Не то чтобы мне имело смысл предаваться каким-либо фантазиям о девушке в моей постели. Не было никакого шанса, что она захочет иметь со мной что-то общее в ближайшее время. Но из-за нее было чертовски трудно не думать об этом.

Киан повел меня в спортзал в крипте, и я молча последовал за ним, пытаясь вернуться к рутине, которую практиковал так много раз. Мне просто пришлось забыть, что на самом деле было не утро.

Я замер посреди комнаты, закрыв глаза и борясь с желанием рухнуть на пол. Расколоться на части, ворваться в мир и утопить мой хаос в ярости и…

Моцарт лился из динамиков и окружал меня чистыми, нежными тонами, от которых зуд под моей кожей немного утих, и я медленно вздохнул, позволив музыке проникнуть в мою душу.

— Думаешь, сможешь сравниться со мной на скамье? — Усмехнулся Киан, когда до меня донесся звук его жимов с гантелями, и я приоткрыл глаза.

Он ухмылялся так, словно не верил, что я смогу, и мои губы скривились в ответ на вызов в его глазах.

— Ты думаешь, что сможешь сравниться со мной? — Возразил я, подходя к нему.

Здесь, внизу, не было окон, так что было легче поверить его лжи и притвориться, что сейчас утро. Глубоко вздохнув, я заставил себя принять это и сел рядом с ним на скамейку.

Мы давили на себя так, словно демоны ада могли прийти и утащить нас вниз, чтобы мы присоединились к ним, если только мы не превзойдем все физические протесты, на которые были способны наши тела.

Мы перемещались между тренажерами и оказались у боксерской груши, где я последовал примеру Киана и выбил из нее все дерьмо без перчаток. Костяшки моих пальцев были ободраны до крови и треснуты, а жжение от ран разжигало во мне огонь. Но мне нужна была отдушина. Мне нужна была боль в наказание за мою неудачу. Мне нужно было погрузиться в это и обрести блаженство в осознании того, что это все мое и только мое.

Когда мы, наконец, замерли, тяжело дыша, обливаясь потом и кровью, Киан притянул меня в свои объятия и, схватив в кулак мои волосы, прижал к себе.

— Дьявол сегодня не победит, Сэйнт, — яростно прорычал он, полный решимости сделать так, даже когда я почувствовал, как сомнение пробирается по моей коже.

— Будем надеяться, что нет, — согласился я, обнимая его и надеясь, что он знает, как сильно я ценю то, что он делает для меня с этим фарсом.

Мы направились наверх, и я заколебался, когда понял, что не могу пойти в свою ванную комнату, чтобы принять душ, моя челюсть тикала, когда я вместо этого посмотрел в сторону комнат Киана и Блейка.

— Горячая вода есть горячая вода, — сказал Киан, хлопнув меня по плечу и направляя в свою комнату, не давая мне возможности пожаловаться на это.

Музыка сменилась на сюиту виолончели № 1 Баха, и Киан включил для меня воду, прежде чем вернуться в свою комнату.

Моя поза была напряженной, когда я разделся и встал под струю душа, вращая регулятор до тех пор, пока она не стала обжигать меня.

Я прижал ладони к кафелю и позволил воде стекать на меня, закрыв глаза и сосредоточившись на вдохе и выдохе.

Все мое тело болело от интенсивности нашей тренировки, и моя самая темная натура отступила, когда усталость одолела меня. Но мой разум работал на полную катушку, мысли о каждой новой проблеме, с которой мы сталкивались, прокручивались в моем мозгу одна за другой.

Я следил за ходом каждой мысли, придумывая способы решения всех наших проблем.

Камня на камне не должно остаться. Вирус «Аид» поднял свою уродливую голову у наших ворот, и я не жалею, что дал отпор.

У этой школы были все основания стать для нас безопасным убежищем, чтобы переждать шторм, пока мы ждем неизбежной вакцинации. Все, что мне нужно было сделать, это убедиться, что она надежно заперта и непроницаема.

Я, наконец, выключил воду, быстро вытерся и надел черные спортивные штаны, оставленные для меня Кианом. Они были моими. Идеально сложенные, чистые. Должно быть, он проскользнул к моему шкафу, чтобы забрать их, и мне следовало выговорить ему за то, что он рискнул подойти так близко к Татум, пока она, возможно, была заражена, но мысль о том, чтобы одолжить одежду, снова заставило меня напрячься, и этот простой жест вызвал во мне облегчение.

Я прошел мимо Киана, когда он направлялся в свой собственный душ, и он хлопнул меня по плечу, прежде чем закрыть дверь между нами. Меня бесило, что он видел, как близко я был к тому, чтобы развалиться, но мне нравилось, что он знал, что мне нужно, чтобы держать себя в руках.

Завтра я восстановлю полный контроль над собой, и, без сомнения, он снова начнет портить мой ритуал. Но сегодня он был рядом со мной и помог мне обуздать зверя, которого приютила моя плоть. И если бы это не было любовью, я бы никогда не постиг ее концепции. Если бы он мог заглянуть в глаза монстру внутри меня и помочь мне накормить его, сдержать и даже принять таким, какой я есть, тогда чего еще я мог бы от него требовать?

Когда я вернулся в основную комнату Храма, от запаха яиц у меня заурчало в животе, и я обнаружил, что Блейк сидит за столом на своем обычном месте, поглощая стопку блинов с моим обычным завтраком из яиц, тостов и авокадо, который ждал меня рядом с ним.

Это было так… рутинно, что мое сердце болело из-за этого.

Как и в любое другое утро.

— Доброе утро, — сказал он, его губы дрогнули, когда он проглотил кусок, покрытый сиропом, с углеводами и сахаром.

Мой взгляд на мгновение упал на окно и солнце, которое явно клонилось к горизонту, прежде чем я отмахнулся от него и занял свое место рядом с ним.

Я поднял глаза и обнаружил, что Татум с интересом наблюдает за нами, ее длинные светлые волосы ниспадали на одно плечо, а ноги свисали между перилами балкона.

В ее больших голубых глазах был вопрос, но губы оставались плотно сжатыми.

Когда первый кусочек моей еды порадовал мои вкусовые рецепторы, все просто встало на свои места. Отголоски хаоса исчезли из моего сознания, и я смог полностью сосредоточиться на том, что имело значение, на том, что нам нужно было сделать.

Я поглощал свою еду в тишине, и Киан появился с полотенцем, обернутым вокруг талии, когда я заканчивал, хватая свою тарелку с сильно обжаренным до инфаркта завтраком из духовки, где Блейк оставил его, чтобы он не остыл.

Он набросился на свой завтрак как дикарь, используя комбинацию вилки и ломтика тоста, которые держал в своей проклятой руке, чтобы как можно быстрее запихнуть еду в рот.

— Монро в деле, — твердо сказал я, откладывая нож и вилку. — Но я не принуждаю его к тому, чтобы присоединиться к нам, он должен выбрать это для себя сам. Я сегодня же сделаю необходимые телефонные звонки маме и попрошу ее сгладить процесс перехода к его новой роли директора. Половина других членов школьного совета боится ее, а остальных можно купить, если понадобится. Репутация Брауна может сгореть вместе с его работой. Этот мудак оставил нас всех сражаться за это место, а сам спрятался от бойни, как гребаный трус. Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не преподавал. Черт, я позабочусь о том, чтобы он никогда больше не работал. В любом случае — нигде, что имеет значение. Ему повезет, если он получит работу разносчика картошки фри в закусочной, когда я с ним закончу.

— Хотел бы я на это посмотреть, — пошутил Блейк.

— Монро не похож ни на одну из твоих обычных марионеток, — сказал Киан с полным ртом еды, которая наполовину выпала у него изо рта обратно на тарелку. Я усмехнулся ему, и он ухмыльнулся, сглотнув, прежде чем продолжить. — Он не подчинится просто потому, что ты этого требуешь. Тебе придется работать с ним, если ты хочешь, чтобы он плясал под твою дудку. И я гарантирую, что он не с легкостью присоединится и не двинется в твоем ритме.

Мой взгляд скользнул к Татум, и то, как загорелись ее глаза, сказало, что ей понравилась мысль о том, что мне нелегко будет с Монро. Без сомнения, она получила бы удовольствие от любой небольшой трудности, с которой я столкнусь, после того, что я с ней сделал.