Вновь шевельнулось в голове очень четкое ощущение, что тварь по частям собирали. Причем весьма безалаберно, как бог на душу положит, не озадачиваясь ее дальнейшей судьбой. Лишние, совсем не нужные глаза, плавник на спине, половинка клешни с пальцами…

Существо тем временем призывно затрещало, снова пыхнуло паром и засеменило по своим следам восвояси, поминутно останавливаясь и оборачиваясь ко мне всем телом. Правильно, шеей-то оно вертеть не может. Потом, видя, что я не решаюсь последовать в его логово, вернулось и поглядело на меня с явной укоризной, прищурило глаз с пушистыми ресницами. Огорченно свистнув, зверь подтолкнул меня головой — вроде слегка, но я с трудом удержался на ногах. Точно не отстанет.

А, катись оно все. Будь что будет. Не сожрал ведь сразу. Подумал я так, прикинул одно к другому и махнул рукой. Хуже не выйдет, наверное.

— Иду, иду… — пробурчал уже вслух и поплелся в вонючий подвал, заваленный костями.

Пока мы шли, небо уже заалело, потом подернулось тьмой, и сумерки стали быстро сгущаться. Мрачные елки мели мне по плечам своими колючими лапами, будто подбадривая. Или прощаясь. Я то и дело проваливался в глубокий снег, хоть и старался идти по проложенной тварью тропинке. Матерился себе под нос — от злости, страха и усталости. Почему-то вспомнилось, как еще в школе катался на лыжах на окраине города и слегка заблудился. Тогда было так же — мороз, еле заметная полоса заката в редких просветах на полянах, накатившие сумерки, елки и снег. Только вместо следов членистых ног передо мной была лыжня. Как меня вообще угораздило заблудиться на лыжне, а?

Завалившись в подземелье, мой спутник переполз в дальний от пролома угол, подогнул паучьи лапы и грузно уместился пузом на полу. Я привалился к теплому боку где-то между суставчатых лап, плотнее надвинул капюшон и мгновенно уснул.

Проснулся от того, что тварь бесцеремонно пихнула меня лапой, которую я зачем-то обнял во сне. На четвереньках отполз от горячей туши, поднял голову и недоуменно посмотрел на своего случайного компаньона. Тут же понял, что разбудили меня не из вредности: зверюга насторожилась, подобралась и напряженно прислушивалась к чему-то. А потом и я обратил внимание на приглушенные голоса, доносившиеся от прохода.

Выследили!.. Те двинутые бомжи! Явились все-таки по мою душу! Ведь как знал вчера, не хотел здесь ночевать!

И, судя по голосам, теперь их было гораздо больше! Всю шайку привели, надо полагать. А что маргиналы почему-то настроены очень серьезно — очевидно было еще позавчера. Ну ничего, я так легко не дамся. Со мной, в конце концов, огромный хищный монстр. Надеюсь, заступится за меня — хотя бы из желания защитить свое логово, в которое приперлись незваные гости. А я сам отсюда носа не высуну — не дождутся. Лишь бы у них не нашлось огнестрела или чего-нибудь эдакого. Хотя, опять же, откуда бы ему взяться у бродяг? Да и кита из пистолета вряд ли убьешь, только разозлишь, мне кажется.

Голоса приблизились, но их хозяева в пролом лезть не спешили. Встали, судя по всему, метрах в двадцати и что-то возбужденно обсуждали. Наверное, планы вторжения. Правильно, я бы сюда тоже просто так не сунулся.

— Несет оттуда чем-то, — явственно расслышал я. Странно, что так хорошо уловил — ведь далеко стоят.

— Дык тролль нагадил за ночь! — выдал версию другой бомж.

— Гору он нагадил, что ли? Да и воняет не дерьмом, — разумно возразил еще кто-то.

Ишь, парфюмеры нашлись. От их друзей, между прочим, тоже пованивало. А запах от чудовища не такой уж неприятный. Разве что затхлый какой-то.

От волнения (да что уж там, от страха) подрагивали руки и колени, но мысли согревал тот факт, что я тут не один. И что со здоровенным китом никакой бомж не справится, даже если он с трубой или арматуриной. С чем на них охотиться было принято, с гарпунами? А потом еще кит за собой полдня корабль таскал. Если что, сбежать успею.

Хотя от этой идеи почему-то стало стыдно. Мол, пусть китовый паук тут разбирается, а я свалю по-тихому. Некрасиво как-то. Он вот для меня волков перебил. Может, конечно, просто жрать хотел, но тем не менее.

С другой стороны, не помирать же ради какого-то животного, да еще и малознакомого. Но и бросать его вот так, с ходу, не стану. Повоюем еще.

— А чего мы не через дыру полезли? — подал голос один из бомжей.

— Ну дык там — только по одному, а тролль, может, внизу ждет, — ответили ему. Почему-то некоторые слова звучали незнакомо, приходилось домысливать. — Сам оттуда не вылезет. Других ходов нет, проверили. Загоним, никуда не денется.

Снаружи, судя по звуку, смачно плюнули. Чем я их все-таки так разозлил-то, а? «Загоним», ты гляди. Охотнички нашлись.

Кит-паук (или, точнее сказать, скорпион?) гневно засопел дыхалом, будто разделяя мои чувства. Кто-то там это услышал, тревожно забормотал:

— Э, мужики! Слыхали? Там пыхтит! Не медведь ли, часом?

— Если медведь, так он уже… — сказали ему, и дальше несколько слов я различить не смог, хотя говорили так же громко.

— Ну дык…

— Проверить надо! За него… — И дальше опять неясно, слух зацепил только слова «скотина», «девки» и «награда». Как говорится, тут разобрал, тут — не разобрал. Выговор у них невнятный какой-то.

Снаружи затихли, и через минуту я понял, что это неспроста: на фоне светлеющего пролома по завалу проскользнула осторожная тень. Что характерно — с дубиной в руке. И двигается гладко, не спотыкаясь в потемках.

Зверь-конструктор сидел тихо, не двигаясь, — так же, как и тогда, когда я сюда вломился. Выжидает. А у меня нервы не выдержали.

— Э! Слышь, вам че тут надо? — заорал я, знатно дав петуха.

Мужик от неожиданности пригнулся, чуть не выронил дубину и метнулся обратно, к своим. Там непечатно выругались, дали кому-то затрещину и, судя по хрусту снега, поперлись ко мне уже всей толпой.

— Выходи, тролль вонючий! — вопил какой-то из бродяг, срываясь не хуже меня. — Не спрячешься! Будешь ответ держать!

Какой такой «ответ держать»? Товарищеский суд решили мне устроить?

И тут монстр все-таки тоже подал голос. Да так подал, что с потолка посыпалось. Чудовищный тонкий свист будто бы пронзил все тело и замерз где-то в позвоночнике, продирая его насквозь. Уши мигом заложило, причем бомжам досталось явно побольше — пасть твари была направлена в их сторону, а я так, сбоку стоял. Оглушенные мужики, которых шарахнуло не слабее, чем пыльным мешком, оказались то ли очень смелыми, то ли очень тупыми. Или, может, это оттого, что их так приложило. По крайней мере, я бы на их месте точно драпанул куда подальше отсюда, а они лишь застыли и озираются. Но кит-паук живо пресек их раздумья. Он поднялся с пола, глухо затрещал-застонал и разинул рот, причем явно не в приветливой улыбке. Угрожающе, нарочито медленно надвинулся на пришлых чужаков. Увидев нависшую на длинных ногах тушу, оборванцы быстро сообразили, что к чему, и их как ветром смело. Только пятки засверкали — если так можно сказать о грязных валенках.

И, главное, совершенно молча все — надеюсь, я от этого свиста не оглох. Будь я среди кодлы остервенелых люмпенов — после такого точно бы бросил пить.

Внутри все тряслось, но ликовало, в голове шумело — и не похоже, что от восторга. Спасся! Поживу еще! Этих уродов так шуганули, что они теперь сто раз подумают, прежде чем за кем-то по лесу гоняться. И даже лезть в драку не понадобилось — там бы я и переломами не отделался, мне кажется.

Но как же все-таки гудит голова. Что это за свист, который чуть слышно было — да и то сразу угас, но при этом прошелся по подвалу так, что чувствуешь себя слегка избитым? Съехал в ультразвук? Похоже на то — уж больно у зверя башка смахивает на китовую. Я слышал, дельфины так рыбу умеют глушить.

И даже ведь не покалечил никого — здорово, а то кто их знает, лесных психов. Точно бы мстить взялись. Если даже без повода открыли охоту на прохожего.