Лапы и когти горели ослепительным звездным светом.

Сияли.

Жарили.

Пекли.

Егор щурился, пытаясь следить через щели меж пальцами, но видел лишь огромное раскалённое пятно, которое плавало над дорогой и, казалось, гладило асфальт и камни.

Слышался подозрительный треск и побулькивание.

Каким-то чудом на фоне огненного полотна Егор углядел как большие камни из гномского малахита, которые уложил последними, оплывают, текут и сливаются с поверхностью дороги. И это было последнее, что увидел. Не выдержав палящего огня, парень скатился на землю, отполз, а потом и отбежал подальше.

У дороги всё длилась и длилась огненная феерия.

Огненная фурия трудилась, расплавляя и разглаживая гномский щебень.

Но вот — огонь потускнел. Четыре огненных пятна медленно остывали, пройдя от обжигающего белого к тёмно-бордовому. А позже и совсем исчезли, оставляя на дороге раскалённый до красноты шрам.

Егор протёр слезящиеся глаза, а затем и вовсе их закрыл — всё забивали жёлтые пятна м полосы, даже алая полоса плавленного камня была едва заметна.

— Как и сказала, — раздался голос за спиной Егора, — слишком уж мы любознательны.

Парень едва не подпрыгнул, но всё же сдержался.

— А чем это плохо? — спросил он, обернувшись и никого не видя.

В глазах прыгали огненные пятна.

— Никогда не работала с гномским малахитом, — в голосе Куней слышалась усталость и капля разочарования. — Камень не редкий, но вот не попадался мне, а просто так покупать и кругляк тратить… я не так хорошо зарабатываю.

— Ты хотела узнать, плавится ли он твоей силой?

— Пф-ф… — фыркнула рыжая. — Конечно, плавится! Это ж не адамант. Но тут другое…

Она умолкла, подбирая слова. А Егор её, наконец, увидел. На фоне тёмного леса проявился едва заметный силуэт девицы, обрамлённый слабым оранжевым ореолом.

И Куней продолжила:

— Это же гномы! Они создают и укрепляют камень своей природной силой. А ещё вкладывают в него толику мощи своего божества. И тут я, всего лишь Младшая-на-синем! Ведь я даже не огненный адепт! По рождению синяя, чистый Астрал, а по воспитанию — переученная в огонь. Атрибут огня у меня от Пламенича, бога нашей Стаи…

Егор жадно внимал.

— И мне стало безумно интересно — кто победит? Я или гномы?! Их бог, один из подземных или горных, или наш стайный Пламенич.

— И как?

Рыжая тут же и потухла.

Подошла, присела на том камне, который для себя уложил Егор, и пожала плечами:

— Да вот и не поняла, слишком легко прошло. Странные ощущения, будто и гномской силы пара капель, а благословения божества вообще нет. Не могла я так легко сплавить камень из подземных мастерских! Била по камню, а оказалось — сено.

Они помолчали.

Егор припомнил слова Михайловича.

— Слушай, механик-то говорил, что это отбраковка.

— Что?!

— Я так понял, они от гномов получали плиты и колонны малахита, а тут на месте срубали с них плохо выделанные куски. Ну и собирали этот отбой на всякий случай.

— Ой-йо… — протянула рыжая и крепко сжала мгновенно воспылавшие кулаки. — Йо-хой, Олхой-Хорхой…

Она запрокинула голову к небу и завыла! Затявкала, прямо как настоящая лиса. И так злобно, как анимешная кицуне.

Умолкла.

— Ты чего?! — Егор отступил на пару шагов.

— Разозлилась! Слишком хорошо механикус знает нас, Народ! — процедила слегка остывшая Куней. Руки, по крайней мере, потухли. — Подглядел, волдодыр старый, как я смотрела на малахит, и дал тебе неисполнимое задание. Знал, мне интересно будет, тебе помогу. Вот и…

— А чем плохо-то?

— Да ничем, конечно. Дорогу починили, долга за тобой нет. Ты таскал, я плавила.

— Спасибо тебе, рыжая, — Егор низко поклонился.

Слегка шутливо, конечно, но и сильную благодарность испытывал. Шутка ли! Взять и жаром растопить слой камня так, что, казалось, он всегда был одним целым с асфальтом.

— Но я-то хотела узнать кое-что, силы сравнить, а вышел пшик.

— Не расстраивайся так, — Егор подошёл к Куней и погладил по плечу. — Найдём мы тебе самый лучший малахит!

— Не в этом дело. Слишком хитёр очкарь. Ты хоть и городской, но держи ухо востро.

Егор молча согласился. Поначалу Михайлович и правда показался человеком не так чтобы великого ума. Драку с гномом устроил. И перед кем? Перед гостем клана, которого увидели в первый раз и которого привёл сам Балашов!

А потом…

Сегодня Михайлович показал себя с другой стороны и Егор засомневался.

Отойдя па пару шагов, парень нашёл себе местечко поприличнее на пригорке и со всем удобством расположился.

Небо, как и должно, темнело.

Звёзды исправно мерцали.

Огненная полоса на дороге остывала, щедро делясь жаром остывающего расплава. Вот будто у прогоревшего костра сидишь, наслаждаясь угасающим теплом углей.

Чем не пикник?

И откуда-то доносился слабый аромат жареного мяса.

Егор даже себя обнюхал — руки-ноги — но палёным несло не от него.

— Мяса бы сюда, — сглотнул слюну Егор. — Шашлыков бы нажарили…

Рыжая засмеялась.

— О змеюке вспомнил?!

— Ну… да, вкусная.

— Вкусная, верно. Но ты же не думаешь, что еда с параметрами так часто попадается и стоит жалкую горсть червонцев? У меня нет нужной суммы. Влезла в долг, потом придётся сильно доплатить. Хорошо хоть половину мяса продала Моржам, их кругляком большую часть долга закрою.

— И сколько я должен? — тихо спросил Егор.

Новый мир несколько разочаровывал.

Никаких чудесных подарков!

Магия и деньги постоянно крутятся в танце. Зелье Живы — зарплата хорошего работника за десять лет. Божий дар можно купить, но — дорого, скидываться надо всем аулом. Змеиное мясо — тоже за золото. И, видать, тяжёленький мешочек приготовить надо!

— Сочтёмся. Яйца саламандры в оплату хватит.

— Я подумаю. — недовольно пробурчал Егор. Будешь довольным, когда у тебя волшебное существо нагло тырят! — Схожу на рынок, приценюсь, почем тут яйца огневиц.

Куней поначалу радостно хихикнула, оценив шутку, но призадумалась.

— Я могу ссудить! — раздался из темноты мальчишеский голос.

Рыжая резко повернулась.

Да и Егор едва не ударил ломиком на голос.

В свет остывающего шрама вышли двое: недавний Егоров знакомец — Зорко, сопровождаемый Совой. Сова, как водится, лупнул глазами на гостей, выразительно дернул головой — «я за вами слежу!» — и исчез во тьме.

— Можно к вам? — спросил робеющий мелкопанк.

— Это кто? — процедила Куней. — Много услышал?

— Это Зорко, моржевич, — представил пацана Егор. — Его брат — помощник Регента.

— Зорко. Ну, если Зорко, то давай. Падай рядом с вон тем хулиганом, разрушителем дорог и рыхлителем пляжей! Вам, щенкам, надо держаться вместе.

Егор покраснел, чего в темноте никто не заметил окромя наёмницы. И та усмехнулась.

А Зорко, не чинясь, и правда упал рядом. Ну, как упал? Осторожно присел, поёрзал, оглядел компанию.

И взялся за Куней.

— Ты не думай, — с жаром принялся убеждать её синеволосый пацан. — Я просто так, по дружбе…

— Дружбе?

— С Егором!

— Если с Егором, то ладно, — рыжая бросила странный взгляд на обсуждаемого.

Тот кивнул: дружим, мол. Ещё с утра.

— У меня, в общем, золота немного. Но семья… прежняя… дала в дорогу кругляхов. И за год потратил всего два или три. Если надо, могу дать в долг. Просто так!

Помолчав и поиграв в гляделки с Егором и Зорко, рыжая отказалась:

— Пока не надо. Но если что, буду знать к кому обратиться.

Зорко покраснел, но атаку продолжил.

— Ещё у меня вот! — мальчишка показал чёрный пакет, в темноте незаметный. В пакете нашлась жареная свинина, пусть и холодная. Мелкопанк пригладил свой синий ёжик на голове и смущённо признался: — На кухне выпросил. Видел, как Егор рысит по дороге с тачкой, наверняка же захочет жрать!

Желудок Егора квакнул.

Куней встала, потянулась, прогнув спину и слегка покачала достоинствами. Сказала: