— Потому что у нас руководящие должности передаются по наследству.

— Конечно, семьи вроде твоей полагаются на имущество, передающиеся из поколения в поколение, но в целом, вампиры не так централизованы. Вас меньше, культура общины слабее.

Я поджала губы. — Бесит то, что ты знаешь о моём народе больше меня и так хвастаешься этим.

— Да неужели? — протянул он. Наклонился вперёд и нежно поцеловал меня в нос. — Тогда придётся делать это чаще.

Никогда мне не было так весело ни с кем, кроме Серены. Даже веселее, временами. Хотя, возможно, это связано с тем, как он то и дело бросает на меня взгляды между разглядыванием витражных ламп, или с тем, что он молча протягивает мне свой свитер, когда я начинаю дрожать от кондиционера в магазине, а ещё с тем, что, когда мы остаёмся одни в машине, он крадёт у меня поцелуй, от которого я забываю, как дышать. Его язык нежно проводит по моим клыкам, пока я не чувствую каплю крови, а потом уже он стонет, обхватывая меня за талию и шепча, что не может дождаться, когда мы окажемся дома.

Дом.

Я стараюсь не думать об этом: территория его стаи определённо не мой дом. Но это сложно. Испытываю облегчение, когда губернатор Дэвенпорт встречает нас у двери, демонстративно приглашая меня войти. Интересно, за все годы политических игр мой отец так ни разу и не развеял этот конкретный миф? Это было бы вполне в его духе — водить всех за нос.

— Приятно видеть союз оборотня и вампира, который ещё не закончился кровопролитием. — Судя по запаху его крови, он ещё не до конца пьян, но на пути к этому. Его дом — смесь красоты и кричащей роскоши, а его жена явно не первая. Возможно, и не вторая. Когда он говорит мне полуотечески-полупохабно: «Ты, должно быть, хорошо себя вела, юная леди», взгляд Лоу на меня явно спрашивает: «Не хочешь, чтобы я его придержал, пока ты разрываешь ему глотку?»

Я вздыхаю и беззвучно произношу: «Нет».

Несмотря на это, слова «Спасибо за гостеприимство» от Лоу сопровождаются чересчур крепким рукопожатием. Губернатор прижимает руку к груди, провожая нас в гостиную, а я склоняю голову вниз, чтобы скрыть улыбку.

Кажется, губернатор питает нездоровый интерес к тому, как функционирует наш брак, и не стесняется об этом спрашивать.

— Должно быть, это сложно. Спорите постоянно, наверняка?

— Не особо, — отвечаю я. Лоу делает глоток пива.

— Разногласия-то хоть есть?

Обвожу взглядом комнату. Лоу вздыхает.

— Не могу представить, чтобы вы сходились во взглядах, когда речь заходит о таких темах, как Астра.

— О чём? — Лоу смотрит на меня непонимающе. Мне приходит в голову, что оборотень, возможно, помнит это событие под другим названием. Таким, которое меньше связано с кровью вампиров.

— Последняя попытка брака по расчёту до нашего, — пояснила я. — Где оборотни предали и перебили вампиров.

— А. Шестая свадьба. Это был акт мести. По крайней мере, так нас учили.

— Мести?

— За жестокое обращение жениха-вампира со своей невестой-оборотнем во время предыдущего брака.

— Нам об этом не рассказывают, — фыркнула я. — Интересно, почему.

— Вы собираетесь спорить об этом? — спрашивает губернатор, словно мы его персональный источник развлечений.

— Нет, — отвечаем мы одновременно, сурово глядя на него.

Он смущённо прочищает горло. — Кажется, пора ужинать?

Лоу не обладает макиавеллиевскими манипулятивными навыками отца, но он тем не менее хитро направляет разговор в нужное русло, не раскрывая слишком многого. Жена губернатора молчит большую часть времени. Молчу и я: смотрю на своё ризотто с грибами, которые, по словам Серены, отличаются от грибка, который у неё был на ноге, хотя я не могу вспомнить, чем именно. Лениво размышляя о том, почему люди и оборотни постоянно пихают мне еду, я слушаю, как губернатор заверяет нас, что он и мой отец — «большие друзья», которые вот уже десять лет встречаются на территории людей примерно раз в месяц, чтобы обсудить дела. При этом, отец навещал меня всего раз в год, когда я была Залогом. Хотелось бы удивиться, но лучше уж сэкономлю силы. Губернатор никогда не бывал на территории оборотней, но наслышан о её красотах и очень хотел бы получить приглашение (которого Лоу, разумеется, не делает). Он также собирается перейти на должность лоббиста, как только Мэдди Гарсия окончательно вступит в свои полномочия.

Затем Лоу переводит разговор на свою мать.

— Она раньше была одной из заместителей Роско, — говорит он, меняя наши тарелки местами после того, как закончил свой ужин, и начиная трапезу заново. — Кстати, тесно сотрудничала с Бюро по связям между Людьми и Оборотнями.

— А, да. Я встречал её раз или два.

— Правда?

Губернатор потянулся за куском хлеба. — Прелестная женщина. Дженна, верно?

— Мария, — я улавливаю недовольство в голосе Лоу, но сомневаюсь, что кто-то ещё его заметит. — У меня сложилось впечатление, что большую часть дел она вела с кем-то, кто отвечает за пограничные вопросы? Томас…?

— Томас Джалакас?

— Кажется, так, — Лоу молча жуёт моё ризотто. — Интересно, помнит ли он её.

Я напрягаюсь. До тех пор, пока Дэвенпорт не произносит: — К сожалению, он недавно умер.

— Умер? — Лоу не выглядит удивлённым. Парадоксально, но это делает его реакцию более правдоподобной. — Сколько ему было?

— Молодой, ещё совсем молодой, — губернатор делает глоток вина. Рядом с ним его жена играет со своей салфеткой. — Это был ужасный несчастный случай.

— Несчастный случай? Надеюсь, мои люди не были в этом замешаны.

— О нет, нет, это была автомобильная авария, насколько я помню, — губернатор пожимает плечами. — К сожалению, такое случается.

Взгляд Лоу такой пронзительный, что я уверена: сейчас он ему что-то скажет. Но через мгновение он расслабляется, и все в комнате облегчённо выдыхают.

— Очень жаль. Мама с теплотой о нём отзывалась.

— Ха, — Дэвенпорт залпом допивает вино. — Готов поспорить, так и было. Я слышал, он пользовался успехом у женщин.

Из всего, что можно было сказать, он ляпнул именно это.

Лоу невозмутимо промокает губы салфеткой и поднимается на ноги. Он неторопливо обходит стол, направляясь к губернатору, который, должно быть, осознал свою оплошность. Его стул скрежещет по полу, когда он вскакивает и начинает пятиться назад.

— Я не хотел вас обидеть… Ой!

Лоу впечатывает его в стену. Жена губернатора вскрикивает, но остаётся сидеть на своём месте. Я бросаюсь к Лоу.

— Артур, друг мой, — бормочет он губернатору в лицо. — От тебя несёт так, словно ты весь соткан из лжи.

— Я не… я не… Помогите! Помогите!

— Зачем ты убил Томаса Джалакаса?

— Я не убивал, клянусь, я не убивал!

Четыре сотрудника службы безопасности ворвались в комнату, с оружием наготове. Они мгновенно направили его на Лоу, крича, чтобы он отпустил губернатора и отошёл. Лоу никак не отреагировал на их появление.

Он наклоняется ближе. — Вы ведь знаете, что я могу убить вас быстрее, чем они меня, да?

Губернатор скулит. Капля пота стекает по его красному лицу.

— Он… Я не хотел, но он разговаривал с журналистами о хищениях, в котором замешана моя администрация. Нам пришлось! Мы были вынуждены!

Лоу выпрямляется. Стряхивает несуществующую пылинку с пиджака, отступает на шаг и поворачивается ко мне, будто мы одни в комнате, а не окружены четырьмя направленными на него стволами. Его рука неторопливо находит мой локоть, он улыбается — сначала мне, потом охране.

— Спасибо, губернатор, — говорит он, уводя меня. — Мы сами найдём выход.

— За ним следят несколько моих людей, — сообщает мне Лоу, как только мы садимся в машину. — И Алекс занимается мониторингом его связи. Он знает, что мы на него вышли, и получим сигнал, как только он предпримет следующий шаг.

— Надеюсь, прямо сейчас на его заднем дворе гадят десять волков, — бормочу я, а Лоу едва заметно улыбается и кладёт руку мне на бедро лёгким, рассеянным жестом, который казался бы естественным, только если бы мы уже годами ездили вместе.