— Ага. Я возглавляю нашу команду безопасности, — он звучит рассеянно, прочёсывая мой код. Кажется, весь страх, который он испытывал наедине со мной, испарился в присутствии его Альфы.

— Хорошая работа, — странно, я разговариваю с Алексом, но смотрю в глаза Лоу, которые буквально в дюйме от моих. — Довольно непробиваемая.

— Спасибо. Не ты ли та, кто несколько недель назад пытался её пробить?

Я сглатываю. Глаза Лоу скользят вниз по моему горлу и задерживаются там.

— Не помню.

— Альфа, она проводила поиск в наших базах данных… три поиска, если быть точным. Один по дате чуть больше двух месяцев назад, один по «Вестнику» — местной газете у людей, я полагаю — и один по имени Серена. Серена Пэрис.

Волна ужаса захлёстывает меня. В лёгких не остаётся воздуха.

— И кто же это мог быть? — пробормотал Лоу, облизывая губы. Он глубоко и нарочито вдохнул, втягивая мой запах. — Как интересно. За прошедшую неделю я стал свидетелем двух покушений на твою жизнь, но никогда ты не пахла так сильно страхом, как сейчас. Почему, вампирша? — его суровое лицо, словно высеченное из камня, было резко очерчено светящимися бликами монитора. Полные и безжалостные губы шевелились. Я не могла оторвать взгляда. — Кто такая Серена Париж, Мизери?

В его голосе звучит искреннее любопытство, и я задумалась, может, он действительно не имеет никакого отношения к её исчезновению. Но а вдруг имеет? Может, он притворяется. Может, он не знал её имени, но всё равно причинил ей боль.

Я толкаю его в грудь. Всё равно что попытаться сдвинуть целый горный хребет. — Отпусти меня.

— Мизери, — его взгляд впивается в меня. — Ты же знаешь, что я не собираюсь этого делать. Алекс, — говорит он громче на этот раз, не отрывая от меня глаз. — Верни Кэла. Похоже, нам придётся вытащить Габи и нарушить перемирие с вампирами.

Я краем уха слышу приглушенное «Да, Альфа». Шаги удаляются из комнаты, пока я бессвязно лепечу: — Что?

— Я вынужден считать это актом агрессии со стороны твоего отца и всего Совета вампиров. Они под видом Залога внедрили шпионку на территорию оборотней, — его челюсть напрягается. — И твой запах… они изменили его, не так ли? Знали, что он отвлечёт меня…

— Нет! — я задыхаюсь, чувствуя себя загнанной в угол. — Это никак не связано с моим отцом.

— Кому ты собиралась отправить эту информацию?

— Никому! Пусть Алекс проверит. Я не настраивала никаких передач.

Он сокращает дистанцию. Я почти чувствую вкус его крови на языке.

— Алекса здесь больше нет.

Я знала, что мы одни, но сейчас это ощущается острее, так же, как и его обжигающее тепло, проникающее в меня. Это тепло имеет предсказуемый эффект: мой желудок скручивает и сводит судорогой. Голод. Жажда. — Я же сказала, просто баловалась.

— Это не игра, Мизери, — его слова вибрируют у меня в костях. — Этот альянс нов и хрупок, и…

— Остановись. Просто остановись, — я упираюсь руками ему в грудь, умоляя о каком-то пространстве, потому что… голова кружится, полная жарких, дурманящих, странных мыслей, мыслей о венах, шеях и вкусе. — Пожалуйста. Прошу тебя, не предпринимай ничего. Это не имеет никакого отношения к альянсу.

— Ладно, — он отходит на шаг назад, но ладони по-прежнему упираются в стену по обе стороны от моей головы. Это облегчение. Его кровь начала пахнуть так вкусно, что…

Со мной никогда такого не случалось. Должно быть, я забыла поесть.

— Ладно, — повторяет он. — вот твои варианты. Первый: ты расскажешь мне кто такая Серена Пэрис и придумаешь правдоподобное объяснение этому крайне неудачному шпионскому квесту. Твоё дальнейшее будущее зависит от моего решения. Второй: я исхожу из того, что ты шпионка, собирающая сведения об оборотнях, и использую твой труп, чтобы послать твоему отцу чёткий сигнал.

— Серена была моей подругой, — выпаливаю я. — Моей сестрой.

Всё тело Лоу напрягается. Словно у него были какие-то догадки, но мой ответ не входил в их число. — Значит, вампирша.

Я качаю головой. — Человек. Но мы выросли вместе. Первые месяцы в качестве Залога я вела себя ужасно. И постоянно грустила. Пыталась сбежать, попадала в опасные ситуации, один раз даже… Со мной были только опекуны, и они меня ненавидели. Тогда люди решили, что компания другого ребёнка сделает меня более послушной. Они нашли сироту моего возраста и поселили её со мной.

Он раздражённо фыркает, и я боюсь, что он мне не поверит. Но потом он говорит, спокойно и в то же время нет: — Гребаные люди.

Я сглатываю. — Они старались, как могли. По крайней мере, пытались.

— Недостаточно, — это звучит как явное осуждение. С которым я спорить не собираюсь.

— Серены нет. Она пропала несколько недель назад, и…

— Ты думаешь, её забрал оборотень?

Я киваю.

— Кто?

У меня нет другого выбора, кроме как сказать ему правду. И если он хоть как-то причастен к её исчезновению… То и к моему тоже будет причастен. — Ты.

Кажется, он не удивлён. — Почему я?

— Это ты мне скажи, — я поднимаю подбородок. — Твоё имя было написано в её ежедневнике в день её исчезновения. Может быть, она собиралась встретиться с тобой. Может быть, ты был частью статьи, которую она писала. Я не знаю.

— Статьи? А, вот почему «Вестник». Она была журналисткой.

Это не вопрос, но я киваю.

Наконец Лоу отстраняется. Он по-прежнему стоит между мной и дверью, хмурится куда-то вдаль проводя рукой по щетине, словно пытаясь что-то вспомнить. Если он притворяется растерянным, то он первоклассный актёр. А уж зачем ему лгать мне, я и представить не могу. Следующий год я проведу взаперти, с ограниченной и строго контролируемой возможностью выходить на связь с внешним миром. Он мог бы признаться, что управляет пятью наркокартелями и угнал самолёт президента, и я бы не смогла никого предупредить.

— Это чистая авантюра, — задумчиво произносит он, вглядываясь в моё лицо. Словно видит меня впервые. — Отдать себя в качестве Залога. Выйти за меня замуж. Всё из-за того, что кто-то написал моё имя в её ежедневнике.

Я прикусываю нижнюю губу. Мой желудок опускается при мысли, что он действительно может ничего не знать. Единственный след, ведущий к оврагу. — Моя лучшая подруга, моя сестра, пропала. И никто её не станет искать, кроме меня. И единственное, что она оставила после себя, единственная зацепка, которая у меня есть, это имя, твоё имя, Л. Э. Морленд…

— Лоу! — Дверь распахивается. Я ожидала Алекса, или Кэла, или целую стаю бешеных волков, которые пришли меня растерзать. Не жалобного «Где ты был?», за которым следовало шарканье ног в носках по паркету.

Обо мне мгновенно забыли. Лоу опускается на колени, чтобы приветствовать Ану, и когда она обхватывает его шею своими тонкими ручками, его большая ладонь поднимается, чтобы нежно обхватить её голову.

— Я разговаривал с Мизери.

Она машет мне рукой. — Привет, Мирези.

В моём горле встал ком. — Моё имя не так сложно выговорить, — бормочу я, но она, кажется, наслаждается моим негодованием. И, похоже, пребывает в отличном настроении, несмотря на попытку похищения. Я восхищаюсь её стойкостью, но дети… их правда не понять.

— Почитаешь мне сказку перед сном? — спрашивает она Лоу.

— Конечно, милая, — он заправляет ей за ухо влажную прядь волос. — Почисти зубы, я мигом…

— Ана, куда ты делась? — голос Джуно доносится из коридора, встревоженный, сбивчивый. — Ана!

— Ты сбежала от Джуно? — шепчет Лоу.

Ана озорно кивает.

— Тогда тебе лучше поскорее вернуться к ней.

Она дуется. — Но я хочу…

— Лилиана Эстер Морленд! Немедленно иди сюда, это приказ!

Ана чмокает Лоу в щеку, бормочет что-то восторженное о том, какая она колючая, а затем исчезает в вихре синей и розовой ткани. Мои глаза следят за ней, а потом за приоткрытой дверью, ещё долго после того, как она пропадает из виду.

Голова кружится.

У меня кружится голова.