Плечо резко ожгло болью. Я отскочил и увидел, как колышется в грязи пестрое оперение стрелы. Еще одна такая же чиркнула по хламиде, третья пробила сапог и вонзилась в голень. В ту же ногу! Опять!..

Я взвыл и рефлекторно схватился за древко. И едва не потерял сознание. Задета кость.

— Стой, где стоишь, гнилокровое отродье, — спокойно сказал «добряк», выходя из-за деревьев. — И ты, злая ведунья, тоже стой.

Скрипя зубами, я подчинился, хотя стоять почти не мог. Все тускнело и расплывалось. Вслед за ним вышли еще двое. Незнакомый усталый эльф и та зеленоглазая царевна, которая танцевала в сумерках.

Клыкастая обреченно охнула и закрыла лицо руками.

Сзади опять послышался треск. И еще раз. А потом — целая канонада из хруста, скрипа и топота. Кажется, к нам мчится большой отряд… Обычно эльфы так не шумят. Торопятся. Все, недолгим был побег.

Ушастые почему-то встревожились. Певунья заметно побледнела, вытащила из колчана стрелу. Усталый слегка отступил, напряженно замер. «Следователь» нахмурился, тоже приготовил лук. Что за дела?..

Потом ударил яростный, почти неразличимый свист. Он обрушился, как лавина, и похоронил меня под собой. Я согнулся, хватая ртом воздух, и судорожно зажимал уши. Но это не помогало. Свист пронзал все тело, проникал сквозь ладони. Стало жарко. Ломило кости. Было чувство, что голова сейчас лопнет. И стрела в ноге опять показалась мелочью.

Сквозь плотную пелену, окутавшую мир, я все же разглядел, как ведьма обернулась. Лицо женщины страшно перекосилось, она дико завизжала. Визг прозвучал необычно, как бы отчужденно. И вдруг наступила звенящая тишина.

Ожидая следующей стрелы, перевел взгляд. Понял, что пока, к счастью, не дождусь: эльфы сидели на земле, обхватив головы руками. Усталый даже полулежал. «Эсэсовец», правда, держался на ногах, но покачивался, словно крепко выпил. За спиной захрустели кусты, звонко хрупнуло деревце, и ведьма вновь завопила, заходясь от ужаса.

В ответ скрипнуло, пыхнуло, застрекотало. И знакомые звуки отрезвили меня. В самом деле, много монстров тут видел, что ли?

— Заткнись! Свои. — Я шагнул к ней и двинул локтем в бок, чтобы привести в чувство. Затем медленно повернулся, пытаясь не расплескать мозги.

— Ну здравствуй, лесное чудовище, — сказал я, ковыляя к химере. Ведьма за мной не торопилась, так и застыла с жуткой гримасой. Пришлось силой тащить ее за руку — пока ушастые не опомнились.

«Добряк» с трудом натянул лук и хотел было выстрелить, но стрела вывалилась из руки, ткнулась в перегной. Неплохо его контузило.

Через пару шагов я упал. Терпеть наконечник, скребущий по кости, оказалось невозможно. И запас адреналина кончился, похоже. По телу разлилась вялость. Потянуло в сон. Лечь бы и не вставать. Да, ультразвуком меня тоже знатно пришибло.

Мгновение адской боли. Я заорал, но тут же стало лучше. Понял, что это косатка-скорпион вытащила стрелу. По ноге и рукам разлилось мягкое тепло. Оно будто смывало грязь вместе со страданиями. Кажется, я слегка сомлел. Очнулся от всполохов изумрудного света, гулявших по телу. Сияние погасло, зверюга тяжело вздохнула и пискнула.

— Спасибо… — с трудом выговорил я, поднимаясь и прикладывая руку к сердцу. Хм, а ран ведь почти не видно! Только молодая белесая кожа. Когти, правда, не отросли, но потом, наверное, все же появятся. Ногти же у людей восстанавливаются.

Ой, идиот, на руки пялишься, а за спиной эльфы-фашисты! Я рывком развернулся к ним. Те, к счастью, в себя толком так и не пришли. С земли уже встали, но в бой теперь не рвались. Вместо этого замерли, пошатываясь, и дружно глазели на ненавистную тварь. Хотели найти «гимори» — так вот он, сам пришел!

А ведьма, которую я вывел из эльфийской пыточной, медленно, как сомнамбула, переводила взгляд с чудища на меня и обратно. И, очевидно, не знала, кого больше бояться: то ли длинноухих, то ли нас. Ну да, я и сам при первой встрече с паукообразным китом вел себя примерно так же.

— Какая гадкая нечисть… — удивленно протянула красавица-певунья.

Тварь стояла перед эльфами, поводя половинкой клешни. Ее человеческий глаз часто-часто моргал. Атаковать второй раз тоже не торопилась. Лишь взволнованно выдыхала — гораздо чаще, чем обычно.

Тут я обратил внимание на того эльфа, который показался утомленным. Сказать, что он был потрясен, — это ничего не сказать. Он застыл, как статуя, с распахнутым ртом, неверяще глядя на химеру, мертвенно-бледный. Правый глаз у него пару раз дернулся.

— Н-н… Н-неужели… Неужели это создали так?.. — справившись с собой, наконец договорил ушастый. Голос его звенел и срывался. — К-кто? Кто мог сотворить такое⁈

При звуках его речи косатка-скорпион сглотнула, мотнула головой, снова вздрогнула. Затем затряслась, как в конвульсиях, согнула передние лапы, подалась всей тушей к эльфу, вытянув руку. Тот в смятении отшатнулся. Явно с трудом сдерживался, чтобы не свалить в лес.

Зверюга замотала мордой, разинув пасть. Кулак твари зачем-то исступленно колотил по челюсти, с каждой секундой все сильнее и злее. Она глухо заклокотала горлом и вдруг впала в ступор, опустив руку и клешню, подогнув лапы. Даже глаза закатились. Ну, те, которые могли.

— Э-э, что с тобой? — встревожился я.

Припадок твари выглядел очень пугающе. Да и перспектива остаться наедине с ушастыми палачами не вдохновила совершенно. Они ее и убить могут, пока химера в беспамятстве!

Тут меня ошеломил поступок ведьмы. Быстро отломив ветку, та подошла к твари и процарапала какую-то закорючку на плотной черной коже лба. Выступили капельки крови — чертила с силой. А потом тварь глухо пыхнула, скрипнула, как ржавый механизм, и тяжело взгромоздилась на паучьи конечности. Янтарный глаз смотрел на эльфов с тоской — глубокой и мрачной, как непролазная топь. Еще один удар из ультразвуковой пушки — и, всхлипнув, чудовищный зверь махнул мне рукой: дескать, пойдем живее. После чего устремился в чащу, обогнув ушастых по широкой дуге. Настороженно и грустно косился на них. Мы с клыкастой переглянулись и бегом рванулись за химерой, которую так упорно искали наши мучители.

Недавние пытки дали о себе знать, несмотря на то что тварь меня наскоро подлатала. Почти сразу начал задыхаться, сбиваться с шага, раны медленно наливались жаром. Нет, нельзя мне пока такие нагрузки. А что поделать?..

Однако через пару километров, продираясь по лесу, я совсем сдал. Согнулся, упершись ладонями в колени, судорожно закашлялся. Воздух с хрипом вырвался из легких. Чуть переведя дух, взглянул на остальных. Кит-скорпион остановился, нетерпеливо топтался на месте, призывно пощелкивая. Бывшая пленница выглядела немногим лучше меня, но хотя бы могла худо-бедно поддерживать темп. Я — не мог.

Тварь, кажется, это поняла. Укоризненно посмотрела исподлобья и придвинулась, подставляя хвост. Ага! Однажды она меня везла на себе. Решила снова, умница!

Кряхтя, вскарабкался на захвостье монстра. Тут же тронулись. Ведьме придется идти пешком — места маловато, да и зверюга ее к себе особо не подпускала. Напряженно сторонилась, хоть агрессии и не выказывала.

— А говорил, не колдун… — робко произнесла женщина, выразительно кивнув на членистоногую жуть.

— Это не мое, — буркнул я. — Не я делал.

Разговор закономерно увял. Я настолько измотался, что даже задремал, покачиваясь на спине могучего хищника. Сил на нервы уже не оставалось. Навалилась апатия. Выследят, догонят — ну так что ж. Сейчас я с этим уже ничего не сделаю.

Я резко встрепенулся, согнал сонное безразличие. Вот же, а! Точно! Ведь упустил кое-что очень важное!

— Эй, слышишь! — обратился я к ведьме. — А сама-то ты?

— Что? — боязливо откликнулась женщина, уныло тащившаяся позади. Аж голову в плечи вжала.

— Сама, говорю, это… колдун… колдунша ведь? — пояснил я, скривившись от своего косноязычия.

— Я-то? Да я не колдую… Знаю кое-что. Немножко могу… навести, — беспокойно затараторила та.