— Видишь? — Я злорадствовала, хотя, в целом, мне нравилось, когда у меня был любимый человек в национальные праздники. В праздничные дни. И всякие праздники «Холлмарк».

— Но скоро осень, — сказала она назидательно. — Время для обнимашек.

— Неважно. — Я быстро откусила «Фрости», прежде чем закрыть холодильник. — Я хозяйка своих чувств.

— Рада это слышать. Но если ты влюбишься до Дня благодарения, ты будешь мне должна.

Я вздрогнула. Я не хотела быть её должницей.

— Я точно смогу продержаться до Дня благодарения. На самом деле, даже до Рождества.

— До Рождества! — Она разразилась смехом. — Теперь ты просто несёшь бред. Тебе даже в седьмом классе не нравилось быть одинокой на Рождество.

— Ну, это говорит совершенно новая Винифред. И я вполне способна не влюбиться даже в моего нового горячего соседа-пожарного. — Но, видимо, я не могла сидеть спокойно, поэтому решила проверить, не пришла ли почта.

Я открыла входную дверь, на полсекунды заглянула в почтовый ящик, затем посмотрела в сторону парковки. Он стоял рядом с грузовиком и смотрел в свой телефон.

И тогда я увидела, как две маленькие девочки выскочили из минивэна и побежали к нему. — Папочка!

Я торжествующе улыбнулась. — Угадай что? — прошептала я. — Он не холост, так что это не имеет значения. Его жена только что приехала с двумя детьми — вообще-то, их четверо. — Я наблюдала, как темноволосая женщина вышла из машины, помогла выбраться ребёнку и достала малыша в автокресле.

— Четверо детей?

— Да. Две девочки, мальчик и младенец. — С облегчением, я взяла почту и вернулась в дом. — Кризис предотвращён.

Элли вздохнула. — Чёрт. Я очень хочу, чтобы ты была у меня долгу.

— Этого никогда не случится. — По крайней мере, теперь я могу представиться и подружиться с новыми соседями. Как бы легко я ни влюблялась, женатые мужчины под запретом. Чтобы утешить себя, я зачерпнула ещё одну ложку «Фрости», затем положила его обратно в холодильник. — Ты всё ещё идёшь со мной сегодня вечером?

— Да. Собственно, поэтому я и звонила. Какой дресс-код? — Элли была моей спутницей на вечеринку по случаю помолвки моего кузена Чипа.

— Я бы сказала, вечерний нарядный стиль, — сказала я, направляясь обратно наверх. — Я уверена, что там кто-то будет в джинсах, а кто-то и принарядится.

— Что ты наденешь?

Я дошла до своей спальни и открыла дверцу шкафа. — Я думаю о тёмных расклешённых джинсах, топе с открытой спиной и завязками на шее и каблуках.

— Какой топ? В полоску? — Мы с Элли знали все любимые наряды друг друга.

— Да.

— Хорошо, я тогда надену что-то похожее. Во сколько мне за тобой заехать?

— Вечеринка начинается в семь, — сказала я. — Так что, может, без пятнадцати?

— Хорошо. Есть какие-нибудь дела на сегодня?

— Не очень много. Мне нужно выполнить кое-какие поручения, но кроме этого, я просто крашу ногти и слежу за милыми людьми по соседству. — Не в силах удержаться от ещё одного подглядывания, я подошла к окну своей спальни и снова выглянула наружу: две маленькие девочки, которых я видела, бегали вверх-вниз по рампе грузовика. — Может быть, я возьму что-нибудь в «Plum & Honey», пока буду в центре, и отнесу это им. Наверняка, этим детям понравятся мамины кексы.

— Хорошая идея

— Что насчёт тебя?

— Мы начали сбор урожая сегодня утром, но мне пришлось зайти и прибраться, потому что Миа спросила, смогу ли я провести встречу с потенциальной парой молодожёнов сегодня днём, чего я очень не хочу делать, потому что это не моя работа.

Я улыбнулась. Элли всегда называла свою мать по имени, и это сводило её с ума. — Но это так весело — исполнять чьи-то желания. Воплощать их мечты в реальность.

— Это совершенно не подходит под моё представление о веселье. Невесты — сумасшедшие. Даже совершенно нормальные женщины теряют рассудок, как только кольцо оказывается на их пальце. Я никогда не выйду замуж.

— Тебе просто нравится спорить с матерью.

— Я ничего не могу с этим поделать. Она постоянно спрашивает, какие у меня планы на жизнь.

Я вздохнула. — Твоя мама всегда любила планы.

— И я продолжаю говорить ей, что мой план состоит в том, чтобы они уволили совершенно замечательного главного винодела, который работает у них в «Абеляр» в течение пятнадцати лет, и повысили меня, потому что мне двадцать два и я всё знаю.

— Надёжная стратегия.

— Вообще-то, я думаю, она просто интересуется, когда я перестану занимать одну из их гостевых комнат и съеду. Я продолжаю говорить им, что если они хотят, чтобы я могла позволить себе снимать жилье, они должны платить мне больше.

Элли недавно вернулась домой после того, как провела практически весь выпускной год на юге Франции, проходя стажировку на винограднике, принадлежащем семье её отца. Она свободно говорила по-французски, потому что её отец родился там и говорил с ней и её братьями только по-французски, когда они росли. Теперь она жила и работала в «Винограднике Абеляр», принадлежавшем её родителям, который находился на полуострове Олд-Мишн, всего в двадцати минутах езды.

— Элл, ты вполне можешь позволить себе жилье здесь, — сказала я ей. — Просто это не будет таким шикарным, как комнаты для гостей в «Абеляр».

— Послушай, как я уже объяснила Мии и Лукасу, мне нужно иметь такой же образ жизни, к которому я привыкла. Это их вина в том, что они что приучили меня к нему, верно?

Я рассмеялась. — Я не уверена, что это так работает. — Я услышала, как кто-то стучит в мою входную дверь. — Эй, мне нужно идти. Кто-то стучит в дверь.

— Хорошо. Увидимся вечером.

Глава 3

ВИННИ

Закончив звонок, я поспешила вниз по ступенькам, гадая, не один ли это из моих новых соседей. На стене возле входной двери висело зеркало, и я взглянула в него.

Мои грязные светлые волосы, которые я сегодня ещё не расчёсывала, были собраны сзади в беспорядочный хвост. Я не накрасилась, и хотя я переодела пижаму, но то, что было на мне: рваные джинсовые шорты и белый топ, не были тем, что я выбрала для того, чтобы произвести хорошее первое впечатление.

Нижняя часть шорт была вся изодрана, а на топе спереди было пятно от кофе. И я была босиком.

Кто бы это ни был, он снова постучал.

Ну что ж, я затянула хвост и открыла дверь. Затем я улыбнулась, потому что через сетку увидела двух маленьких девочек, которые стояли бок о бок на моём крыльце.

— Ну, привет, — сказала я, открывая сетчатую дверь.

— Здравствуйте, — сказала та, что повыше. У неё были тёмные волосы, заплетённые в две косички, одна из которых была значительно выше другой, и красивые карие глаза. Она очень мило держала за руку свою младшую сестру. — Мы теперь живём по соседству и хотели узнать, нет ли у вас пластырей Хеллоу Китти.

— У меня ранка. — Сказала младшая, чьи вьющиеся белокурые локоны обрамляли круглое кукольное личико, приподняв одно колено. — Видите?

Наклонившись, я осмотрела красный след.

— О, нет! Откуда у тебя это?

— Я бежала по парковке, — сказала она, как будто ей было стыдно. — И потом папа дал мне пластырь, но я его потеряла.

— Но тот пластырь был не с Хеллоу Китти, — уточнила темноволосая сестра. — Он был просто бежевый.

— Ну, я не уверена, что у меня есть пластырь Хеллоу Китти, но я думаю, что смогу найти что-нибудь. — Я посмотрела за их спины, но не увидела никого из взрослых, а грузовик был припаркован в конце участка. — Можно ли вам войти?

Девочки посмотрели друг на друга. — Думаю, да, — осторожно предположила старшая.

— Где ваши родители?

— Их здесь нет, — сказала маленькая блондинка.

— О. — Считая странным, что родители просто оставили их на произвол судьбы на новом месте, старшей ещё не исполнилось и десяти, я пригласила их внутрь. — Хорошо, почему бы вам не зайти, пока вы ждёте их? Меня зовут Винни.

— Как Винни-Пух? — спросила та, что поменьше, и хотя я ненавидела это сравнение в детстве, я научилась принимать его во взрослой жизни. Обычно, оно вызывало улыбку, а это уже что-то хорошее.