В общем-то, и ладно. Ничего хуже того, что я сейчас ощущаю, уже быть не может. Я готова с радостью встретить блаженное освобождение в небытии, со всеми вытекающими, но стоит мне только начать проваливаться в пустоту, как что-то меня оттуда вытаскивает.

Во-первых, кто-то — ладно, Лоу, да, Лоу, — отдающий приказы. Рявкающий приказы. Рычащий приказы. Хотя, может, и не Лоу, потому что он всегда такой собранный. В его голосе звучит отчаяние, отчего мне хочется выползти из моего кокона боли и успокоить его, что всё будет хорошо — может, и не со мной, но со всем остальным.

И всё же, я не могу говорить целую вечность. Я снова и снова всплываю на поверхность сознания, лишь чтобы снова погрузиться в потную, удушливую темноту. И когда мне наконец удаётся открыть глаза…

— А вот и она.

«Доктор Аверилл?» — пытаюсь сказать я, но мой язык приклеен к нёбу.

Я его знаю. Официальный врач Залога. С дипломатическим пропуском на территорию людей, где он проводил мне ежегодные осмотры, чтобы убедиться, что я достаточно здорова, чтобы… быть убитой, если альянс распадётся, я полагаю? Должно быть, его обязанности расширились, что обидно, потому что сейчас он выглядит таким же старым, как и когда мне было десять. Только вот с ним что-то не так. Он что, экспериментирует с растительностью на лице?

— Малышка Мизери Ларк. Сколько лет, сколько зим.

— Только не усы, — бормочу я в бреду, не в силах удержать веки открытыми.

Он цокает языком. — Если у тебя хватает сил ставить под сомнение мою внешность, то, может, тебе и обезболивающее не нужно, — бормочет он на Языке, такой же злобный, как и всегда. Я бы извинилась, вырвала бы этот шприц у него из рук и вонзила себе в тело, но игла уже входит мне в руку.

Жжение стихло. Доносятся голоса, то ли из комнаты, то ли издалека.

— …её организм борется с ядом. Она постепенно погрузится в целительный транс. Будет казаться, что она не дышит, и вы испугаетесь, что она мертва. Но это просто особенность вампиров.

— Сколько это продлится? — спрашивает Лоу.

— Несколько часов. Может, дней. Не смотрите на меня так, молодой человек.

Тихие ругательства. — Что мне делать?

— Сейчас ничего нельзя сделать. Её тело должно само бороться с инфекцией.

— Но что я могу сделать? Для неё?

Доктор Аверилл вздыхает. — Устройте её поудобнее. После того, когда она очнётся, ей понадобится подкрепиться — больше обычного, как по количеству, так и по частоте. Убедитесь, что в её распоряжении есть кровь, чем свежее, тем лучше.

Долгая пауза. Я вижу перед собой обеспокоенного Лоу, проводящего рукой по челюсти.

— И, разумеется, остаётся вопрос с её отцом. Мне придётся сообщить советнику Ларку о том, что произошло. Он может воспринять это как акт агрессии, даже как объявление войны вампирам…

Голос доктора Аверилла стихает, и я снова погружаюсь в темноту.

— …тебе нужно отдохнуть.

— Нет.

— Ну же, Лоу. Тебе нужно поспать. Я присмотрю за ней, пока ты…

— Нет.

— … я увезу Ану.

— Мы не можем быть уверены, что Ана была настоящей целью, — возражает Мик. — Жертвой могла быть и Мизери.

— Но что, если это была Ана? — указывает Джуно. — Не стоит рисковать.

— Согласен, — говорит Кэл. — Давайте перевезём Ану в безопасное место, пока не выясним, кто это сделал.

— Все мы знаем, что это Эмери, — буркнул Мик.

— Я ничего такого не знаю, и мне надоели домыслы, — ледяным, убийственным тоном произносит Лоу. — Ещё несколько часов назад моя жена была на волоске от смерти. Я перевезу Ану в безопасное место. Это не обсуждается.

— Куда ты её перевезёшь? — спрашивает Мик.

— Это моё дело.

Прохладные губы нежно целуют мою горячую ладонь.

— Мизери, я…

Вырываюсь из целительного транса мгновенно, словно лосось, выпрыгивающий из потока.

Сажусь на кровати, липкая, задыхающаяся и совершенно дезориентированная, ожидая, когда же боль заявит о себе. Я ожидаю, что она пойдёт своим обычным путём: начнёт с живота, распространится на конечности, пронзит нервы, как армия ножей. Когда ничего не происходит, я в недоумении оглядываю своё тело, гадая, куда оно подевалось. Но оно здесь: возможно, холоднее обычного, определённо бледнее, но в конечном счёте, целое.

Исцелилась? Откидываю одеяло, чтобы проверить эту теорию. Белая просторная футболка, в которой я сейчас, мне не принадлежит, зато милое кружевное нижнее белье моё — любезно предоставленное свадебным стилистом. Я не надевала его с церемонии, и отказываюсь думать о том, как оно оказалось на мне. Вместо этого я встаю. Хотя я шатаюсь сильнее новорождённого телёнка, ноги меня держат. Я борюсь с усталостью и заставляю себя идти.

Часы на стене показывают половину второго ночи, в доме царит мёртвая тишина, но я почти уверена, что с момента моей первой потери сознания прошло больше пары часов. Я проспала день? У меня нет телефона, чтобы проверить, поэтому я делаю то, что делали до технологий: выхожу наружу, чтобы кого-нибудь спросить.

Только бы не нарваться на того, кто подсыпал мне яд в арахисовую пасту.

Открываю дверь в слабо освещённый коридор и чуть не спотыкаюсь о груду одежды прямо у входа — Ана, должно быть, опять наряжает своих кукол. Держусь за стену и, шатаясь, пытаюсь обойти её, но груда шевелится.

Разворачивается. Потом встаёт. Потом потягивается, совсем как кошка. Затем открывает глаза, и оказывается, что они невероятно красивые, очень бледные, до боли знакомого зелёного цвета.

Потому что это вовсе не груда одежды. Это волк. Свернувшийся калачиком у моей комнаты. Охраняющий мою дверь.

Огромный белый волк.

Просто чертовски гигантский белый волк.

— Лоу? — голос хриплый от неиспользования. Возможно, я была в отключке большее, чем один день. — Это ты?

Волк хлопает на меня глазами, продолжая наслаждаться своей растяжкой. Я хлопаю глазами в ответ, отчаянно надеясь случайно воспроизвести азбукой Морзе: «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не ешь меня».

— Не хочу предполагать, но глаза вроде твои, и…

Он трусит ко мне, и я в панике отшатываюсь назад, прижавшись к стене. О, чёрт. О, чёрт. Он намного больше Кэла, намного больше, чем я представляла себе волков. Зажмуриваю глаза, не желая видеть в мельчайших подробностях, как мою двенадцатиперстную кишку вырывают из брюшной полости, а потом съедают.

И тут что-то мягкое и влажное тыкает меня в бедро. Приоткрываю один глаз, и вижу перед собой морду, прижатую к моей коже. Толкается мягко, но настойчиво. Будто пасёт меня. Назад в комнату.

— Ты хочешь, чтобы я…? — он не отвечает, но излучает удовлетворение, когда я делаю несколько шагов назад, а когда останавливаюсь, снова подталкивает меня, ещё настойчивее. — Ладно. Иду.

Шествую обратно, откуда пришла. Волк следует по пятам, и как только мы оказываемся внутри, разворачивается всем телом и закрывает дверь с большей лёгкостью, чем кто-либо без противопоставленных больших пальцев.

— Лоу? — просто хочу убедиться. Глаза кажутся достаточным доказательством, но… боже, я так устала. — Это ты, верно?

Он подходит ко мне мягкими шагами.

— Ты не Джуно? Или Мик. Пожалуйста, скажи, что ты не Кен.

Из глубины его горла доносится мягкий, рокочущий звук.

— Наверное, я ожидала, что твой мех будет тёмным. Из-за твоих волос, — я позволяю ему подтолкнуть меня к кровати. — Да, я снова иду спать. Просто ужасно себя чувствую, но только не на кровати, пожалуйста. В гардеробной.

Он понимает, потому что смыкает свои поистине впечатляющие челюсти вокруг подушки и уносит её в гардеробную. Затем проделывает то же самое с одеялом, под моим ошеломлённым взглядом.