит пять лет каторги, а клановец… ну, тут как повезет, — пояснила Амана. — Поэтому еще наша бабка приказала спрятать все подобные тексты под такими названиями и обложками, которые мало кто откроет из любопытства. И никаких магических иллюзий — их жрецы как раз замечают в первую очередь. Естественно, о том, что ты из этой книге узнаешь, говорить можно только с нами и с Кастианом — будучи наследником престола, он прочитал немало таких текстов. В его времена запреты были еще строже — тогда за владение подобными книгами до конца жизни отправляли в Залы Покаяния. Как только прочитаешь, верни мне. И из покоев никуда ее не выноси.

— Понял.

Строгие тут, в Империи, были законы, а прежде — так и еще строже. Я помнил, как резко Кастиан отреагировал на одно только упоминание «Восставшего из Бездны», хотя старшие аль-Ифрит и императорский советник произносили это имя вполне спокойно.

— Сегодня из комнат не выходи, — добавила Амана. — Двое жрецов пока еще задержались — ставят дополнительные защиты вокруг ритуального зала, закончат не раньше вечера, а уедут только на рассвете. Несколько дней отдохнем от них.

— Только несколько дней? — последние слова прозвучали подозрительно. — А потом что?

— А потом явится делегации из столицы. Хеймес попытался отказаться от такой чести, но ничего не получилось. Капитул заявил, что, они, мол, обязаны лично убедиться, что все в порядке.

— Тогда мне стоит уехать из замка прежде, чем они явятся. Еще неделю взаперти я не выдержу.

— Да, — после короткой паузы согласилась Амана. — Да, так будет лучше. Тем более что представители Капитула — это не скромные рядовые жрецы, они вполне могут обыскать все комнаты замка и остановить их будет сложно.

Тут мне вспомнилось кое-что еще.

— А как вы можете знать, что я не одержим никаким духом? Меня ведь жрецы не проверяли, — спросил я о том, что уже несколько раз мелькало в мыслях. То есть сам-то я был почти уверен, что никакой одержимости у меня нет — если, конечно, дух не притаился где-то в самом темном углу моего разума, тщательно скрыв свое присутствие.

— Черный нихарн, — Амана улыбнулась. — Он защищает не только от демонического перерождения, но вообще от любых одержимостей. Пожалуй, ты один из немногих в замке, в ком мы ничуть не сомневались.

Она поднялась было, чтобы уйти, но ненадолго задержалась.

— Наши люди нашли то, что осталось от настоящего Ирдана. Бедняга… Демон вовсе не был мимиком, как мы прежде подумали. Чтобы превратиться в Ирдана, он убил его, снял с него кожу и надел на себя — точно так, как делали демоны-стражи в Городе Мертвых. Твой Кащи, судя по всему, был Теневым Компаньоном настоящего Ирдана. Его, в отличие от людей, фальшивая внешность не обманула.

На следующий день я отправился к Шанне.

Книгу Аманы я прочитал полностью, вернул ей и пытался теперь понять причину церковного и имперского запрета. Как я ни старался, но не смог заметить никакого двойного дна, никаких скрытых искушений, которые могли бы заманить случайного читателя в ряды шибинов или завлечь в черную секту. Да, в книге была информация о демоническом боге-императоре и о высших демонах-иерархах — но всего лишь сухая, ровно поданная информация.

Хотя, возможно, причина заключалась именно в этом?

Автор выкладывал все факты слишком бесстрастно, будто взирая на борьбу людей и демонов с недостижимой горной высоты. Не осуждая, не подчеркивая мерзость демонической природы… Такое, пожалуй, не могло понравиться ни церковникам, ни чиновникам Империи.

При чтении больше всего меня интересовало описание высших демонов, их способностей и уязвимостей. Что ж, первого, в смысле, способностей, оказался переизбыток, а второго — прискорбный недостаток.

Во-первых, все они, как утверждал автор книги, были бессмертны. Впрочем, абсолютным это бессмертие не было. Между строк книги проскальзывало, что порой некоторые из иерархов разочаровывали своего бога, вместе с потерей его благосклонности теряли и вечную жизнь, и тогда на их место приходили новые — готовые служить истово, без сомнений и оговорок.

Это бессмертие так же не означало вечной жизни для физической оболочки демонов. Тела, в которых они были изначально рождены, слабели, старели и сбрасывались ими, как поношенная одежда, и души их — автор книги использовал то же слово, что и Кащи, называя души демонов «сутью» — переходили в тела новые. Эти тела они выращивали каким-то особым тайным способом «из земли, луны и солнца, из корней и белой пыли, из чешуи и костей, из теней и звуков». Автор, увы, не объяснил, что под всеми этими описаниями подразумевалось, и мне, честно сказать, эта фраза показалась больше похожа на отрывок какого-то ритуального песнопения или молитвы, чем на реальный рецепт создания материальных тел.

Убить высших демонов можно было только временно — как у меня получилось сделать с фальшивым Ирданом. В книге даже описывался столб темного дыма, точно такой, как тот, что остался от самозванца.