— Наследие Сатурна. Ты унаследовал силу одного из тех, кто дал нам, людям, свободу в конце Эпохи Рабства. Помни о том, что эта сила может уничтожить не только любого твоего врага, но и тебя самого. Не переусердствуй. Не теряй контроль над собой. Не будь самоуверенным. С этого дня начинается твой тяжёлый путь, но я верю, что ты справишься.

—... - Фридрих хранил молчание, слушая наставления своего добродетеля, чьего имени и лица не знал и не видел. Его голос и того вовсе был похож на медвежий рык своим звучанием.

— Я буду молиться Близнецам за твоё благополучие. Когда-нибудь мы снова встретимся и вместе выпьем настойку из мандрагоры. А до тех пор, я с тобой прощаюсь, - в конце своей речи, он взмахнул пальцами в воздухе и прислонил их к виску парня. Тот мгновенно уснул, почти не подавая признаков жизни.

На следующий день прямо в сердце столицы республики прошёл митинг горюющих родителей и требующих возмездия магов, в числе которых также были выпускники. На главной площади столицы старейшина магического сообщества - Людвиг ван Дер Эрзурум объявил о создании "Белой Руки" - организации-противовеса "Чёрной Руке“, чьей главной задачей стало полное и неумолимое уничтожение тех, кто совершил теракт в академии. Фридрих же был одним из тех, кто участвовал в слёзном шествии, наблюдая за зарёванными родственниками погибших, несущими портреты тех, кого они потеряли.

Мостовая не могла выдержать натиска десятков тысяч человек и нещадно трескалась, разлеталась на куски, подобно хрупкому стеклу. Особо рьяные горожане нападали на стражу, призванную охранять их. Они были в ярости и не могли смириться с утратой и искали себе того, на ком можно выместить гнев. Это грозило бы бойней, если бы не слова сопровождавших шествие магов.

— Гнев и ярость не вернут вам родных. Не стоит беспокоить тех, кто бережёт ваши жизни. Мы не можем знать, когда "Чёрная Рука" нападёт снова, а потому и провоцировать их на нападение бессмысленной бойней не стоит. Уже достаточно людей погибло.

Фридрих, шедший посреди толпы, но ощущавший себя в одиночестве, нес в руке кортик названного брата - Сильвана Майера и рисунок возлюбленной в блокноте. Боль разрывала его сердце, полосуя его словно ножом. Слезы безостановочно стекали по щекам, руки дрожали.

Вскоре он продрался сквозь великое множество людей к месту трагедии и по совместительству единственному уцелевшему зданию среди всего студенческого городка - к сторожевой башне, расположенной на углу отведенного под городок участка. У подножия башни расположились тысячи портретов и десятки тысяч цветов, сложенных в несколько десятков рядов. Красные тюльпаны, живые и прекрасные, символизирующие человеческое сердце в некоторых народных сказаниях, навсегда запомнились ему.

Процессия закончила свой путь у реки, протекавшей через весь город. Люди, совершенно мрачные и поникшие, расчувствовашиеся и растроганные, испуганные и смирившиеся разошлись по домам. Они продолжили жить дальше, несмотря на свою боль и потерю любимых, ровно как и Фридрих, который всё-таки отличался. Он чувствовал себя единственным несправедливо выжившим в той бойне. Тысячи студентов погибли замученные, сгоревшие, израненные, избитые. А выжил лишь Фридрих, последний из "ДК" и, скорее всего, последний из оставшейся в живых дюжины студентов, ведь охоту на них со стороны "Чёрной Руки" никто не отменял.

— Пора бы и мне уже идти, нечего тянуть, - он вскинул кулон, полученный от профессора и увидел на нем гравировку, гласившую "Виктория фон Лютенсбах", - ясно, дворянка.

Фридрих не был в дворянском квартале ни разу, но был знаком с теми, кто живёт там. Одна только третья дочь герцога Сантис чего стоит. Несмотря на то, что Республика считала своим долгом следовать пути демократии, дворяне со всего мира облюбовали вечносолнечную столицу богатейшей республики мира и настроили здесь столько вилл, что властям пришлось оформить целый район для дворян. Самому Фридриху путь туда был закрыт, но не той, кто там живёт.

— Вот мне и пригодится Лиза. Вроде бы она сейчас в лечебнице Святого Стефана, - перед глазами моментально промелькнули вспышки воспоминаний из академии, особенно то мгновение, когда стараниями Юты Колдберга, их одногруппника, Лиза получила сотрясение мозга, - кажется, что это было так давно, будто бы в другой жизни...

Тьма окончательно опустилась на улицы шумного города, скрывая в себе подозрительных личностей, в том числе и Фридриха, шатающегося у лечебницы, переполненной ранеными. Лишь пара медсестёр дежурили ночью, и те стояли у главного входа, покуривая табак из трубки.

— Прошу прощения, я могу посетить Елизавету фон Сантис?

Девушки недоверительно осмотрели носящего обноски и старательно скрывавшего лицо парня, который не вызывал ни капли доверия. Они переглянулись между собой, но ответила на вопрос Фридриха та, на чьём лице уже распустились возрастные морщинки.

— Молодой человек, вы время видели? Лечебница закрыта, приходите утром.

— Знаю, сейчас уже почти полночь, но это действительно важно для меня, - в качестве крайней меры убеждения, он распахнул плащ, открывая ей вид на ученическую палочку.

— Так ты из "счастливой дюжины"? Тогда я тем более не могу пропустить тебя внутрь. На вас же устроили охоту эти ублюдки, которые по ветру пустили академический городок. Мало ли они решат заглянуть сюда за тобой. Мне не хочется отвечать за проблемы, которые можешь устроить ты, поэтому уходи по-хорошему, - заканчивая разговор на своём слове, она вытряхнула табак из трубки и зашла в лечебницу, даже не обернувшись.

Фрид ожидал такого и понуро опустил подбородок. Пускай выжившие и приобрели широкую известность за столь короткое время после падения академии, они стали изгоями. Каждый, кто хоть как-то был связан с магическим миром столицы был выпускником или действующим студентом академии. И за головой каждого из них началась охота. Это привело лишь к тому, что им перестали поручать работу, оборвали с ними все связи и даже не дают купить товары первой необходимости. Граждане боятся за свою безопасность и соответственно перестали выходить на контакт с магами. В долгосрочной перспективе психологический урон от совершенного акта будет гораздо выше, нежели от непосредственного истребления учеников академии. Этого ожидал и Фридрих.

— Вчера вы любили магов, сегодня опасаетесь их, а завтра устроите восстание, дабы перебить их до того, как "Чёрная Рука" возьмётся за их истребление всерьёз. Вы руководствуетесь страхом за свои жизни, однако этот же страх выведет вас к вратам ада, ведь вы собрались ненавидеть тех единственных магов, кто хочет и может защитить вас от "Чёрной Руки".

Медсестра помладше отвела взгляд в сторону, ощущая бурю эмоций в душе. По её лицу было видно, что трагедия задела и её лично.

— Я потеряла брата в той бойне. Магия для меня умерла вместе с ним. Не приходи сюда больше, ты беспокоишь раненых своим присутствием, - она раздражённо фыркнула и зашла в здание лечебницы вслед за своей наставницей.

Фридриху ничего не оставалось, кроме как забраться внутрь лечебницы своими силами, не совсем законно. Обойдя её вокруг, он приметил открытое окно, через которое аккуратно проник, оставшись незамеченным. Оставалось дело за малым - найти Лизу. Её пепельного цвета волосы было сложно пропустить среди штабелями уложенных пациентов. И по ним ему удалось отыскать её.

— Лиза, ты спишь? - слегка тормоша её за плечо, спросил Фридрих, - Лиза?

Рука девушка приподняла одеяло и схватилась за его ворот. Другая же приставила нож к его горлу столь быстро, что парень и отреагировать не успел.

— Ещё одно слово и я тебя прирежу, как скот, - она не видела Фридриха в лицо, а потому отнеслась с недоверием к нему.

Как только она приспустила одеяло с глаз, то сразу же убрала нож в сторону. По её щекам прокатились слёзы, не то счастья, не то испуга, но Фридрих склонялся ко второму.

— Фридрих! - она уткнулась лицом в его грудь, крепко обнимая при этом. Она дрожала, мягкая грудь вздымалась при каждом горьком вздохе, - мне страшно.. Я думала, что они придут за мной и убьют.. Даже отец не смог мне помочь.