Киан выругался, когда пламя лизнуло его пальцы, но стиснул зубы от боли еще на несколько мгновений, прежде чем ослабить хватку на крошечном уголке, который он все еще держал. Пламя поглотило его прежде, чем оно коснулось воды, и Киан окунул обожженные пальцы в озеро, чтобы успокоить их.

— Дело сделано, — объявил он с опасным блеском в глазах.

— Именно так, — согласился я.

Я начал грести обратно к Эллингу Уиллоу, где увидел Сэйнта, ожидающего на пирсе с очередной бутылкой отбеливателя, чтобы почистить лодку. Мне пришлось задуматься, смогу ли я когда-нибудь снова вдыхать этот химический запах, не думая об этом дне. Но, может быть, ничего страшного, если я не смогу. Потому что сегодняшний день был началом чего-то нового.

Наша связь была крепче, чем когда-либо, и в наши ряды влилась новая кровь.

Я не мог с уверенностью сказать, что ждет меня завтра, но то, как колотилось мое сердце, давало мне понять, что я был взволнован, узнав это. Потому что, возможно, это был конец жизни одного человека, но мне казалось, что это было только начало нашей.

У меня ужасно разболелась голова, когда я уставилась в телевизор этажом ниже, вцепившись пальцами в перила на краю балкона. Я даже не могла сосредоточиться на телешоу, зомби расплывались в фокусе, пока я зевала. Что я опять смотрю?

Я устала как собака, но не могу уснуть, пока не буду уверена, что у меня нет сотрясения мозга. И, кроме того, я не была уверена, что смогу заснуть, независимо от того, насколько я была измотана. Прошлая ночь начала преследовать меня. Каждый раз, когда мои веки опускались, я чувствовала руки Мерла на своей плоти. Я чувствовала, как нож погружается между его ребер. Я вновь пережила облегчение, затем страх.

Я кое-кого убила.

Затем мои мысли переключились на следующую часть ночи, когда тот мужчина с сыпью склонился надо мной, откашливая свои легкие.

Я поднесла руку к горлу, проверяя железы в поисках признаков того, что вирус «Аид» проедает себе путь в мое тело.

Я воспользовалась своим телефоном, чтобы просмотреть все симптомы и то, как они развивались. Сначала поднималась температура, затем кашель и, наконец, сыпь. Дрожь пробежала по моей спине, и я не знала, было ли в комнате холодно или мне стало плохо, но все, что я могла сделать, это плотнее закутаться в одеяло Сэйнта.

Боже, пожалуйста, не дай мне заболеть.

Вероятность смерти была шестьдесят процентов, если бы она у меня была. Шестьдесят гребаных процентов. Эти шансы были совсем не утешительными, и я крепче вцепилась в перила балкона, чувствуя, как мое сердце учащенно бьется.

— Ты не спишь, детка? — До меня донесся голос Киана, и я наклонилась вперед, когда он, Сэйнт и Блейк зашагали по лестнице.

— Нет, — ответила я.

— Раздевайтесь, — скомандовал им Сэйнт, направляясь на кухню, хватая мешок для мусора и стаскивая с себя одежду, бросая ее в него. — Вы оба. Сейчас же, — потребовал он, и им не нужно было повторять, поскольку все они разделись передо мной и побросали свою одежду в сумку.

Мое горло сжалось, и я резко вдохнула в страхе, прижав руку к шее только для того, чтобы понять, что это не было симптомом проклятого вируса, я просто реагировала на богоподобных мужчин внизу, с их резко очерченным прессом, широкими плечами и накачанными бицепсами. У меня не болело горло, и я не кашляла. Я проклинала себя, заставляя свой взгляд вернуться к телевизору и тому, что, черт возьми, я смотрела последние пять часов. Было нелепо думать, что я могу сосредоточиться на телах парней прямо сейчас. Часть меня хотела, чтобы мы все вместе свернулись калачиком в постели, и напряжение всех этих мышц могло бы успокоить меня после шока прошлой ночи. Каким бы жалким это ни было, я хотела, чтобы меня обняли. Мне нужна была уверенность в том, что я не какая-нибудь хладнокровная убийца. Но я ненавидела себя за мысль, что могу хотеть этого от них.

— Где Монро? — Спросила я, не в силах поверить в то, что Нэш сделал для меня прошлой ночью.

Хотя, его действия, возможно, были самыми правдоподобными из всех. Насколько я знала, я была игрушкой для Киана, опорой для Блейка и резиновой куклой для Сэйнта. Но оказалось, что это не так. Хотя я и не знала, кем это делало меня для них сейчас. Или, может быть, я все еще была всеми этими вещами. Может быть, они видели, что их драгоценный питомец вот-вот будет уничтожен, и никто из них не мог смириться с мыслью, что другой человек запятнает их собственность.

Эта мысль испортила мне настроение, когда они вместе направились в комнату Блейка дальше по коридору. Шум душа доносился откуда-то издалека, и у меня перед глазами возник самый яркий образ их всех вместе, прежде чем я покачала головой, осуждая себя. Конечно, они не принимают душ вместе. Они не снимаются в порно. Они только что помогли мне убить парня и избавились от его тела. Чертовски сексуально, Татум.

Самое страшное, в чем я действительно не хотела признаваться себе, было то, что в этом было что-то сексуальное. Хотя, может быть, «сексуально» — не то слово. Поразительно, ошеломляюще, возбуждающе. Они не просто омыли свои руки в крови ради меня сегодня вечером, они предложили мне частичку своей души. Так что же это значило? Что ненависть прекратится? Жестокость? Бесконечные издевательства, которые ранили меня сильнее, чем нож, вонзающийся в мою грудь?

Я была их рабыней, а теперь стала им равной. По крайней мере, так я себя чувствовала. Как будто с каждым ударом этого клинка меня принимали в свои ряды. Как будто пролитая ими кровь нарисовала наши судьбы и переплела нас безвозвратно. Но я не думаю, что мне нравилась эта идея. Я не хотела быть связанной с этими тремя мальчиками. С Монро если только — я могла бы согласиться. Но Ночные Стражи? Это было похоже на то, что легенда о Ночных Людях действительно стала реальностью. Как будто они действительно овладели мной сейчас.

Я ждала, когда они все вернутся, мои мысли обратились внутрь, к моему телу, пока я пыталась оценить себя на предмет каких-либо признаков изменения температуры. Я вцепилась в одеяло Сэйнта, жалея, что в камине внизу нет огня, чтобы бороться с этим холодом. Храм был старым и не создан для комфорта. Это должно было быть местом для богослужения, и ничто так не выбивало из колеи, как куполообразные крыши и каменные плиты, на которых было холодно стоять на коленях.

Киан был первым, кто вышел из душа, одетый в темно-синие спортивные штаны с низкой посадкой и ничего больше. Его босые ноги ступали по ковру, а я наблюдала, как ястреб в гнезде, разглядывая его татуировки на загорелой плоти, которые покрывали его.

— Замерзла детка? — Спросил он, и я кивнула, когда он посмотрел на меня. — Я помогу тебе согреться. — Он подошел к камину, опустился на колени и показал мне мышцы, переходящие в поясницу, и огромную татуировку с изображением окровавленного воина, которая искусными мазками расползалась по его лопаткам и спине. Он был машиной, облаченной в кожу, его тело было создано для силы и неистовой энергии. Тот факт, что он стоял на коленях, разводя для меня костер, казался абсолютным противоречием его натуре. Не то чтобы я планировала указывать на это.

Вскоре он развел костер, подложив под дрова газету и зажигая ее чирканьем спички.

— Ты мог бы разжечь костер без них, если бы заблудился в дикой природе, Киан? — Спросила я с любопытством, и он ухмыльнулся, вставая, подходя к дивану прямо подо мной и плюхаясь на него.

Он обхватил голову руками, и я ни на дюйм не отрывала взгляда от его глаз, пока он укладывался.

— Нет, — признался он. — А ты сможешь?

— Да, — повторила я его тон, заставив его улыбнуться еще шире. — Почему ты такой счастливый?

— Я думаю, такой образ жизни мне подходит, — задумчиво сказал он.

— Что? Убивать людей и хоронить их тела? — Я спросила, и он обдумал это.

— Не-а, это не совсем так. Я люблю острые ощущения, мне нравится быть плохишом. Мне нравится иметь секреты.