Я достала из шкафа большой пластиковый кувшин, затем открыла морозилку, достала пакет со льдом и высыпала туда всю массу. Затем я выбросила пакет в мусорное ведро со злобной улыбкой на лице, захлопнула ногой дверцу морозилки и направилась обратно в комнату Блейка.

Посмотрим, как ему это понравится…

Адреналин запел в моих венах, когда я вошла, обнаружив его в той же позе, в которой я его оставила, его грудь медленно поднималась и опускалась, как будто он снова заснул.

О, бедный сонный малыш, как жаль, что я собираюсь испортить тебе утро еще до того, как оно началось.

Я держала кувшин в одной руке, когда забралась на кровать, осторожно перебираясь через него, прежде чем оседлать его бедра и придавить своим весом. Его рука скользнула по моей обнаженной ноге, и жар обжег меня между бедер, когда он стал твердым, как скала, подо мной.

Блин, ну почему он всегда меня так заводит? Было невозможно не возбудиться, когда я вспоминала, как хорошо нам было вместе. Особенно когда я почувствовала, как он набухает у моих трусиков, напоминая мне, какой он большой. Мне нужно было сдерживать свое либидо, потому что Ночные Стражи были моей собственной маркой героина. Вызывающий привыкание и настолько чертовски вредный для меня, что к тому времени, когда все это будет сделано, я должна была окончательно облажаться.

Блейк все еще спал, прикрыв глаза рукой, но его пальцы скользнули под подол моей ночной рубашки, когда он пробормотал что-то о том, какая у меня нежная кожа.

Я медленно провела ладонью по твердым мышцам его груди и почувствовала, как он начал шевелиться сильнее, когда я добралась до его нижнего белья. Я откинулась на его бедра, пошире оттянув пояс, чтобы освободить себе место, затем высыпала весь кувшин со льдом в его боксеры.

— Ублюдок! — Взревел он, выпрямляясь, и я хлопнула его рукой по плечу, чтобы он случайно не ударил меня головой, смех вырвался из глубин моего тела.

Я уронила кувшин и расстегнула его пояс, так что он защелкнулся на коже, а его боксеры наполнились кубиками льда.

— Татум! — Прорычал он мне в лицо, хватая меня за бедра, собираясь сбросить с себя, его темно-зеленые глаза вспыхнули яростью.

— Прими свое наказание, — потребовала я, мое сердце стучало в ушах от возбуждения. — Ты нарушил правила, так заплати за это, Боумен. Так, как я заплатила.

Его глаза расширились, когда его рука опустилась на лед, наполняемый его нижнее белье между нами, а лицо исказилось от боли.

— Ты заморозила мои яйца, — прохрипел он. — И мое гребаное утреннее великолепие.

— Бьюсь об заклад, теперь он уже не так великолепен, — промурлыкала я, упиваясь своей победой и хватаясь за его пояс в надежде взглянуть на его охлажденные причиндалы, чтобы еще раз посмеяться.

Он с рычанием отбросил мою руку, и я мрачно улыбнулась ему, наклоняясь поближе к его лицу.

— Ложись и оставайся здесь, пока он не растает.

Его челюсть запульсировала от гнева, а губы сжались в тонкую линию.

— Ты напрашиваешься на неприятности, Золушка, — сказал он убийственным тоном, его тело напряглось, как будто он собирался отказать мне.

Я толкнула его за плечи, и он сопротивлялся еще секунду, прежде чем рухнуть подо мной, сдаваясь с гневным рычанием. Я ухмыльнулась, наслаждаясь видом, затем перекинула через него ногу, выскользнула из кровати и направилась в ванную.

— Тебе лучше быть здесь, когда я вернусь.

Я оглянулась через плечо и обнаружила, что он наблюдает за мной с прищуренными глазами и вздымающейся грудью, изо всех сил пытаясь убрать руки от промежности, прижав кулаки к бокам. Меня охватил трепет, когда я увидела, как он подчиняется, страдает, и у меня вырвался еще один смешок, когда я закрыла дверь и направилась в душ.

Когда я вернулась в комнату, завернутая в полотенце, он лежал в мокром пятне, растекшемся вокруг него по матрасу. Он был чертовски зол. Закипал. Но он не сдвинулся с места. Он принял свое наказание как хороший мальчик, и это заставило меня почувствовать много чего. В основном я была взволнована тем, что они действительно собирались соблюдать мои правила, наказания и все такое. И это была всего лишь глазурь на этом восхитительно мстительном торте.

— Теперь довольна? — Прошипел он.

— В восторге. — Я просияла, и он встал с кровати, направляясь ко мне, как разъяренный тигр, и я в тревоге прижалась спиной к стене. Блейк был самым непредсказуемым из Ночных Стражей. И с тех пор, как он затащил меня в лес, я не могла забыть, как далеко он был готов зайти. Его ненависть ко мне была почти понятна. Но это делало его еще более опасным, чем Сэйнта. Насколько близко он был на самом деле к тому, чтобы нажать на курок?

Он прижал руку к кирпичам у меня над головой, наклонившись так, что его верхняя губа скривилась.

— Бойся, Золушка, очень, блядь, бойся.

Дрожь пробежала по мне, когда он наклонился близко к моему лицу, и мои пальцы ног уперлись в ковер, мое дыхание стало неровным.

— Я не боюсь тебя, — прошептала я, хотя это было не совсем правдой. Когда я вспомнила, что стояла в той могиле под ним, я поняла, насколько он был способен напугать меня. И я больше никогда не собиралась недооценивать его.

— Вообще-то, да, — его голос понизился на октаву, и я сжала бедра, когда его доминирующая аура окутала меня.

Было очевидно, почему Блейк Боумен был королем в этой школе. Дело было даже не в его незаслуженно красивой внешности, не в его стальных мускулах и не в том, что его язык мог свести девушку с ума одними словами. Это было врожденное качество. Что-то, чего я не могла точно определить, но чувствовала в каждом пульсирующем дюйме своей плоти. Он был богом, способным творить или разрушать, это просто зависело от того, к чему он обращал свой разум.

Он оттолкнул меня, прошел в ванную и хлопнул дверью с такой силой, что весь Храм задрожал, и мое сердце застучало вместе с ним.

Я знала, что играю в смертельную игру, но я вышла из нее победительницей. Я подстрелила зверя. И я планировала потыкать еще парочку.

Не моргни и глазом, Татум.

Пока он принимал душ, я схватила свою сумку с края кровати и достала свой школьный дневник, открыв его на чистой последней странице. Я схватила ручку и сняла колпачок зубами, мое сердце учащенно забилось, когда я писала список преступлений Ночных Стражей против меня, который крутился в моей голове весь последний день.

Секс-видео.

Рыбное рагу.

Невыразимые.

Буря.

Купель

Ванна.

Лед.

Пистолет.

Одежда.

Унижение.

Душ.

Письма.

КЛЯТВА.

Я отплатила Блейку за лед, который он засунул мне в трусики, поэтому взяла ручку и вычеркнула это преступление. Но мне предстояло пройти долгий путь, чтобы отомстить за всю их жестокость. Хотя я бы это сделала. Я поклялась в этом всем, чем я была. Ночным Стражам предстояло пострадать.

***

Я возвращалась из библиотеки в леггинсах и белом свитере, которые выбрал для меня Сэйнт, радуясь тем двум часам, которые я выторговала по вечерам для занятий. Это дало мне время отдышаться, подумать. И не только это, но я могла общаться с другими людьми. Невыразимые тоже занимались там почти каждый вечер, так что последние пару вечеров я провела сидя с ними и пытаясь заставить их открыться. Это было трудно, когда они все время были напуганы до смерти. Но если бы я могла просто сломить их оборону и укрепить их уверенность, у меня за спиной была бы мини-армия.

С каждым шагом, который я делала по темной извилистой тропинке между деревьями к Храму, меня странно тянуло обратно к нему. Я выбрала более длинный маршрут вокруг западного берега озера, чтобы выиграть больше времени наедине с собой, но сейчас отчасти пожалела об этом. Сегодня вечером в воздухе царила густая атмосфера, облака на небе были устрашающе неподвижны, а луна смотрела на меня сверху вниз, словно ожидая, что что-то произойдет.