— Ладно.

— Дело не в том, что мне не понравился вкус твоего десерта.

Я наклонила голову. — А?

— Я имею в виду, не то, чтобы мне не понравилось то, что произошло тем вечером, — сказал он взволновано. — Между нами.

— А.

— Просто я не встречаюсь. И я не хотел вводить тебя в заблуждение. Ты так молода, мне было не по себе, что я…

— Ты подумал, что я слишком молода, чтобы понять, что только потому, что ты меня поцеловал, ты теперь не можешь быть моим парнем?

Он смущённо рассмеялся. — Типа того.

— Ну, можешь расслабиться. — Облизнув ложку ещё раз, я засунула её в стакан и отставила его. — На самом деле, я не ищу парня в данный момент. На самом деле, у меня всё наоборот — я намеренно остаюсь одинокой до конца года.

— О, правда? — Он немного расслабился — его нога перестала подпрыгивать — и сделал ещё один глоток. — Почему так?

— Я вроде как любовный наркоман. Я на реабилитации.

— Что?

Я рассмеялась. — Любовный наркоман — тот, кто зависим от любви. Но проблема в том, что я зацикливаюсь на новых отношениях и не замечаю красных флажков. А тот тип парней, который меня обычно привлекает, имеет их в большом количестве.

— Что это за тип парней?

— Красивые, умные, обаятельные парни. Уверенные в себе до высокомерия. Парень, которого хочет каждая девушка, и каждый парень хочет им быть.

— Значит, ты встречаешься с эгоистичными засранцами?

— Да, я нахожу их самовлюблённость привлекательной.

Он рассмеялся, покачав головой. — Как это возможно?

— Я не знаю. Наверное, мне нравится привлекать их внимание. Я думаю про себя: «Этот парень может заполучить кого угодно, а он хочет меня». В этом есть что-то приятное. Но… — Я посмотрела на свою левую руку, растопырив пальцы. — Это не длится долго, и я разочаровываюсь.

— Ты была замужем или что-то в этом роде? — Он жестом указал на мою руку.

— Обручена. Очень недолго.

— С кем?

— С очень красивым и харизматичным засранцем по имени Меррик, который сейчас живёт на Манхэттене, где, как я представляю, он с удовольствием трахается с кучей сексуальных моделей, он мне это и сказал, что предпочёл бы это, чем быть со мной.

— Понял. — Он сделал глоток. — Значит, этот период одиночества излечит тебя от пристрастия к таким парням?

— Надеюсь. — Я пожала плечами. — Но если нет, то я, по крайней мере, докажу себе, что можно быть счастливой, не будучи влюблённой.

Он издал одно из своих фирменных ворчаний. — Это определённо возможно.

— О, точно, — сказала я, забавляясь. — Ты не веришь в «долго и счастливо».

— Кто тебе это сказал? Подожди, неважно. — Он покачал головой. — Эти двое не могут держать язык за зубами.

— Так это правда?

— Да.

— Твой развод был настолько плох?

— Мой брак был настолько плох.

— Ах. — Горячий порыв ветра взъерошил мои волосы, и я заправила их за ухо. — Мне жаль.

— Не нужно сожалений. Я бы ничего не поменял. У меня есть Хэлли и Луна, и я не могу представить свою жизнь без них, так что я думаю, что так всегда и должно было быть.

Я наклонила голову. — Ты думаешь, что тебе было суждено быть несчастливым в браке?

Он сделал глоток. — Я думаю, что мне суждено было стать отцом, но не мужем.

— Понятно. — Я посмотрела на небо. Сегодня было слишком облачно, чтобы увидеть звезды. — Я думаю, мне суждено было стать женой и матерью.

— Ты молодая. У тебя ещё полно времени.

Я пожевала нижнюю губу. — Могу я спросить тебя о кое-чем личном?

Он бросил на меня настороженный взгляд исподлобья. — Ладно.

— Ты расторг брак? Или она?

— Она попросила меня уйти.

— Оу. — Минута прошла в молчании, пока мои мысли блуждали между прошлым и настоящим. — Моя мама ушла от нас, когда мне было два года.

Он замолчал на мгновение. — Должно быть, это было тяжело.

— Я думаю, моим сёстрам было тяжелее. Я была так мала, что даже не помню, как она жила с нами в одном доме. Я выросла, почти не зная её.

— Вы не навещали её?

— Поначалу. После своего ухода она переехала в Джорджию, и мы с сёстрами приезжали к ней летом на пару недель, но нам это никогда не нравилось.

Он снова отпил пива. — Когда я был в командировке, я очень долго не видел своих детей месяц за месяцем. Я мирился с этим, потому что был вынужден. Но теперь я не могу себе этого представить. Я чертовски скучаю по ним, когда не вижу их и пяти дней.

— Она часто давала обещания приехать к нам, но редко сдерживала их. Через какое-то время мы перестали в это верить. — Я сделала паузу. — И в конце концов, она перестала их давать.

Декс посмотрел на меня, затем протянул руку и коснулся моего запястья. — Ты заслуживала лучшего.

Удивлённая, я посмотрела вниз на его руку, что, должно быть, заставило его смутиться, потому что он убрал её. — В любом случае, — сказала я, пытаясь смягчить свой тон, — я надеюсь, что моя попытка стать независимой не позволит мне совершить те же ошибки в отношениях, которые я совершала в прошлом. Или, по крайней мере, поможет мне научиться лучше разбираться в людях.

— Так что, если я увижу на пороге твоего дома какого-нибудь эгоистичного придурка, должен ли я сказать им, чтобы они отвалили? Мне кажется, я прекрасно разбираюсь в людях.

— О да? — спросила я, улыбаясь и представляя, как он появляется на пороге и грозно рычит на очередного Меррика.

Он кивнул. — Я могу распознать эгоистичного засранца за километр. Я был воспитан одним из них.

— Ох. — Моя улыбка померкла.

— Всё в порядке. Веришь или нет, но его дерьмовый пример преподал мне много ценных уроков о том, каким человеком и отцом я хочу быть.

— Это хорошо, я думаю. Нет худа без добра и всё такое.

— Именно. — Когда он допивал пиво, в небе сверкнула молния. Он поднялся на ноги. — Я лучше пойду.

— Ладно, — сказала я, желая, чтобы он не уходил. Но я тоже встала. — Спасибо, что пришёл. И за «Фрости».

— Не за что. И ещё раз извини за то, что я сказал.

Я пожала плечами. — Без обид.

Мы снова стояли почти грудь к груди, как и в ту ночь, свеча мерцала рядом с нами в темноте. Вдалеке негромко гремел гром.

Декс посмотрел налево. — Надвигается гроза.

— Да.

Он снова встретился со мной взглядом, затем опустил его на мои губы. Я затаила дыхание, ожидая, что он совершит ещё одну глупую ошибку и снова поцелует меня. Надеялась, что так и будет.

Но вместо этого он поднял свою бутылку пива и медленно провёл горлышком по моей нижней губе, внимательно наблюдая за происходящим. Я слегка приоткрыла рот, и он ввёл бутылку чуть глубже. Я провела кончиком языка по ободку. Мои соски напряглись под шёлком топа.

Выдохнув, он опустил бутылку.

— Декс, — прошептала я.

Но он развернулся и ушёл, оставив меня одну в темноте.

Снова сверкнула молния, и я положила руку на живот. Мои ноги подкосились, а когда гром прогремел в небе, я прочувствовала его до костей. Моя кожа покрылась мурашками, словно воздух был заряжен электрическим током.

Я едва могла дышать.

Глава 11

ВИННИ

На следующий вечер я поехала на винодельню «Абеляр», чтобы встретиться с Элли по поводу нашего ужина с дегустации вин, который должен был состояться на ферме «Кловерли» в середине октября. Генри ДеСантис, главный винодел фермы «Кловерли», был хорошим другом отца Элли, и ему понравилась эта идея. Утром я разместила информацию в социальных сетях, и уже поступило несколько звонков от людей с вопросами о билетах.

Элли открыла дверь с хмурым выражением лица.

— Что случилось? — спросила я, проходя за ней на большую кухню, оформленную в стиле французского кантри.

— Он здесь, — с досадой сказала она, доставая с открытой полки два бокала для вина.

— Кто здесь? — Я села у отделанного мрамором кухонного островка, поставив сумку с ноутбуком на стул рядом с собой.

— Мерзавец. Негодяй. Проклятье моего детства. — Она открыла бутылку вина, вымещая свой гнев на пробке, пока вытаскивала её.