Второе главное правило тоже напрямую относилось к конструкции создаваемого организма. Объединить можно только животных приблизительной одинаковой, скажем так, конфигурации. Чтобы у них было одно и то же количество конечностей, глаз и прочего. Чтобы передвигались похожим образом, жили в близких условиях. Чтобы оба были теплокровными — ну или наоборот. Если это не так, результат тоже выйдет плачевным. Жизнь получившегося «гимори» станет столь же короткой и грустной, как и при нарушении первого постулата.

Нет, все прирастет, куда скажут, однако лишние «детали» функциональными не будут. Тело на них не рассчитано. Допустим, можно пересадить козе волчью голову. В этом случае химера тоже погибнет: не сумеет нормально питаться. Волчья голова станет жрать мясо, а желудок и кишечник козы его не переварят. Но какое-то время эта несчастная жертва чародейских экспериментов все-таки проживет, и все ее части тоже будут живы. А вот сделать, например, так, чтобы сзади у этой химеры вместо хвоста росла голова змеи (ну, как в том греческом мифе), уже не удастся. Не предусмотрена вторая голова на заднице ни у козы, ни у волка. Прирасти-то прирастет, но работать не будет. Попросту начнет разлагаться, отравляя организм.

Существа, чей обмен веществ сильно отличается, соединять также нельзя. Как гласил текст, «тогда они, будучи скованными в одно, начнут битву между собой, и проиграют все». Короче, слишком разная биохимия для «стыковки». В лучшем случае химера проживет несколько дней, а потом загнется от внутренней интоксикации. В книге это называлось «отравится своей кровью».

И вот членистоногий кит с загнутым хвостом, со множеством разных глаз, с половинкой клешни, да еще и с человеческой рукой, в указанную схему не вписывался вообще никак. Первое — размеры. Где найти такого скорпиона, чтобы по размеру более-менее совпал с косаткой? Да, мир тут другой, с летающими палачами и зелеными лечащими-калечащими лучами, но фауна-то пока встречалась привычная. Кроме пресловутой твари, конечно. Существованию таких скорпионов противоречат элементарные законы физики. Не смогут дышать — слишком большой объем тела для насыщения кислородом через пассивные дыхальца, не смогут просто двигаться — разломится хитин. Либо его толщина будет такой, что о передвижении тоже речи нет…

Ну хорошо, допустим, они здесь все-таки где-нибудь водятся. Но даже если это так, если их внешний хитиновый скелет выдерживает вес тела и не переламывается при движении, то строением организма скорпион на кита не похож вообще! К тому же как быть с метаболизмом? У скорпионов даже кровь синяя: кислород переносится белком на основе меди, а не железа. С млекопитающими настолько мало общего, что и найдешь не всегда.

Человеческая рука, глаз и голени… Тоже взялись откуда-то. И тоже непонятно, как их совместили с косаткой и скорпионом. Ну ладно, человек-то хотя бы млекопитающее, но строение? И размеры? Ведь они-то как раз нормального размера.

Причем в книге так старательно замалчивалась возможность проведения этих ритуалов над людьми и так навязчиво подчеркивалось, что от безвредного волшебства до мерзкого чернокнижия — всего один шаг… Вывод однозначен: подобные эксперименты очень, крайне, категорически не приветствовались в обществе. Что совсем не удивительно.

Ну что ж, время позднее, нужно собираться на ужин к бабке-интриганке. Надеюсь, никакой каверзы она для меня не заготовила. Не должна бы — уговор я исправно выполнял. В любом случае лучше пойти — мало ли что ей в голову взбредет, если начну избегать.

Уже знакомым маршрутом добираюсь по улочкам к опрятному особняку. У ворот встречает пожилой недоверчивый лакей, по аллее хвойных кустов провожает к дверям и дальше — в гостиную. Рыжий кот, как положено, шипит во всю пасть и стрелой уносится в какой-то закуток. Страшненькая горничная строит глазки, поправляю капюшон, демонстративно выставив длинное ухо сбоку. Да, ведь приглашали на ужин, а как мне есть-то прилюдно, с моим черным кошмаром стоматолога? Впрочем, Агнеска не дура, должна предусмотреть.

В действительности ужин был на двоих — за столом сидели только мы со старой пани. Даже прислугу она грубовато отослала. Яцек отбыл в соседнюю деревню по каким-то делам еще пару дней назад, ожидали его не раньше, чем к поздней ночи.

— Можешь перекусить, хотя я тебя, ясное дело, не для этого позвала, — с места в карьер начала Агнеска, едва я уселся за стол. Вдохновляющее вступление. Похоже, настроена она решительно.

— Да, поесть я мог и дома, — не остался в долгу я. — Чего хочешь сказать?

Старуха отодвинула тарелку, промокнула губы тканой салфеткой и тяжело глянула на меня. Чуть-чуть помялась и приступила к сути:

— Оставаться в Торлопе ты больше не можешь. Опасно для моей семьи, если откроют, кто ты на самом деле. И твой хозяин может объявиться.

Ну да, если меня повяжет какая-нибудь святая инквизиция, то с людей, которые меня приютили, спросят в первую очередь. Это ж какая порочащая связь! Несдобровать им тогда. Быстренько сделают крайними, хотя я жил у них только первый месяц, а официально устроил меня в городе именно бургомистр.

Предсказуемо, но грустно. Я рассчитывал еще хоть немного задержаться и получше подготовиться.

— Когда уходить? — только и спросил я.

— На этой неделе. Зима ушла, и тебе пора. Но не думай, что я забыла — ты людей лечил, детей. Многих спас даже.

Агнеска немного помолчала. Откашлялась, заговорила вновь:

— В двух месяцах пути от Торлопа есть городок Грику. Скажу, как идти туда. Бабка моя оттуда родом. Знахаркой ее считали. Семью нашу там помнят. Я напишу письмо, возьмешь с собой. Покажешь там. Помогут тебе, ты поможешь им. Край там глухой, леса богатые. Озера нет, но есть пруд. И за… оградой точно найдется место для сарая. А построят его быстро.

Старуха выразительно посмотрела мне в глаза. Черт, она что, и про тварь догадывается?

Обговорили путь и условия. Выходило довольно запутанно, но вроде разобрался, как идти и где сворачивать. Дорога неблизкая, но преодолимо. Агнеска при мне на клочке грубой коричневой бумаги набросала что-то вроде карты, а на обратной стороне написала «верительную грамоту». Я на всякий случай перечитал — не гласит ли послание, что предъявителя надлежит немедленно схватить и сжечь. Доверяй, но проверяй.

Я даже вытребовал необходимый минимум припасов и денег. Пусть и накопил немного собственных сбережений, но лишним точно не станет — кто знает, какие выйдут обстоятельства и сколько будет трат, а пополнить явно смогу еще нескоро. Когда разъяснения уже почти закончились, в дверь гостиной постучалась запыхавшаяся толстуха-служанка. Она весело доложила, что вернулся молодой господин Яцек.

— Рановато он, — недоуменно произнесла Агнеска. — Не случилось ли чего?

Горничная пожала плечами и заверила, что, кажется, с алхимиком все в порядке. А выходить к нему не нужно, он сейчас сам сюда… И еще добавила, что господин очень обрадовался, когда узнал, что высокорожденный сейчас у них в гостях.

Вскоре Яцек вошел в комнату, обнял мать, приветливо поздоровался со мной и мигом выдал потрясающую весть:

— Мастер Толуол, как замечательно, что вы здесь! А то я утром хотел посетить вас, чтобы самому рассказать. Вы представляете, только что в город прибыли чужестранцы! И это — высокорожденные!

Он осекся и удивленно заморгал, перехватив хмурый взгляд старухи.

— Другие эльфы? В Торлопе? — обреченно спросил я.

Немного придя в себя, изобразил сдержанный восторг по поводу предстоящей встречи. И быстренько смылся под тем предлогом, что мне нужно подготовиться к долгожданному воссоединению. Мою первую реакцию алхимик, похоже, списал на шок от неожиданности. Понимающе улыбался и говорил, что разделяет радость. Слава богу, а то еще и он заподозрил бы неладное.

Нет, ну надо же, а! Сроду эльфов в Торлопе не видели, даже старая Агнеска об этом не слышала, и только я здесь освоился — они тут как тут, длинноухие сволочи! Что им в родных лесах-то не сиделось! Совпадение ли?