— С твоей стороны было бы мудро убить меня, пока у тебя есть такая возможность, — тихо прошипела Татум. — Потому что, если ты этого не сделаешь, ты проведешь остаток своих жалких дней, убегая от меня и жалея, что не сделал этого.

— Ой, не обижайся за своего папочку, милая, — проворковал Мортез, его рот прижался к коже ее шеи, когда он говорил, все еще прикрываясь ее телом.

Татум застыла в его руках, ее лицо исказилось от отвращения, когда она прижалась к нему, и моя кровь вскипела.

— Мы никогда не позволим ему забрать тебя, — поклялся я ей, не отрывая взгляда от ее больших голубых глаз, которые метались между нами четырьмя, как будто она не знала, где лучше искать утешения.

— Как я уже сказал, одна миля, и я освобожу ее. Последний шанс отдать ключи, прежде чем я всажу ей пулю в живот. Отдайте их девушке.

— Вот, — прорычал Монро, бросая ключ Татум, и она машинально поймала его.

— Хорошие мальчики, — сказал Мортез покровительственным тоном и настороженным взглядом, отступая. Он отмечал каждого из нас так же четко, как я отметил его. Теперь мы были охотниками, натравленными друг на друга. И эта вражда между нами закончилась бы только смертью, независимо от того, произойдет это сегодня или нет, это было единственной реальной вещью, о которой здесь шла речь.

Татум немного споткнулась, когда он тащил ее назад к машине, и гнев во мне заставил мои конечности чертовски дрожать, когда мы крались за ними, как волчья стая, напряжение в воздухе было таким густым, что мы тонули в нем.

— Просто бери машину и уезжай, — прорычал я. — Оставь ее здесь. У нас все равно нет возможности последовать за тобой.

Не то чтобы это, черт возьми, помешает мне уничтожить этого сукина сына.

— Опустите оружие, и я так и сделаю, — предложил Мортез.

Я знал, что это гребаная ложь, но я не мог просто позволить ему забрать ее, не попытавшись его урезонить.

Мы все опустили оружие, когда он добрался до машины и сел за руль.

Мое сердце бешено заколотилось, когда он рывком усадил Татум к себе на колени и завел двигатель. Мы все четверо дернулись вперед, когда он включил передачу, но это было бесполезно, колеса полсекунды проворачивались в грязи, и он толкнул нашу девушку на пассажирское сиденье. Но это была его гребаная ошибка.

Взревев от ярости, я помчался за машиной, поднял пистолет и выстрелил в него, целясь в его боковую часть машины и заставляя его вильнуть, когда заднее лобовое стекло разлетелось вдребезги.

Он начал отстреливаться, но я только побежал быстрее, когда снова прицелился. Топот шагов вокруг подсказал мне, что другие Ночные Стражи следовали за мной по пятам, бежали вместе со мной, когда мы гнались за ним.

И пока мои мышцы горели, а сердце бешено колотилось, я знал, что не собираюсь останавливаться. Я бы не повернул назад и не замедлил шаг, независимо от того, как далеко, черт возьми, мне пришлось бы бежать. Он не забрал бы у нас нашу девочку. Я бы не позволил ей попасть в руки этого монстра. Потому что у нее уже были свои монстры, и никто из нас ничего не значил без нее. Если последние несколько месяцев и научили меня чему-то вообще, то только этому.

Татум Риверс ворвалась в мою жизнь подобно торнадо, которое взъерошило мне перья до неузнаваемости. И каждый раз, когда я попадался на ее пути, я обнаруживал, что знаю себя немного меньше и немного больше, чем раньше. Я отказывался отказываться от нее. Я отказывался сдаваться.

Она была моей, а я — ее, и даже рушащийся мир вокруг нас не мог помешать мне заявить на нее права сейчас.

Я задохнулась от паники.

Все разваливалось на части.

Весь мой мир разлетался вдребезги, кусочек за кусочком.

И этот человек был ответственен за это.

Это была его вина, что за моим отцом охотилась полиция, его вина, что его имя втоптали в грязь, и его вина, что он был мертв.

Я повернулась, чтобы посмотреть в разбитое заднее стекло, мое сердце разрывалось на части, когда Ночные Стражи пустились в погоню. Сэйнт был впереди, его руки двигались взад-вперед, дыхание клубилось вокруг него туманом, пока он бежал.

— Сэйнт! — Я закричала, а Мортез рассмеялся, опустил стекло и ударил по тормозам.

— Давай посмотрим, как быстро ты сможешь убежать от пули, маленький ублюдок, — пробормотал он.

— Оставь его в покое, — прорычала я, обжигающая ярость разливалась по моей крови.

В ту секунду, когда он отвел от меня взгляд, я бросилась на него, царапая и раздирая его, пока боролась за его пистолет. Сэйнт догонял машину, и Мортез, выругавшись, оттолкнул меня назад, открыв огонь из окна.

— Нет! — Я закричала, паника разрывала мое сердце на части, когда я схватила его за руку и потянула изо всех сил, когда он выстрелил снова, мои глаза были устремлены на Сэйнта. Его плечо дернулось назад, когда пуля задела его, и я сошла с ума, пытаясь помешать Мортезу выстрелить снова.

— Я и так у тебя — отпусти его! Прекрати, гребаный псих! — Я кричала, мое горло саднило, ужас поглощал меня.

— Сядь на свое гребаное сиденье! — Рявкнул Мортез, запихивая меня в него с такой силой, что моя голова ударилась о пассажирское окно. Он дал задний ход и на большой скорости помчался к Сэйнту.

Я начала кричать, забыв о какой-либо заботе о себе, пытаясь схватиться за руль и остановить ее. Мортез ударил меня прикладом пистолета в лоб, и я откинулась назад в агонии, у меня закружилась голова, когда я снова выглянула из машины. Сэйнт попытался соскочить с дорожки, но было слишком поздно. Машина была слишком близко. Удар пришелся в полную силу, отправив его в полет над крышей, и крик вырвался из моего горла.

Звук его тела, кувыркающегося по металлу над головой, вызвал у меня тошноту, и я сильно вздрогнула, когда он ударился о капот передо мной, а затем упал на землю перед машиной.

— Сэйнт! — Киан и Блейк кричали, сокращая расстояние позади нас, и Мортез тоже начал поворачивать к ним. Монро был в нескольких футах позади них с яростью в глазах, выкрикивая мое имя. Ужас был всем, что я могла чувствовать, и я не знала, что делать.

— Шевелись! — Я закричала, мой голос был пронзительным, так как мое горло саднило до крови.

Они нырнули в кусты, и Мортез зарычал, переводя рычаг обратно на педаль газа, а я обернулась, чтобы посмотреть на Сэйнта, лежащего на земле перед нами, от страха мне стало дурно.

Он начал приподниматься, и я ахнула, облегчение разлилось по мне, когда слезы потекли по моей коже. Он был грязным, окровавленным и избитым, его губа была порезана, а тело в грязи. Но он был жив.

Я схватилась за ручку дверцы, пытаясь выбраться, пиная и толкая ее, но она не открывалась.

Сэйнт поднял пистолет, направив его прямо на Мортеза, его верхняя губа оскалилась, в глазах была явная решимость.

Мортез завел двигатель, но Сэйнт, пошатываясь, направился к нам, явно собираясь разделаться с Мортезом, даже если это будет стоить ему собственной жизни.

— Сэйнт, уйди с дороги! — Я взмолилась, когда Мортез поднял свой пистолет, и мое сердце разорвалось на части.

Сэйнт нажал на спусковой крючок, пистолет бесполезно щелкнул, прозвучал пустой выстрел.

— Мне очень жаль, — обратился он ко мне.

— Нет, — выдохнула я, когда Мортез высунулся из окна, целясь из пистолета в Сэйнта.

Мортез выстрелил, когда я снова рванулась к рулю, и я захлебнулась в своих криках, когда Сэйнта отбросило назад пулей, он рухнул на землю, фары осветили кровь, растекшуюся по его рубашке. Мортез толкнул меня обратно на сиденье, когда проезжал мимо тела Сэйнта, целясь в меня из пистолета, чтобы удержать на месте, и мое сердце разлетелось на миллион осколков.

Я была слепа, глуха, нема. Первобытный переключатель щелкнул в моей голове, когда я прыгнула на колени Мортеза, отбросив пистолет в сторону прежде, чем он успел нажать на курок. Я била кулаками и пинала, а затем укусила его в лицо, как дикое существо. Я едва ощущала его удары, когда он отвечал на них, мои мысли витали где-то далеко, пока я боролась, чтобы уничтожить его.