— Сэйнт просил передать тебе это, — она бросила мне пару чистых спортивных штанов и футболку, на которых все еще были бирки. — Он сказал, что его тошнит от того, что ты бегаешь сюда, а потом болтаешься без дела весь вечер, как животное, которое не помылось после тренировки.
— Я принимаю душ, когда прихожу домой, — запротестовал я.
— Не стреляй в курьера. Я просто передаю тебе, что он сказал.
— Что, от меня воняет?
— Не то, что бы я когда-либо замечала, — ответила она с ухмылкой. — Ты же держишься от меня так далеко, что, возможно, я просто еще не подошла достаточно близко, чтобы почувствовать запах.
Она театрально втянула носом воздух, и я закатил глаза, бросая новую одежду на край раковины.
— Я не чувствую запаха, — пробормотал я.
— Хммм, подожди, кажется, я что-то улавливаю. — Она вошла в комнату, принюхиваясь, как собака, почуявшая лису, и я не смог удержаться от смеха, когда она подкралась ко мне.
Она придвинулась достаточно близко, чтобы понюхать меня, и в тот момент, когда она сморщила нос, я схватил ее и попытался зажать подмышкой.
— Тебе нужно подойти поближе, принцесса, — поддразнил я, когда она извивалась и смеялась, пытаясь отбиться от меня, когда я притянул ее к себе.
Мое сердце бешено колотилось от ее близости, и я знал, что должен был отпустить ее, но на мгновение я потерялся в игре, зажав ее между своим телом и раковиной, пытаясь заставить ее подойти поближе, несмотря на пот от моей пробежки.
— Нэш! — Закричала она, ударяя ладонями мне в грудь, пока я продолжал бороться с ней, и я, наконец, затих, смеясь над ухмылкой на ее лице.
— Тогда каков вердикт?
— Я не испытываю отвращения, — призналась она, и я заставил себя сделать шаг назад, кивнув.
— Хорошо. Хотя, думаю, я все равно приму душ. Я же не могу расстроить злого господина прямо сейчас, не так ли? — Я уже понял, что с Сэйнтом все сводилось к тому, чтобы выбирать свои битвы, и это не стоило головной боли, связанной с попытками возразить против принятия чертового душа.
— Боже упаси. Он может отшлепать тебя, если ты это сделаешь. — В ее глазах заплясало веселье от этой идеи, и я приподнял бровь, глядя на нее.
— Тебе лучше не фантазировать о БДСМ обо мне и нем, — прорычал я.
— Ну, теперь я такая, — сказала она, ее улыбка многозначительно потемнела, и я закатил глаза, снова отступая.
— Лучше, если у тебя не будет никаких фантазий обо мне, — предупредил я, и она драматично вздохнула.
— Кто, я? Я хорошая девочка, Нэш. У меня никогда в жизни не возникало грязных мыслей. — Она одарила меня тем невинным взглядом, который избавил бы ее от штрафа за превышение скорости, даже если бы она ехала со скоростью сто миль в час в школьной зоне, и я поборол желание подразнить ее в ответ. Это было так чертовски неприятно — прикусывать язык и притворяться, что я не хочу ее. Наблюдать, как другие Ночные Стражи подбирались к ней, и знать, что двое из них уже соблазнили ее. Это была настоящая пытка.
Я не хотел видеть, как она заигрывает с ними или обращает в их сторону эти кокетливые взгляды. Я хотел увидеть их на коленях, умоляющими ее простить за все то дерьмо, через которое они заставили ее пройти, в то время как она послала их к чертовой матери.
— Мы должны поиздеваться над ними сегодня вечером, — тихо предложил я, поглядывая на открытую дверь на случай, если кто-нибудь из них был поблизости.
— Как? — Взволнованно выдохнула она.
— Я не знаю. Они будут пить, я попробую заставить их делать какие-нибудь глупости, и, возможно, мы сможем снять еще одно видео. Я уверен, что мы сможем найти способ добраться до них, если мы оба сосредоточимся на миссии.
— Конечно, босс. — Она отсалютовала мне и вышла из комнаты, чтобы я мог принять душ.
Я смотрел ей вслед с болью в груди, мой взгляд зацепился за то, как ее зеленое платье облегало золотистые бедра, прежде чем я заставил себя закрыть дверь.
Я провел рукой по лицу и включил душ, убавив воду чуть теплее ледяной, когда встал под нее, прогоняя все неподобающие мысли из головы и быстро ополаскиваясь. Как только я закончил, я надел новую одежду, которую купил мне Сэйнт, как будто это не было чертовски странным поступком для другого парня, а затем украл немного средства для волос Блейка, чтобы убрать свои светлые волосы с лица.
Когда я вернулся в гостиную, то обнаружил, что все они уплетают пиццу, пока Татум кормит Сэйнта с рук.
Я опустился на свое место и, выгнув бровь, посмотрев на него через стол.
— Неужели так обязательно с ней обращаться? — Спросил я, беря себе кусочек.
— Например? — Спросил Сэйнт.
— Заставляешь ее кормить себя, как младенца, — сказал я, отказываясь уступать его обреченно изогнутой брови.
— Он не говорил ей делать это дерьмо, — сказал Киан с набитым ртом. — Она решила сделать это, потому что он более напряженный, чем утиная задница, и, если он будет есть пищу руками, у него будет подергивание.
— Да, — согласился Блейк. — Как будто все тело, по всему лицу, подергивается.
— Я просто не позволяю ему выбрасывать еду, потому что он боится испортить маникюр, — пошутила Татум, и я немного расслабился, поняв, что она действительно не возражает против своих обязанностей по кормлению.
— А что, если я попрошу тебя взять ее и съесть самому? — Спросил я Сэйнта, и его взгляд медленно переместился с девушки рядом с ним на меня.
— Если ты хочешь играть в подобную игру, тебе лучше знать, что мы не валяем дурака, — ответил он, устремив на меня мрачный взгляд.
— Сделай это, — сказал я так же мрачно, и Киан рассмеялся, как будто мои насмешки над большим плохим диктатором были лучшим, что случалось с ним за всю неделю.
С таким видом, словно я только что попросил его опустить руку в унитаз, наполненный гноящимся дерьмом, Сэйнт протянул руку и выбрал самый маленький кусочек пиццы, который смог найти, с дрожью неловкости зажимая корочку между большим и указательным пальцами.
Мы все перестали есть, когда он поднес ее к губам, его брови нахмурились от отвращения за мгновение до того, как он откусил большой кусок. Как только он оказался у него во рту, он бросил остаток обратно на тарелку, быстро прожевал и проглотил, прежде чем встать на ноги, пересечь комнату и вымыть руки в раковине.
— Вот, — объявил он так, словно только что что-то выиграл.
Мы все рассмеялись, когда он сердито посмотрел на нас, хотя я заметил, что Татум слегка нахмурилась, наблюдая за ним, как будто не была уверена, смешно это было или нет.
Сэйнт направился к холодильнику и достал оттуда бутылку водки премиум-класса, прежде чем взять стакан и вернуться, чтобы присоединиться к нам. Он налил себе более чем приличную порцию и выпил все залпом.
— Если я собираюсь подвергаться этому дерьму всю ночь, то я не собираюсь оставаться трезвым, — пробормотал он, наливая себе еще выпить, пока мы продолжали смеяться над ним.
— Почему ты все-таки такой напряженный? — Я спросил его, когда он выпил еще одну порцию, прежде чем позволить Татум накормить его еще раз.
Блейк протяжно присвистнул, и Киан прижал язык к щеке, его смех затих, как будто я только что наступил на него ногой.
— Может быть, я просто родился таким, — ответил Сэйнт, хотя я мог сказать, что за этим было нечто большее.
— Да ладно, должно же быть что-то еще. Что-то, из-за чего ты возненавидел есть еду руками. И вообще, что ты делаешь с сэндвичем?
— Обед проходит по другим правилам, — сказал он просто, как будто это не было совершенно нелепым замечанием. — Не то, чтобы я часто предпочитаю есть блюда из рук в руки, даже если они подаются в подходящее время дня.
— Это не ответ на мой первый вопрос, — настаивал я.
— Я еще не настолько пьян, чтобы вдаваться в эти истории, — тихо сказал Сэйнт.
— Кроме того, — вмешался Киан. — Никто из нас на самом деле не хочет сидеть и обсуждать все причины, по которым мы являемся гребаной стаей монстров, не так ли? Я, например, просто рад, что нашел племя, созданное мной самим, и мне не нужно до конца своих дней потакать прихотям какого-то другого ублюдка.