— Да ладно, — пробурчала Катрин. — Не так уж давит. Просто я чувствую себя куклой. И прекрати смотреть так просительно. В театр мы только направляемся, а уж кругом лицедейство развели. Нравится ведь тебе это платьице…

— Вовсе не платьице мне нравится. Гармония и новизна нравятся. Ты же знаешь мои порочные буржуазные вкусы, — шепнула Фло.

— Да я бы и с просто порочными охотно примирилась, — призналась Катрин, чувствуя как бессильно опускаются ресницы — к поцелуям в шею шпионка была крайне чувствительна. И к поцелуям в плечо тоже. Что ж, нужно признать, у декольте имеются свои преимущества. К зеркалу передвинуться, что ли… кое-кому отражение объятии должно понравиться…

— Хм-гм дамы, а где мои запонки? — в будуар вперлось Оно. В своем первозданном природном виде, с галстуком на цыплячье-гадючьей шее, непринужденное коки-тэно выглядело крайне характерно. Вообще-то безмятежное Оно своей наготы не стеснялось, поскольку первичных и вторичных половых признаков человеческий взгляд все равно отметить никак не мог: голенастые руки-ноги, узкий гладкий торс — чучело-чучелом, разве что кожа зеленоватая и улыбочка ехидная.

— Свали отсюда. — посоветовала Катрин. — На комоде твои запонки, рядом с трубкой лежат.

— О, точно, там и лежат! — шлепнуло себя по лысому лобешнику пронырливое чудовище.

— Ладно, я так, проверить заглянула. Примолкли вы тут чего-то.

— Угу, спасибо за заботу.

— За дело болею, — с достоинством объяснила оборотень. — Ответственный нынче выход, а вы это самое. Развлечения после театров, а не до того, тут именно такие порядки, очень столичные…

— Может, тебя в воскресную школу отправить? Преподавать правила благопристойности?

— Не надо! — отступила к двери чуткая коки-тэно. — Я без особо дурных мыслей. Между прочим, тоже волнуюсь.

— Подожди, а галстук тебе зачем? — поинтересовалась Флоранс. — Я понимаю, запонки и булавка — иллюзию блеска и игры световых оттенков трудно поддерживать. Но галстук вроде бы статичен?

— Узел, — с досадой пояснила оборотень. — Если не поправлять, он выглядит неестественно. Если поправлять, то норовит измениться. Он, зараза, сложный. «Зараза» — это вообще не ругательство.

— Ходячая зараза определенно хуже любого ругательства, — согласилась Катрин…

Вообще выход в оперу оказался крайне сложным шпионским мероприятием. Как и подготовительная часть — требовалось не просто попасть на спектакль, но и выбрать нужный день и нужную ложу. С этим Фло, несомненно, справилась. Вот подобрать и, главное, удержать имидж и соответствие «легенде», было куда сложнее. У Катрин до сих пор оставались сомнения в целесообразности предприятия. Впрочем, отступать было поздно.

— Так, все готовы, экипаж ждет, пора, — Флоранс в последний раз глянула в зеркало, удерживая рядом с собой «семейство». Л-супруг в безупречном фраке, с неизвестным, но внушающим уважение орденом на лацкане выглядел очень достойно. Тронутые сединой усы, мужественная физиономия со старым шрамом над бровью, располагала к себе. Сама мадам Лилиан Тише была, впрочем как и всегда, обворожительна: в платье оттенков лесной фиалки с открытыми плечами. В меру брутальная роскошь украшении придавала облику прекрасной гостьи Альбиона нотку дерзости. Оригинально повязанный на голову шарф добавлял еще одну каплю шарма столь утонченной провинциальности. Воистину, «истинная мода таится в соединении несоединимого».

Катрин глянула на себя — в целом, прилично. В смысле, декольтированный верх вопиюще неприличен, но мадам Стефания Грин после неудачного брака состоит в разводе и ведет свободный образ жизни, так отчего бы ей и не подчеркнуть определенные достоинства экстерьера? Платье цвета терракоты, светло-серые глаза — приглушенный блеск линз позволяет наглым очам выглядеть вполне естественно. Синии, расшитый золотом шарф стягивает голову, на лоб выпущено несколько светло-каштановых локонов. Тьфу, сама себя бы не узнала. Этакая самка собаки. Бархотка-ошейник, побрякушки, опять же…

— Поправь чуть повыше, — попросила Фло, точно угадывающая ход мыслей подруги.

Катрин поправила колье: идентификация этого коктейля из свитых воедино тонких золотых цепочек и нитей из светлых шпинелей, могла бы ввести в замешательство любого лондонского ювелира, но выглядела компиляция вполне достойно. У Фло истинный дизайнерский талант: имея пару горстей банальных, пусть и недешевых, цацек и плоскогубцы, собрать такие украшения. Бесспорно, при ближайшем рассмотрении комплектов и камней у знатоков ювелирного дела возникнут неизбежные вопросы, но кто же позволит так невоспитанно рассматривать побрякушки? У нас главное — женская красота, а не оформление оной. Ну-ну, будем надеяться.

— Не сомневайся, дорогая, если что, пушки сразу отдам, — обнадежило Оно. — А вот кобуры вы мне сильно длинные подсунули. Под ребра давят.

— Нет у тебя там ребер, — напомнила Флоранс.

— Вообще нет, но сейчас-то есть, — уперся склочный Л-супруг. — Мозоль я переживу, главное чтоб не стрельнуло. Напугается ваша опера…

Опера оказалась такой… оперной. Благородный, но простоватый герои уверенно вел свою партию, корнуолльские пейзанки радовались жизни, пышнотелая генеральская дочь намекала на свои чувства к герою-простофиле, пираты-разбойники вынашивали злодейски-безобидные планы. Оркестр был недурен, впрочем, Катрин в нюансах исполнении увертюр не очень разбиралась. Главное, видно из ложи было хорошо, а некоторая дистанция с маревом духов, царящим над океаном шляп, перьев, лысин в партере соблюдалась, давая перевести дух.

Жаловаться вроде бы было не на что: влились в светскую жизнь плавно и без особых проблем. Мимолетные знакомства Фло сработали как должно, оставалось раскланиваться, и вообще вести себя соответствующим обстановке образом. Л-Гише сдержанно жал руки, Флоранс восхищалась новым обликом реконструированного театра — сомнений в том, что мадам Гише здесь далеко не в первый раз, ни у кого не возникало. Катрин оставалось лишь улыбаться с должной долей скромности. Сдержанные снисходительные улыбки столичных дам оценивающие провинциальную прелесть экзотических украшении и элегантную простоту головных шарфов, не смущали — в прежней шпионской жизни доводилось выходить в свет в куда менее приличном виде. Что раздражало, так это несметное количество имен — запомнить всех практически нереально, физиономии и туалеты дам, при всем своем разнообразии, казались схожими. Оставалось надеяться на Фло — подскажет в нужный момент.

…Береговая стража геройски пела на пиратов, те отбивались слаженным хором. На тонких стропах раскачивалась блестящая луна. Близился антракт…

Фло склонилась к «кузине» — от прикрывшего лицо веера пахнуло чудными долинными духами:

— Все нормально. Капля скованности и смущения тебе не повредит, и много болтать вовсе не обязательно. Будь спокойна.

— Буду. Да тут осталось-то… начать и закончить, — вздохнула Катрин, пытаясь применять собственный веер по назначению. Абсолютно нелепая вещь.

— Вот и прекрасно, — Фло коротко коснулась руки подруги. — Всё по плану. Берём пример с моего уверенного супруга.

— Не особо я уверенный, — шепнул чуткий Л-спутник. — Опять забылось какой ликер в буфете надлежит пить. Ну, да разберусь. А вообще мне нравится. Удивительно многоголосо поют. И пираты миленькие. Они, кстати, фальшивят поменьше стражников. Но этот… комизм, что-то не особо смешной…

Антракт Катрин пережила. Улыбаться и приветливо соглашаться было не так уж сложно. Ответила на пару вопросов о «далекой провинции» — увы-увы, домашние концерты, это все на что способно тамошнее немногочисленное общество, а погоды бывают нестерпимы. В общем-то, Флоранс вполне предугадывала тему разговоров, оставалось лишь следовать инструкциям, не забывая упоминая модные имена. Мужской интерес наличествовал, но не зашкаливал. Пресыщенные они тут, да и высоковата для серьезного флирта мадам Грин. Ну и слава богам…

Сбилась главная шпионка с дрейфа по малоприятному, но предсказуемому фарватеру, уже возвращаясь в ложу. Чужой взгляд уперся в спину, прополз по обнаженным лопаткам, вернулся к шее… Мадам Грин не стала противиться инстинктивному дамскому беспокойству, поправила складки своего головного убора, плавно оглянулась и встретилась взглядом с чрезвычайно невоспитанным наблюдателем…