Луч заката ярко-малиновой полосой лежал на стене пещеры. Коль сидел, подтянув к себе колени и обнимая их руками. Он щурился на узкое пятно света, похожее на огонь или раскалённый металл.

Головная боль перекатывалась между висками, как тяжёлые угловатые камни. Но надо было вставать, и Коль неуклюже поднялся на ноги. Перед глазами заплясали чёрно-зелёные узоры. Он согнулся, прижал ладони к вискам, постоял так немного и неверной походкой двинулся к выходу из пещеры. Под ноги лез раскиданный по полу мусор — остатки ночного пиршества.

То, что происходило ночью, вспоминалось смутно — полуголые тела в татуировках, блеск бутылок, кто-то запрокидывает голову и льёт себе в рот напиток, льющего толкают, он роняет бутылку, драка, кровавая полоса на чьём-то теле, драчунов растаскивают, капли крови на полу — вот они, до сих пор здесь, под ногами.

Коль пробрался через узкий лаз и оказался на большом скальном выступе. Закат был огромным и ярким. Справа поднимались горы, слева оранжево искрилось море.

Коль сделал шаг к краю и отчётливо вспомнил, как ночью они подходили сюда и при свете луны пускали вниз блестящие струйки.

Головная боль стала сильнее, ещё сильнее… Коль с силой потёр висок и пошёл налево, туда, где выступ сужался, а по склону горы лился узкий водопад. Вода ударялась о гладкую поверхность скалы, разбивалась брызгами и бежала дальше.

Коль встал прямо под водопад, прижал ладони к скользкой, замшелой скале. Ледяная вода хлестала голову, затекала за шиворот, пробегала по всему телу, булькала в сапогах.

Когда холод, казалось, дошёл до костей — Коль, наконец, позволил себе выскочить из-под ледяного потока. Золотое закатное солнце успело спуститься ниже, почти коснулось горных вершин на другом берегу залива. От лёгкого морского ветерка становилось ещё холоднее.

Коль вернулся на широкую часть выступа, снял плащ и сапоги, оставшись в штанах и кожаной безрукавке. Аккуратно расстелил плащ и сел рядом, на большой плоский камень. Надо было хоть немного высохнуть. И Коль терпеливо высыхал под порывами ветра со стороны моря.

Ему вдруг отчётливо представилось, что на краю обрыва стоит женщина. Спиной к Колю. Высокая, в голубом платье. Длинные золотистые волосы рассыпаны по спине. Очень хотелось, чтобы она обернулась и посмотрела.

И она обернулась.

— Мама, — сказал Коль тихо.

Она сделала шаг к нему и протянула руки. На руках были шрамы.

— Мама, помоги, — сказал Коль. — Мне очень страшно. Давай куда-нибудь уйдём отсюда.

Она молчала. Смотрела серыми глазами и молчала.

— Я уже большой, — сказал Коль. — Я уже совсем большой. Я их всех сильнее.

Она молча сделала шаг назад и растворилась в закате. Коль потрогал своё мокрое лицо, низко опустил голову и стал рассматривать сложную текстуру камня.

Закат тускнел, уходил, растворялся в зеленоватых сумерках. Коль подобрал плащ и встал, покачнулся, одолел внезапную тошноту, накинул плащ и сомкнул застёжку под горлом. Сунул ноги в сапоги. Подошёл к обрыву, наклонился вперёд… В последний момент словно чьи-то невидимые руки толкнули в плечи — не дали опрокинуться вниз.

Коль вздохнул, отошёл на два шага от края — почти к самому зеву пещеры. Подпрыгнул на месте, сделал в воздухе сальто — и упал спиной на ровную поверхность скалы. От удара из груди вышибло воздух. Коль полежал так, глядя в зеленоватое небо над головой. Потом поднялся на ноги, постоял, изо всех сил зажмурил глаза — так, чтобы заплясали разноцветные искры.

Из россыпи искр выступило лицо, мужское, суровое, каменно-резкое. Чёрные, внимательные глаза.

— Я помню, — сказал Коль. — Надо представить, что уходишь в темноту.

Не открывая глаз, он подпрыгнул и начал кувырок. Голова, плечи, всё остальное — ушло в густую тьму, и на смену вынырнуло новое тело: большое, сильное.

Коль потянулся и оглядел себя. Сизая, с зеленоватым отливом чешуя, мощные лапы с жемчужно-серыми когтями (чуть грязноватыми и неровными, один недавно сломан), прекрасные широкие крылья. Для пробы выдохнул, напрягая горло — огня вышло совсем немного, зато ноздри наполнило приятным запахом горючки. Ещё раз потянувшись, Коль оттолкнулся от скалы и взлетел.

Через несколько взмахов дышать стало тяжело. Коль стиснул зубы от напряжения, качнулся, выровнялся. Заскользил по воздуху с широко раскинутыми крыльями,

взял курс между двумя горными вершинами. Путь был хорошо знакомым. Несколько судорожных взмахов, набрать высоту — и снова расслабиться, скользить. Там, впереди, есть удобный уступ. Ага, вот он. Сесть, передохнуть немного. Соскользнуть и лететь дальше, по широкому ущелью, между тёмными склонами.

Уже сгустилась ночь и загорелись звёзды, когда впереди показался дворец. Жёлтые и белые огни призывно горели на взлётно-посадочных балконах.

Коль неуклюже приземлился на один из балконов. Перевёл дыхание, кувыркнулся через голову — драконье тело ушло в чёрное пространство, человеческое вылетело “наружу” и, конечно, растянулось на гладких каменных плитах.

Коль встал и отряхнулся. Охранники смотрели, щурясь. Рослые, в чёрных плащах с красными нашивками. Костистые угловатые лица, широкие плечи. Один курил, огонёк сигареты светился алым, у дыма был запах мяты и горючки.

Коль подошёл к ним, протянул руку. Один из охранников — тот, который не курил — коснулся двумя пальцами татуировки на открытом запястье.

— Коль, полудрак, — произнёс охранник, растягивая слова и ухмыляясь.

— Что-то он дохленький даже для полудрака, — заметил второй и выпустил дым из ноздрей. — Почти как человеческая самочка.

— Или человеческий детёныш.

— Человеческий детёныш-самочка.

Захохотали.

— Он точно есть в списках? — спросил тот, что курил.

— Есть, — кивнул тот, что проверял татуировку.

— И зачем Эльгир приглашает таких?

— А Червь его знает. Может быть, у него человеческих самочек мало?

Снова захохотали.

— Ладно, проходи, болезный, — это Колю.

Коль прошёл мимо охранника, шагнул в дверной проём и оказался в коридоре. Пошёл туда, откуда слышалась музыка. Громче и громче.

Что-то с правой стороны привлекло его внимание. Это была дверь с картинкой — змея, покрытая сложным цветным орнаментом.

Коль немного постоял, поколебался, но всё же открыл дверь и заглянул в небольшой зал. Там были кресла, сундуки, странные приспособления. В одном кресле сидел — и сразу поднял взгляд на вошедшего — полудрак в таком же, как у Коля, светло-сером плаще.

— Заходите, — сказал полудрак. — Чего пожелаете? Могу сделать временную татуировку, волосы постричь, покрасить, отшлифовать ногти…

— Татуировки какие можно? — спросил Коль. — И… Сколько стоят?

— Самые просты — пятнадцать золотых. Ящерка, змейка, черепашка, цветок…

— А волосы подстричь и покрасить? — быстро спросил Коль.

— Стандартная стрижка — пять золотых. Покраска, если простая, одноцветная — семь золотых. Какой оттенок предпочитаете: золотой, серебряный, медный, платиновый, стальной…

— Стальной, — сказал Коль и машинально потрогал свои жёсткие светлые волосы на макушке.

— Значит, подстричь стандартно и покрасить в стальной цвет? — уточнил полудрак.

— Да.

— Отлично. Снимайте плащ, садитесь вот сюда.

Коль снял и бросил на пол свой плащ. Полудрак тут же поднял его и повесил на крючок на стене, при этом повернулся спиной, и Коль увидел у него на спине лиловый круг — знак слуги.

Коль сел. Полудрак взял с полки машинку для стрижки и очень быстро прошёлся по волосам Коля, укорачивая их до приличной длины. Потом взял с другой полки небольшой тюбик, белый, со стального цвета полосой, и выдавил содержимое на голову Коля. Стал быстро растирать краску ладонями по ёжику волос.

Коль закрыл глаза: почему-то ему вдруг померещилось, что рядом опять стоит высокая женщина в голубом платье. Сквозь закрытые веки её было видно отчётливее. Не хватало только заговорить с ней сейчас, выдавая незнакомцу своё безумие…