В Академии все тоже было не как обычно.

Во-первых, помимо студентов, определить которых было легко по форме, и профессоров, всегда носящих светло-зеленую нагрудную бирку из нефрита, обнаружилось множество новых людей. Часть из них бегала с каким-то бумагами; других, чьи руки оттягивали тяжелые ящики, сопровождали мрачные вооруженные люди в одинаковой черной униформе без знаков различия.

Во-вторых, на роскошной зеленой лужайке, чуть в стороне от парадного входа в наш корпус, группа рабочих строила что-то, напоминающее большую деревянную беседку. Как раз когда мы проходили мимо, к ним, злой, как голодный демон, подбежал уже знакомый мне декан. Ругался он с фантазией истинного ученого, так что я даже остановился, вслушиваясь, и Кастиану пришлось дернуть меня за рукав.

— И так опаздываем! — прошипел он.

Уже поднимаясь по ступеням лестницы, я разобрал, почему почтенный декан был так недоволен — строить рабочие должны были не беседку, а обычный дровяной сарай, и не на нарядной лужайке, а во дворе с противоположной стороны, у черного хода.

Странно. Зачем Академии, где все, включая отопление, работало на магии, вдруг понадобились дрова?

Профессор Яндре был уже в аудитории, но на наше позднее появление отреагировал лишь мимолетным взглядом. Все его внимание было приковано к папке с бумагами — точно такой, какие я видел в руках появившихся в Академии новых людей. Еще несколько минут он изучал то, что там было написано, потом отложил в сторону и поднялся.

— Что ж, приказ доставлен с самого верха, так что план занятий придется перекраивать на ходу, — заговорил он. — Думаю, вы уже все слышали о том, что вчера произошел разрыв в ткани дикой магии, в результате чего шесть человек потеряли свои жизни, став химерами, а сотни бесценных древних артефактов были уничтожены?

Я быстро оглядел всех студентов — на слова профессора большинство действительно кивало с мрачным видом, но около трети смотрело непонимающе. Профессор это тоже заметил.

— Вы что, целые сутки проспали? Об этом гудит весь город! — он недовольно покачал головой, но потом пустился в объяснения того, что такое химеры и чем они опасны. В целом все, что он говорил, совпадало с рассказом Кастиана, разве что только, называя причины их появления, он куда больше упирал не на слишком большую численность населения, а на чрезмерную концентрацию магии.

— И вот по этой причине, начиная с сегодняшнего дня, мы будем изучать не столько контроль над магией, как я планировал, а больше то, как уменьшить воздействие вашей волшбы на природные потоки дикой магии…

Снаружи донеслись крики, и Сельма, ближе всех сидевшая к окнам, повернулась в ту сторону, а потом и вовсе вскочила и подбежала к ближайшему. Цветная мозаика, которой я восхищался вчера, была вставлена только в верхние части деревянных рам, внизу было обычное стекло, позволяющее разглядеть все, что перед зданием происходило.

— Вы только посмотрите! — выпалила девушка. — Разве у Академии нет вольного статуса? Как они смеют!

После этих слов к окнам подбежали уже все, включая профессора. Внизу двое мужчин в незнакомой мне серой форме тащили сопротивляющегося студента к открытым воротам, где ждала карета невзрачного вида.

Я посмотрел на Кастиана. Тот, ощутив мой взгляд, повернулся и произнес одними губами: «Северная Канцелярия». То есть те самые люди, из-под блокады которых мы вчера ускользнули…

Из коридора донесся звук шагов. Потом дверь в аудиторию распахнулась, запустив трех мужчин в такой же серой униформе, как и у тех, внизу. Двое встали, загораживая выход, а третий прошел внутрь, и я почти физически ощутил на себе его тяжелый взгляд.

Впрочем, тяжелый взгляд новоприбывшего ощутил не только я — мужчина в серой форме оглядел в аудитории всех, включая профессора, с таким видом, будто подозревал каждого в государственной измене. Оглядел, потом раскрыл свиток, который держал в руке.

— Кто из вас Ансам Шенги?

Я подавил облегченный вздох. Неужели не за нами?

Возникла недолгая пауза — недолгая потому, что хотя сам парень, носивший это имя, не отозвался, несколько человек, вольно или невольно, посмотрели в его сторону.

— Ну, я это, — произнес он недовольно, когда стало ясно, что молчать дальше бессмысленно.

— Пойдешь с нами, — приказал мужчина.

— Но я ничего не сделал!

— Об этом расскажешь господам дознавателям. Давай, вперед!

Ансам процедил ругательство, но все же направился к двери. Испуганным он не выглядел, скорее недовольным.

Мне вспомнилось краткое упоминание Коры о том, что этот парень был родом из семьи потомственных контрабандистов. Было ли его происхождение причиной ареста? И имел ли его арест отношение ко вчерашним событиям?

Тут я подумал, что не спросил у Изольды, ощущался ли в городе момент обрушения подземной пещеры. Если ощущался, и если имперские маги смогли установить, что причина землетрясения была не природной, то, возможно, Северная Канцелярия расследовала еще и ее. А поскольку у контрабандистов имелась развитая сеть подземных переходов, их могли либо обвинить в происшествии, либо пытаться принудить к сотрудничеству и заставить запустить в свои тайные ходы имперских магов.

Когда все четверо вышли из аудитории и дверь закрылась, профессор хлопнул в ладоши.

— Восхитительное начало дня! Но все же попробуем сосредоточиться на учебе.

Он подождал, пока все вновь не расселись, и продолжил:

— Представьте, что дикая магия движется как река, разделенная на множество протоков, а каждое произнесенное заклинание и каждая активированная руна выглядят как брошенные в эту реку камни. Пока камней мало, и они равномерно распределяются по всей протяженности реки, на ее течение они не влияют. Поэтому магия, творимая в диких местах или в небольших поселениях, безопасна. Но если в каком-то конкретном месте таких брошенных камней оказывается много, ровное течение потоков нарушается и дикая магия вмешивается, посылая химер «на разбор запруды». Полностью аннулировать воздействие человеческой магии невозможно, — продолжил профессор, расхаживая по платформе, — но можно его уменьшить. В таком случае, используя то же сравнение, заклинания и активированные руны вместо «камней» станут «горстями мелкого песка». Река дикой магии куда проще и быстрее распределит по своему метафорическому дну песок, чем камни… Но должен сразу вас предупредить, что волшба, которая слабее влияет на потоки дикой магии, также слабее в целом и работает. Помните, что такую волшбу вы обязаны будете использовать только в столице и других крупных городах и только в обычных ситуациях. За пределами городов, или в случаях когда вашей жизни угрожает опасность, используйте магию полноценно. Впрочем, у слабо влияющей волшбы есть и один безусловный плюс — вашего резерва хватит намного дольше. А теперь посмотрим, как это выглядит на практике. Обычно усиление и ослабление уровня магии легче всего дается тем, кто обладает высоким самоконтролем.

Так. Кажется, я знал, что сейчас последует. И профессор действительно сделал приглашающий жест рукой.

— Рейн, прошу.

Когда я подошел, он продолжил:

— Возьмем что-нибудь простое, связанное с водой. Это ведь твоя главная стихия, верно?

Не дожидаясь моего кивка, он начертил какую-то руну, и перед нами в воздухе появился полупрозрачный водоворот.

— Иллюзия, — пояснил профессор. — Чтобы всем стало понятно. Итак, подобный невидимый водоворот есть у каждого мага-водника. Когда он нуждается в этой стихии, то просто вытягивает отсюда силу и получает чистую магию воды.

Профессор протянул руку, водоворот на мгновение запнулся, потом вновь начал вращаться, но уже слабее, а в руке профессора возникла небольшая статуэтка изо льда в форме сидящей кошки.

— При материализации я понизил температуру воды, — сказал он. — Думаю, вы бы вряд ли оценили мою демонстрацию, если бы вам пришлось вымокнуть от дождя или морской волны.